Энн Стюарт - Любовь черного лорда
То ли ее спутник обладал сверхъестественным чутьем, то ли заранее узнал, что где находится в саду Варьеннов, но двигался он прямо туда, где стена была ниже всего. Дойдя до этого места, он остановился, поджидая Эмму.
В этот момент мужество едва не покинуло девушку. Она смотрела на фигуру лорда Киллорана, тускло освещенную лунным светом, и ей казалось, что перед ней на самом деле сын луны: безмолвный, серебристо-черный, холодный… И ей не остается ничего иного, как положиться на милость этого человека… который вряд ли располагал таким бесценным качеством.
Киллоран снова протянул ей руку. Эмма поняла, что на сей раз у нее нет другого выхода — она примет эту руку.
— По ту сторону стены тебя ждут, — сказал Киллоран, — Человек отвезет тебя в мой дом на Керзон-стрит.
— А вы?.. Вы не поедете?
Граф улыбнулся второй раз. Его улыбка была холодной — под стать зимнему саду.
— Сейчас нет, но я скоро приеду. Тебе придется подождать.
Эмма опять задала себе вопрос, не предпочесть ли ей общество слуг закона, а потом все- таки вложила свою руку в ладонь Киллорана.
Ладонь была прохладной. Кружева, ниспадавшие на запястье графа, скрыли их пальцы, и Эмма на мгновение замерла, не в силах что-либо сказать и уж тем более сдвинуться с места.
И тут Киллоран подхватил ее на руки. Он поднимал Эмму все выше и выше: под шелком и атласом чувствовались стальные мускулы.
Через несколько секунд он ее отпустил, и девушка соскользнула вниз уже по другую сторону стены. Здесь ее подхватили такие же сильные руки.
— Я поймал ее, Киллоран, — раздался из темноты голос второго спасителя.
— Поезжайте с Натаниэлем, мисс, — послышалось из сада. — Только не пытайтесь его прикончить. Этот молодой человек — спаситель бедных и заблудших… К тому же он ваша единственная защита от меня.
Эмма взглянула на красивого юношу, который был явно смущен всем происходящим и услышанным. Высвободившись из его рук, девушка поспешила оправить на себе платье. Она никак не могла вспомнить, кто это, хотя лицо показалось ей знакомым.
Между тем Натаниэль Хепберн снял с себя плащ и набросил его Эмме на плечи.
— Со мной она будет в полной безопасности, Киллоран, — он говорил со стеной, а смотрел на Эмму.
С той стороны раздался негромкий смех.
— В чем, в чем, а в этом я не сомневаюсь.
— Идемте, мисс, — Натаниэль показал девушке на карету.
Впервые за много лет Эмма почувствовала настоящую заботу о себе. Молодой человек помог сесть ей, сам сел напротив, и лошади помчались по темным улицам Лондона.
Эмма взглянула на юношу и решилась.
— Прошу прощения, сэр. Мы знакомы?
Ей показалось, что молодой человек покраснел. Эмма решила, что он ненамного старше, чем она сама, — года на два, на три, но по сравнению со своим родственником Натаниэль выглядел чуть ли не мальчиком.
— Я Натаниэль Хепберн. Мы виделись на постоялом дворе… Том самом, где… — молодой человек не договорил, но Эмма его прекрасно поняла. — Вы оказались слишком потрясены, чтобы обратить на меня внимание… Все это было так ужасно!.. Киллоран вел себя чудовищно.
Девушка была с этим согласна, но правда дороже.
— Ваш родственник спас мне жизнь.
— Вряд ли он сделал это из благородных побуждений. Но отныне вам нечего бояться. Обещаю, что с вами не случится ничего плохого.
— А граф Киллоран узнает о вашем обещании?
— Обязательно узнает, — Натаниэль улыбнулся.
Эмма порадовалась, что в карете темно и он не может разглядеть ее лицо, на котором отразилось не только сомнение, но и уверенность в том, что все будет не так просто. Ей не хотелось обижать молодого человека недоверием к его словам. Она осталась при своем мнении: если у графа Киллорана на нее другие планы, скорее всего, воспрепятствовать им не сможет никакой юный герой.
Впрочем, Эмма Ланголет не думала, что зеленоглазый аристократ заинтересуется ею. Наверняка его светлости нравятся настоящие женщины, тогда как сама она — объект мечтаний прыщавых юнцов и старых греховодников. В его доме ей ничего не грозит, а значит, можно будет решить, что делать дальше.
— Не сомневаюсь, что у Киллорана относительно вас чистые помыслы, — продолжил свою мысль молодой человек.
— Боюсь ошибиться, но, по-моему, чистые помыслы — это вообще не о его светлости, — пожала плечами Эмма. — Я не строю иллюзий относительно того, что заставило его прийти мне сейчас на помощь. Не заблуждалась я и несколько недель назад. Графу скучно, а все произошедшее со мной для него какое-никакое развлечение.
Она ожидала, что Натаниэль станет возражать, однако молодой человек промолчал. Пауза затянулась. Заговорил родственник Киллорана только тогда, когда карета остановилась около дома.
— Может быть, вы и правы, мисс, — негромко сказал он. — Но так поверхностно судить о графе не стоит. Это натура намного более глубокая, чем может показаться на первый взгляд.
— В этом у меня сомнений нет, — Эмма посмотрела юноше прямо в глаза и оперлась на протянутую руку.
Они вошли. Натаниэль повел Эмму по комнатам, но у нее не было даже сил разглядывать обстановку. Ковры, красивая мебель, элегантные портьеры — все это она видела как в тумане. Она задержалась взглядом на небольшом диванчике, стоящем около камина, в котором горели дрова. Тепло… Диванчик, наверное, такой мягкий…
— Садитесь, пожалуйста, мисс. Здесь вам будет удобно, — Натаниэль словно читал ее мысли. — Не хотите ли чаю? Подождите минуту, я распоряжусь.
Столь любезное предложение Эмма уже не слышала. Она заснула еще до того, как молодой человек договорил все это.
— Что вы собираетесь с ней делать?
Киллоран бросил взгляд на леди Барбару. Его самого порой удивляло, почему он остается равнодушным к столь совершенной красоте. Несмотря на полумрак, граф прекрасно видел свою спутницу, однако она всегда вызывала у Джеймса одно и то же чувство — море восхищения и ни капли желания.
— Какая вам разница, любовь моя?
— Не называйте меня своей любовью! — Барбара Фицхью отреагировала именно так, как он и предполагал. — Если, конечно, вы на самом деле не настроены на любовь со мной.
— Совершенно не настроен, — голос Киллорана звучал подчеркнуто равнодушно. — Вы и сами это прекрасно знаете.
— Вряд ли вы собираетесь положить эту девку в свою постель, — Барбара словно думала вслух.
— А почему нет?
— Вы ведь отказались от меня, а разве нас можно сравнивать? Послушайте, а может быть, вас вовсе не интересуют женщины? — она округлила глаза, словно эта мысль, ставящая под сомнение мужественность графа, только что пришла ей в голову.
