Элен Бронтэ - Микстура от разочарований
— Мы пригласим мисс Мэйвуд погостить у нас, если ее дядя не будет возражать, — вмешалась леди Уэвертон, и лицо Бобби просияло.
— Конечно, не будет. Ведь правда же, мистер Фоскер? Сара погостит у нас, а вы можете пригласить к себе мисс Принс!
Дядюшка Эндрю добродушно улыбнулся и закивал, а мисс Принс покраснела и с трудом удержалась от того, чтобы не сделать злоязычной девчонке замечание. Но положение Уэвертонов было столь высоким, что многие, кому не нравились заявления Бобби, предпочитали сдерживать свою досаду.
На прощание Бобби послала Саре воздушный поцелуй, Артур легко взмахнул рукой, а их родители с ласковой улыбкой пообещали девочке, что скоро пригласят ее в свое поместье на целый день, и уж тогда подруги смогут вдоволь наговориться.
Дорога домой для Сары оказалась довольно утомительной. Мистер Фоскер счел своим долгом проводить миссис Принс и ее дочь до дому, за этим последовало ответное приглашение на чай. В крошечной, жарко натопленной гостиной Принсов у Сары сразу же начали закрываться глаза, а поданного к чаю кекса было слишком мало, чтобы проголодавшейся девочке захотелось отбросить дремоту и принять участие в обсуждении рождественской проповеди.
Чуть позже миссис Принс возжелала непременно показать мисс Мэйвуд портрет своего покойного мужа, висевший в его кабинете, и Саре пришлось покинуть продавленное кресло и пойти вслед за пожилой леди. Мистер Фоскер и мисс Принс остались вдвоем, и это, похоже, никого не смущало.
Кабинет мистера Принса явно был переделан из какого-нибудь чулана, портрет джентльмена занимал едва ли не всю центральную стену. Даже если местный художник польстил стряпчему, между ним и мисс Мери наблюдалось несомненное сходство. Сара неловко выразила положенное удовольствие по поводу созерцания этого шедевра и уже собиралась вернуться в гостиную, но миссис Принс еще четверть часа удерживала девочку в кабинете своими пространными рассуждениями о прошедших счастливых годах супружеской жизни с мистером Принсом.
Визит к Принсам затянулся, но к обеду дядюшка и племянница все же добрались домой. За едой дядя беспрестанно говорил то о любезности Уэвертонов, то о достоинствах мисс Принс, и Саре оставалось только кивать.
— Я думаю, тебе стоит почаще видеться с мисс Уэвертон. После того как ты погостишь у них, пригласи ее к себе. К тому времени нам уже привезут фортепьяно, и я задумал обновить диван и кресла в гостиной. Они еще очень крепкие, чтобы выбрасывать, и я распоряжусь, чтобы их заново обтянули какой-нибудь красивой тканью. Как ты считаешь?
— Голубой! — не задумываясь, выпалила Сара.
Дядюшка улыбнулся.
— Что ж, голубой цвет вполне подходит. Мы добавим несколько безделушек, и в нашей гостиной будет не стыдно принять даже таких гостей, как Уэвертоны.
Сара набралась смелости попросить кое-что и для себя.
— Дядя Эндрю, а можно мне купить еще одно одеяло? И новую лампу — я очень устаю, когда читаю при слабом свете старой.
— Конечно же, дитя мое, тебе следовало сразу сказать мне, что ты мерзнешь!
Сара жаловалась на холод в своей комнате по меньшей мере четыре раза, поэтому сейчас она кротко поблагодарила дядюшку за заботу и поднялась к себе. День был длинным и утомил девочку, но он хотя бы оказался насыщен событиями — праздничная служба, чаепитие у Принсов и, самое главное, встреча с Уэвертонами.
Сара забралась в свое кресло, закуталась в старые покрывала и принялась мысленно перебирать поочередно каждое слово, сказанное Бобби и ее родственниками.
Как мила и любезна леди Уэвертон! Как приветлив ее супруг, настоящий джентльмен, он чем-то напомнил Саре покойного отца, которого в последние месяцы ей так не хватало! Веселая болтовня Роберты с ее колкими замечаниями попеременно то смешила, то шокировала Сару. Она успела узнать, что Бобби всего на полгода старше ее, но мисс Уэвертон, кажется, прочитала все книги, которые могла назвать Сара, и множество других, о путешествиях и исторических событиях.
Сара почувствовала себя невеждой, но Бобби, кажется, сочла ее вполне достойной своего общества и даже успела предложить мисс Мэйвуд пользоваться библиотекой лорда Уэвертона сколько пожелает. Правда, о героях любимых романов Сары Бобби отзывалась весьма критически. Героини казались ей глуповатыми и нерешительными, а герои — напыщенными и скучными. Сара готова была защищать своих верных друзей, но для хорошего, интересного спора девочкам не хватило бы и двух часов, не говоря уж о десяти минутах.
— Только бы миссис Уэвертон не забыла пригласить меня к ним в гости! — горячо воскликнула Сара.
Нельзя сказать, чтобы в отцовском доме ее дни наполняло общение с людьми, но темные зимние вечера в этой узкой холодной комнате иногда казались Саре такими одинокими, что она едва ли не мечтала о компании мисс Брук. Стоит ли удивляться тому, с каким пылом она стремилась посвятить всю себя новым друзьям! Бобби Уэвертон казалась Саре неисчерпаемым источником знаний и впечатлений, ее родители — самыми приятными людьми из виденных ею взрослых, уж во всяком случае приятнее, чем миссис Принс или викарий Прайдуэлл. К тому же оставался еще брат Бобби.
Сара была готова согласиться с новой подругой в том, что Артур Уэвертон — самый привлекательный семнадцатилетний джентльмен в Сент-Клементсе и окрестностях. Даже если в его внешности и имелись какие-то изъяны, солидное наследство, ожидающее юношу в будущем, с лихвой покрывало все мелкие недостатки, вроде не очень высокого роста или по-женски тонких рук.
Артур показался ей похожим на одного ее давнего друга — принца из старой сказки об украденной злым чародеем королеве Изабел: такой же изящный, красивый и легкомысленный с виду и бесстрашный и великодушный по своей натуре. По крайней мере, Сара надеялась, что Артур окажется именно таким.
Темные волосы и благородные черты лица юноше достались от отца, глаза же у него были материнские, чуть более темные, но такие же манящие, словно в противовес сестре, похожей на леди Уэвертон и при этом получившей в наследство светлые глаза лорда Уэвертона.
Сара сама не поняла, почему ей захотелось оставить воспоминания об Артуре Уэвертоне напоследок, когда она уже вволю насладилась мыслями о внешности и словах остальных Уэвертонов. Теперь же ничто не мешало подумать немного и об Артуре. Сначала она представила, как он поворачивает голову в церкви, потом восстановила в памяти разговор двух девушек, так некстати заслонивших от нее молодого джентльмена, потом перед ее глазами словно промелькнули отдельные мгновения — вот он улыбается и взмахивает рукой на прощание, а вот смеется над чем-то сказанным одним из его друзей…
