Вирджиния Хенли - Желанная
Ладони Джоан гладили мышцы на широкой груди принца. Жар его тела перетекал в нее, и под руками девушки билось его сердце, билось неровно, тяжело, быстро.
Эдуард застонал и, пропустив между пальцами шелковистые пряди, заключил в сложенные чашечкой руки лицо девушки, благоговейно, словно святыню.
— Я три часа дожидался, чтобы сделать это.
Он накрыл ее губы своими, прижался к капризно изогнутому рту девушки, сначала нежно, потом с все нарастающей страстью. Большими пальцами он чуть коснулся уголков ее губ, раскрыл их, словно лепестки цветка, и его язык проник за преграду зубов. Джоан охнула, охваченная неведомым доселе возбуждением. Его язык неспешно исследовал потайные глубины ее рта, девушка становилась все покорнее и податливее. Сильные руки обвили ее, оторвали от пола, прижали к телу.
Бедра Эдуарда были твердыми, словно мрамор, фаллос, набухший от желания, упирался в мягкий живот Джоан и напряженно пульсировал.
Выгнувшись, Джоан обняла Эдуарда за шею. Он сжал упругие полушария ее ягодиц, и желание, поднявшееся в ней, стало настолько сильным, что она, оторвав губы от его губ, гортанно вскрикнула, не зная, как иначе выплеснуть охватившее ее чувство наслаждения.
— Милая, милая, — бормотал Эдуард, уткнувшись ей в шею. — Жанетт, сегодня я не отпущу тебя. Хочу до утра тебя любить.
— Нет, Эдуард, мы не можем. Я должна оставаться девственницей, если не хочу навлечь на себя гнев короля.
Эдуард отпустил Джоан, и ноги девушки, наконец, коснулись ковра.
— Ты согласилась бы выйти замуж за другого? — недоверчиво переспросил он.
— Король найдет мне жениха, и я ничего не смогу изменить.
Между тем король в этот момент уговаривал Кэтрин де Монтекьют потанцевать с ним. Графиня Солсбери считала, что это даст повод к сплетням. Пришлось призвать в свидетельницы графиню Пемброк.
— Уильям наверняка хотел бы, чтобы я позаботился о его жене, не правда ли, леди Пемброк? Пойдем танцевать, Кэтрин, это тебя немного развеселит.
— Эдуард, у тебя совсем нет стыда, — шепнула Кэтрин.
— Во всем, что касается тебя — нет. — Король страстно стиснул ее руку: — Так вот, у меня для тебя новость. Твой муж в Париже, гостит при дворе, в ожидании пока договорятся о его выкупе.
— Он пленник, а не гость, Эдуард!
— Кэтрин, сегодня он, несомненно, сидел за таким же роскошным ужином, как и мы, а в данный момент наверняка забавляется с какой-нибудь прелестной французской шлюшкой.
Кэтрин засмеялась в ответ на его шутку.
— Вот так-то лучше. Не надо слез, любимая. Пойдем со мной в солярий. Перед тем как подняться к королеве, я хочу пожелать тебе доброй ночи без посторонних глаз, дорогая.
Едва скрипнула дверь, принц Эдуард и Джоан поспешно отстранились друг от друга. Масляные лампы у входа отбрасывали неверный свет на короля и графиню Солсбери.
— Отец! — изумленно охнул Эдуард.
— Эдуард?! Ты?
Король снял со стены лампу и, высоко подняв, осветил испуганных молодых людей. Отец и сын долго молча смотрели друг на друга. Но в одинаково сверкающих синих глазах не отразилось ни малейшего намека на стыд.
Глава 6
— Нам надо о многом поговорить, — сказал король. — Мать рассказала тебе о наших планах?
— Нет, я еще не видел ее.
— Прекрасно, мы пойдем к ней вместе. — Король обернулся к Кэтрин. — Я хочу, чтобы вы перестали тревожиться за Уильяма. Я сам прослежу, чтобы он благополучно вернулся домой.
— Спокойной ночи, Ваше Величество, — прошептала Кэтрин, приседая в реверансе.
Джоан, всегда отличавшаяся сообразительностью, лихорадочно пыталась найти объяснение своему неподобающему поведению.
— Я искала брата. Спокойной ночи, сир.
Отец и сын вышли из солярия и направились к башне в покои королевы. Каждый был занят собственными мыслями.
Филиппа радостно приветствовала их и немедленно отпустила фрейлин. Муж и сын, справившись о здоровье, поцеловали ее.
Принц Эдуард незамедлительно приступил к делу:
— Я подумываю о женитьбе. Последний раз, когда вы упомянули об этом, мне показалось, что еще слишком рано.
— Твоя мать одобрила бы союз с Маргаритой Брабантской…
— Нет, мне нужна жена-англичанка, — перебил Эдуард.
— Эдуард, ты должен жениться на девушке из королевской семьи, а в Англии таких нет.
— А Джоан Кент? — решительно бросился в атаку принц.
Подозрения короля подтвердились.
— Вы двоюродные брат и сестра, — жестко возразила Филиппа, глядя на сына.
— Можно получить разрешение от Папы на брак между родственниками, — взмахнул рукой Эдуард, словно отметая все возражения.
Филиппа раздраженно поморщилась.
— Твой отец выбрал меня, чтобы укрепить союз с Фландрией. Сыновья английского короля должны следовать его примеру.
— Но мой брат Джон помолвлен с Бланш Ланкастер, — не сдавался Эдуард.
— Бланш — наследница всего состояния Ланкастеров. Эдмунд Кент получил состояние и деньги отца, а у Джоан почти ничего нет, — без обиняков объявил король.
Принц Эдуард был не так глуп, чтобы не принимать в расчет отсутствие приданого у невесты. Деньги были нужны. Очень нужны.
— Дело не только в этом, — вмешалась Филиппа. — Хочу напомнить, что отец Джоан был обезглавлен за измену.
— Я прочел достаточно документов, чтобы установить: граф невиновен в этом страшном преступлении, — вскинулся Эдуард. — Мортимер казнил его, чтобы спасти собственную шкуру.
Никто не смел упоминать имя матери короля, королевы Изабеллы, и ее любовника Мортимера, убийцы короля Эдуарда II.
— Имя Кентов запятнано скандалом. Не думаю, что парламент согласится, чтобы Джоан Кент стала следующей королевой английской, — категорически высказалась Филиппа.
Принц Эдуард придержал язык. Очевидно, чем меньше он станет возражать, тем лучше.
— Совет, несомненно, даст разрешение на брак с Маргаритой Брабантской. Мы сможем победить Францию, только заручившись верностью наших союзников. Если у тебя больше нет возражений, Эдуард, я начну переговоры с Брабантом, — предложил король.
Принца Эдуарда трудно было упрекнуть в недостатке сообразительности. Не так давно парламент предложил в невесты наследнику дочь французского короля Филиппа Валуа. Но из этого ничего не вышло, после того как король Эдуард объявил себя претендентом на французский трон. Следующей была дочь графа Фландрского, но ее отец, как известно, был бесстыдно дерзок в своих претензиях и не отличался честностью в отношениях с иностранцами. Эдуард подозревал, что и переговоры с Брабантом тоже окажутся почти безрезультатными. Если же дело начнет продвигаться, он просто постарается затянуть его до бесконечности.
