Джоанна Линдсей - Мой единственный
— Полагаю, и не такое любовь делает с людьми.
— И не только любовь, — загадочно обронила Габриэла. — Но вам, кажется, известна вся эта ситуация? И все же он вам нравится?
— Это так очевидно? — пробормотала Джулия краснея.
— Не стоит смущаться. Я даже не удивлена. Жан-Поль не только красив, но и может казаться невероятно обаятельным. Однако его одержимость Джорджиной не сулит добра им обоим. Он слишком долго сгорал от явно безнадежной любви, его нужно спасать. И хотя я обычно не вмешиваюсь в его жизнь, мне пришло в голову, что хорошенькая девушка вроде вас может стать его спасением.
— Это… еще неизвестно, — пробормотала Джулия.
— Я просто хотела сказать, что вы сумеете помочь ему забыть Джорджину, — пояснила Габриэла.
Разве Жан-Поль не высказывался примерно в том же духе? И разве она сама так не думает?
Джулию заинтриговал красавец в маске. И вот теперь оказалось, что он друг Андерсонов, и сама Габриэла подтвердила, что он красив и привлекателен. Почему бы не продолжить это знакомство?
И Габриэла только утвердила ее в этой мысли, добавив:
— Он остановился в отеле «Коулсонс». Можете, если хотите, оставить ему записку у портье. Погодите, вы не взяли с собой горничную в качестве дуэньи?
— Нет. Я живу по соседству и прихожу сюда пешком, так что в этом не было необходимости.
— В таком случае не стоит задерживаться. Мой экипаж у крыльца. Я поеду с вами, — предложила Габриэла. — На то, чтобы оставить записку, много времени не уйдет.
Предложение было достаточно невинным, но все же ставило Джулию в положение преследовательницы. Жан-Поль это поймет. Она предпочитала случайную встречу. Даже если эта встреча будет ею подстроена, Жан-Поль ничего не узнает. Но теперь, когда новая приятельница взяла на себя труд сопровождать ее, отступать было некуда. И нельзя не помнить о том, что времени почти не остается. Жан-Поль пробудет в Англии недолго, он так и сказал. И может уплыть в любую минуту. Конечно, Габриэла знает о нем куда больше. Недаром назвала его близким другом. Когда они вошли в отель, Джулия спросила:
— А чем занимается Жан-Поль?
— Он не сказал вам? — осторожно осведомилась Габриэла.
— Нет, на балу мы почти ничего не рассказывали друг другу.
— Значит, вам будет о чём потолковать при встрече.
Неужели Габриэла намеренно избегает этой темы? Джулия попыталась снова ее расспросить:
— Как вы думаете, он долго пробудет в Англии?
— Недолго, — рассеянно ответила Габриэла и, взглянув на Джулию, вздохнула: — Простите, но меня так тревожит его увлечение моей невесткой. Поэтому я подумала… — Габриэла помолчала и, снова нахмурившись, неожиданно спросила: — Вам никогда не хотелось побывать на островах Карибского моря?
От неожиданности Джулия фыркнула:
— О Господи, нет! Зато я могу ненадолго ездить по делам во Францию. Но мне нельзя долго отсутствовать — слишком много работы.
— Понимаю, и, возможно, это было не так… — Габриэла помолчала и махнула рукой: — А, дьявол, прихоть судьбы все равно занесла нас сюда. Я оставлю записку. Собственно говоря, почему бы нам не пригласить его на ленч?
Джулия усмехнулась. Вполне удачное решение. Но портье уведомил их, что Жан-Поль уже обедает в саду, и, подозвав посыльного, велел проводить дам к нему.
— Сами вы не найдете дорогу, поскольку за обеденным залом начинается лабиринт. Некоторые гости любят уединение, поэтому мы сохранили остатки прежнего лабиринта и поставили столики за кустами живой изгороди. Молодой джентльмен выбрал один из таких столиков.
Сад оказался довольно живописным, и обедать здесь было куда приятнее, чем в главном обеденном зале. Если, разумеется, позволяла погода.
Джулия отчаянно пыталась держать себя в руках, не выдавая волнения. Она ничего не могла с собой поделать. Сейчас она увидит его! Сегодня, через несколько минут…
Но тут подоспела неожиданная помощь. Посыльный показал на живую изгородь в самом конце лабиринта и хотел уже вернуться, но откуда ни возьмись появился высокий джентльмен, чуть не столкнувшись с ней. Очевидно, он приехал с Востока. Об этом говорили чуть раскосые глаза и длинная черная коса за спиной. И он загородил собой столик, так чтобы Джулия не могла видеть сидящего.
Оглядев ее, незнакомец заговорил на хорошем английском:
— Определенно нам несут не ленч. Посыльный, вы забыли, что этот столик уже занят?
— Нам сказали, что Жан-Поль… — начала Джулия.
— Вы пришли по адресу, — перебил незнакомец, но, заметив Габриэлу, тихо охнул: — Ну и ну!
Габриэла молча подняла брови, но Джулия уже услышала голос Жан-Поля:
— Мой милосердный ангел с бала! Какое неожиданное удовольствие, cherie! Присоединяйтесь ко мне! Ор, будь так добр, узнай, что случилось с нашей едой.
— Я бы так и сделал, но твой ангел явился не один! — рассмеялся Ор.
Джулия вспыхнула. Значит, ее появление стало для незнакомца с бала неожиданным удовольствием? Но когда Ор отступил в сторону, все приятные мысли как рукой сняло.
— Боже, что с вами случилось? — ахнула она.
— Случился Джеймс Мэлори.
— Когда? Неужели в ту ночь?
— Он настиг меня, когда я уходил с бала. Подумать только, еще несколько минут, и я бы улизнул, — начал Жан-Поль, но осекся при виде Габриэлы.
— Господи, неужели всех предупреждений оказалось недостаточно? — возмутилась та. — Может, мне самой следовало взяться за палку и избавить Джеймса от лишних трудов?
Жан-Поль криво улыбнулся:
— Твое сочувствие греет мне сердце, cherie.
— Заткнись, — фыркнула Габриэла. — Идем со мной, Ор. Мне нужен полный отчет. Джулия, я сейчас вернусь.
Но Джулия почти не слышала. Ее влекло к французу почти непристойное любопытство.
Жан-Поль встал и выдвинул для нее соседний стул. Он был одет чересчур просто для отеля такого ранга: ни сюртука, ни галстука, и, возможно, именно поэтому его усадили за отдельный столик. Или это из-за его повязок?
Бросив взгляд на вырез рубашки, Джулия увидела забинтованную грудь. Над бинтами были заметны синяки. Она заметила также, как скованно он двигается. А его бедное лицо! Что с ним сделали, если нос и почти всю левую сторону лица скрывал бинт?
— Вы сильно покалечены? — спросила она, подходя ближе и не обращая внимания на выдвинутый стул. Она не сядет рядом с ним, пока его друзья не вернутся.
Правый уголок губ приподнялся в задорной усмешке.
— Честно говоря, все не так плохо, как кажется!
— Но у вас грудь перебинтована!
— По большей части это синяки. Я думал, что все куда хуже, но доктор заверил, что будь ребра сломаны, боль была бы куда сильнее. Мэлори постарался не бить в одно место дважды.
