Бренда Джойс - Скандальная любовь
После обеда все перешли в бар, где им подавали различные напитки. Граф спросил, не возражает ли герцог против женской компании. К этому времени герцог был в крайней степени раздражения от соблазнительных взглядов Николь и теперь был бы рад в обществе графа и Чеда спокойно выкурить сигару. Но Герцог был джентльменом: он не стал возражать против общества дам.
Минут через двадцать Николь извинилась и ушла, выразительно взглянув на герцога. Он смотрел ей вслед. Было ли это каким-то знаком? Взгляд, брошенный на прощание, был ледяным, самодовольным и в то же время… застенчивым. Пришел ли его черед сравнять счет в игре?
Через пять минут он извинился, что ненадолго покинет компанию. Хозяева решили, что он вышел по естественным надобностям. Герцог пошел по коридору. Инстинкт охотника подсказывал ему, что Николь где-то рядом. Проходя мимо библиотеки, он заглянул туда и увидел девушку.
Она лежала на диване в позе Венеры и читала. Он видел полные, округлые, соблазнительные бедра и шикарные груди, не умещавшиеся в платье. Николь удивилась его появлению, хотя это могло быть продолжением игры.
Войдя в библиотеку, он закрыл за собой дверь и улыбнулся. Это была его первая настоящая улыбка за весь вечер.
— Что вы себе позволяете? Сюда нельзя!
— Нельзя? — Он направился к ней. Она села, не спуская ног с дивана.
Он видел ее вздымающуюся грудь и наслаждался этой картиной.
— Вы играли, — сказал он, — а теперь надо платить.
Она вскочила на ноги. Герцог потянул ее к себе.
— Вы сегодня недурно развлекались, Николь?
— А вы? — отразила она удар.
— Нет, — сказал он, — но я намерен это сделать сейчас.
Зная наверное, что сейчас произойдет, она стала вырываться из его рук. Герцог не отпускал ее, с ужасом осознавая, какое неуважение он проявляет к хозяину дома и какие последствия могут иметь его безрассудные действия. Однако, отбросив все моральные соображения, он крепко поцеловал ее.
Она бессвязно и возмущенно пыталась что-то произнести, но герцог держал ее железной хваткой за запястья и кусал ее губы. Она открыла рот, чтобы набрать воздуха, и он быстро и ловко проник туда языком. Она задыхалась, а он не прекращал настойчиво и грубо действовать этим орудием страсти. Спустя мгновение она затихла в его руках.
Но на этом его безжалостная атака не прекратилась. Одной рукой он зажал ее руки, а другой схватил за ягодицы и стал прижимать к себе. Она перестала сопротивляться и тихо застонала. Мгновенно и его отношение к ней изменилось. Он больше не хотел быть насмешником и грубияном. Герцог разжал руки и нежно обнял ее за талию. Их поцелуй был взаимным и длился долго-долго.
Какой-то шум дошел до его сознания. Он вдруг осознал, кто он и кто она, где они находятся и что делают. Он оттолкнул ее.
— Это мое вознаграждение, — сказал он хрипло.
Понимая, что с каждой минутой опасность быть обнаруженным увеличивается, герцог быстро вышел из комнаты, оставив Николь в состоянии сладостного опьянения.
Он едва успел пройти по коридору, как из библиотеки послышались проклятья и звон разбитого стекла. «Интересно, что она могла разбить?» — подумал он без улыбки. Да, победа не всегда бывает приятной.
ГЛАВА 6
Джейн в голубом шелковом халате вошла в спальню мужа. Она редко спала в своей спальне, используя ее в основном как гардеробную и место уединенного отдыха у камина. Она была чем-то сильно обеспокоена.
Граф был раздет до пояса, на нем оставались только брюки и носки. Ему было пятьдесят лет, но он обладал прекрасной фигурой и поджарым мускулистым телом человека, много занимающегося физическим трудом. Эту закалку он получил еще мальчиком, когда жил в Техасе. Он и теперь при первой возможности с удовольствием занимался строительными работами, требующими большой физической выносливости.
Увидев грустные глаза жены, он нахмурился.
— Что это между ними происходит, Николас? — закусив губы, спросила Джейн.
— Так ты тоже заметила?
— Как я могла не заметить!
— Как ни старался герцог скрыть свои чувства, но он почти кипел от злости, а Николь дразнила его, могу в этом поклясться.
Граф сел на диван и стал снимать носки.
— Никогда раньше я не видел Николь такой.
Вдруг в глазах Джейн блеснула догадка.
— Николас, она оделась специально для него. Он ей нравится.
Граф резко выпрямился, его серые глаза метнули молнии.
— Похоже, ты счастлива. В своем ли ты уме?
В таком тоне муж никогда не позволял себе разговаривать с ней, и Джейн огорчилась.
— Смею тебя заверить, что все мои умственные способности в норме.
— Извини, — простонал он, заключая ее маленькую фигурку в свои объятия. — Я расстроен и отыгрываюсь на тебе.
Она прильнула к нему. Ей нравилось касаться его упругого сильного тела. Сейчас она любила мужа еще больше, чем в шестнадцать лет. Целая жизнь, целая жизнь прошла.
— Николас, мы бы волновались, если бы… — Она перевела дух. — Ты можешь себе представить? Наша дочь — герцогиня?
Николас выпустил ее из своих объятий.
— Джейн, ты совсем не умеешь думать реально!
Герцог Клейборо помолвлен.
— Я знаю. Но помолвка может быть расторгнута.
Николас посмотрел на жену с грустью.
— Но не в этом случае, — резко сказал он. — Я довольно хорошо знаю Клейборо. Он живет под девизом предков: «Честь — прежде всего». Даже если он безумно влюбится в нашу дочь, он никогда и ни за что не откажется от своих обязательств перед невестой. Скорее всего, он разобьет сердце нашей дочери.
— О Боже!
Николас отвернулся, провел рукой по своим черным с проседью волосам.
— Что бы там ни было между ними, этому пришел конец. Чем быстрее герцог уедет в Лондон, тем лучше будет для всех нас.
— Но ты же сказал, что герцог — почтенный человек, и я уверена, что ты не ошибаешься. Достаточно один раз его увидеть, чтобы понять, что этот человек не способен ни на какую подлость. Он никогда не допустит ничего, что могло бы скомпрометировать Николь. По-моему, мы совершенно напрасно беспокоимся.
— Джейн, но ведь он мужчина. Уже одно это говорит само за себя. А разве ты не знаешь случаи, когда самые благородные люди вели себя очень недостойно, как только в дело вмешивалась женщина.
Они вспомнили то время, когда ей было шестнадцать лет, а он был ее опекуном и жили они в этом же доме.
— Да, Николас, возможно, ты и прав, — сказала Джейн, возвращаясь в его объятия.
Николь притворилась, что проспала завтрак. Но когда раздался топот копыт, она выпрыгнула из кровати и подбежала к окну, чтобы убедиться, что отец и Чед выезжают верхом со двора. Нервно закусив губу, она вытащила из шкафа свободную белую блузку и бриджи и стала быстро одеваться. Вчерашняя ярость сменилась в ней какой-то необъяснимой душевной приподнятостью и возбуждением.
