Сара Ларк - Остров надежды
По пути она за полпенни купила сахарные сладости, чем осчастливила младших детей миссис Тэннер. У них она оставила свои покупки, чтобы отправиться на поиски доктора. Мысль о домашнем враче своей семьи она тут же отбросила. Доктор Моррис жил в дорогом особняке в квартале Мэйфер, недалеко от их собственного дома. Он вряд ли согласится прийти к больному в местность, которая пользуется дурной славой, но которую Нора называла теперь своим новым домом. Кроме того, он тут же выдал бы ее отцу местонахождение дочери. И, что стало особенно важным, он был очень дорогим врачом. И потому в итоге, как бы ей ни претило это, Норе пришлось обратиться к миссис Пэддингтон.
— Лекаря? Зачем? Для того жильца, что наверху? Не стоит тратиться, маленькая леди: и слепому с палкой видно, что он долго не проживет. Скоротечная чахотка, леди. Что, в ваших кругах такого не знают? Ну, она даже перед лордами не останавливается.
И миссис Пэддингтон презрительно рассмеялась.
— Все же я бы предпочла выслушать диагноз от врача, — полным достоинства голосом оборвала ее Нора. — Может быть, вы знаете кого-нибудь, кто практикует в этой местности? Иначе мне придется подождать миссис Тэннер.
На это старуха Пэддингтон разразилась долгой и пространной тирадой о том, что тут мало кто может позволить себе врача, даже если будет подыхать. В конце концов, Нора сдалась. Сначала ей надо было приготовить еду и позаботиться о том, чтобы Саймону было тепло и уютно. Может быть, им действительно не понадобится врач. Все простуды Норы всегда излечивались быстро, если нянюшке удавалось на пару дней удержать шуструю девочку в постели.
Нора предполагала, что ей придется заставлять Саймона оставаться в кровати, однако того уложила туда собственная слабость. Утром он еще планировал выйти в город, чтобы поискать новую работу. Присутствие Норы окрыляло его. Но затем температура снова поднялась, так что Саймон даже не успел одеться. Он едва смог самостоятельно забраться обратно в постель, и к моменту возвращения Норы ему стало еще хуже, чем накануне.
— Чтобы выздороветь, понадобится не меньше недели! — утешила она его, а затем гордо показала ему свои покупки.
Саймон пришел в восторг, когда молодая женщина, как будто делала это всю жизнь, повесила котел над огнем и стала варить кости — в воде, которую тоже купила у лавочника. К ее удивлению, ей пришлось долго расспрашивать народ в лавках, пока она нашла кого-нибудь, кто продавал колодезную воду. И была она дороже, чем пиво!
— Где ты этому научилась? — изумленно спросил Саймон, когда Нора стала резать капусту и чистить картошку.
Нора засмеялась.
— Моя мама умерла рано, а меня потом все баловали — и кухарка, и домоправительница, и лакеи. Но у моей няньки была любовь с лакеем, и, когда у него освобождалась минутка, она отправляла меня на кухню. А там мне разрешали заглядывать в горшки и помогать кухарке. Как видишь, я кое-что могу!
Однако таким великолепным, как она надеялась, ее суп, увы, не получился: сосредоточившись на сравнении цен, Нора напрочь забыла про соль и перец. Так что супец вышел весьма пресным. Зато он был сытным, и маленьким Тэннерам тоже кое-что досталось. Они жадно проглотили скудный обед. А их мать благодарила Нору сквозь слезы.
— Вам надо было только присмотреть за ними, — робко сказала она. — Не нужно было их кормить.
Нора снова пришла в ужас, когда услышала, что детям на целый день оставляли только горбушку хлеба. Однако сейчас на первом месте было другое: она спросила миссис Тэннер про врача, и оказалось, что женщина действительно кое-кого знала.
— Доктор Мэйсон. Но он не дешевый врач. И я не знаю, насколько он хорош. Собственно говоря, все, к кому, я знаю, его вызывали... умерли. Но они все равно были уже почти мертвыми. А он, наверное, хороший человек, если ведет свою практику здесь, где никто не может ему заплатить.
«Или такой плохой врач, что где-нибудь в другом месте вообще не имел бы пациентов», — подумала Нора, но не решилась сказать это вслух. Она даже думать об этом не хотела. Доктор Мэйсон должен быть хорошим врачом! И хорошим человеком... Нора сразу же отправилась к нему. Она была очень встревожена тем, что у Саймона снова поднялась температура. Сейчас, вечером, его с новой силой мучили приступы кашля, его знобило, и было бы, конечно, хорошо, если бы доктор Мэйсон поскорее осмотрел его.
Врач жил в Ист-Энде, однако в той его части, которая граничила с кварталами получше. Казалось, что у него даже был свой персонал: дверь Норе открыла пожилая женщина в одежде домашней прислуги. Но такой ухоженной, как слуги в доме Рида, она все же не была.
— Кашель, деточка? — прокомментировала она, когда Нора описала симптомы болезни Саймона. — И этот мужчина еще не при смерти? — Женщина отрицательно покачала головой. — Нет, из-за этого доктор не пойдет к больному сейчас. Уже почти полночь! Приходите лучше завтра с утра. Если он не будет занят, тогда он пойдет с вами...
Попытка Норы договориться о точном времени визита на следующий день не удалась. Очевидно, доктор Мэйсон навещал больных лишь тогда, когда их родственники были действительно всерьез озабочены и заезжали за ним. Молодая женщина старалась не думать о том, что это недобрый знак. Просто доктор, наверное, слишком часто подолгу стоял перед закрытыми дверями, когда в последний момент семья принимала решение, что визит врача ей не по карману.
Нора провела еще одну беспокойную ночь на полу перед камином и добавила матрас в список покупок на следующий день. Саймон, казалось, тоже спал плохо: его мучили кошмары. Нора слышала, как он в лихорадке мечется по кровати, снова и снова кашляя. В конце концов, она не выдержала, встала и робко прилегла рядом с ним на его узкое ложе. И действительно, больной успокоился, когда она обняла его. Она прижала его голову к своему плечу и почувствовала почти что счастье, когда в полусне он пробормотал ее имя. Кашель тоже прекратился, и под утро Саймон, казалось, заснул глубоко и спокойно.
Теперь Норе мешал спать только шорох крыс и мышей в мансарде, но это должно было закончиться после этой ночи. Нора скрепя сердце начинила часть драгоценного куска сыра крысиным ядом и, прежде чем уснуть, сердито пожелала животным приятного аппетита.
Саймон был дико смущен, когда утром проснулся в объятиях Норы, однако все же чувствовал себя намного лучше, чем днем раньше.
— Ты не хочешь меня поцеловать? — спросила его любимая еще в полусне, когда он зашевелился рядом с ней.
Саймон с некоторым сопротивлением в душе нежно поцеловал ее в лоб. То, что он делал, было неправильно. Не подобало джентльмену до свадьбы делить постель со своей любимой. Но, с другой стороны, он никогда не чувствовал себя таким счастливым, как сейчас, при виде волос Норы, рассыпавшихся по его подушке.
