Жюльетта Бенцони - Дочь последнего дуэлянта
– Если моя невестка будет ждать ребенка, развода будет трудно добиться. К тому же, хотя мой супруг и мой сын всегда ненавидели Ришелье, но одна только мысль, что его место может занять какой-нибудь придворный выскочка, приводит их в ужас. Ришелье, по крайней мере, велик. Поэтому, зная, что герцог Энгиенский призван в свиту Его Высокопреосвященства, его отец поручил ему охранять кардинала.
– В салоне госпожи де Рамбуйе говорили о том, что кардинал очень болен…
– Да, очень! Однако заговор против кардинала, во главе которого встал де Сен-Мар, ни для кого не секрет. Кроме разве что короля, который продолжает одаривать его своей дружбой и отказывается верить тому, что ему говорят о Сен-Маре! Так вы по-прежнему хотите ехать в Преси, Изабель?
Как ни молода была Изабель, она уловила в голосе своей тети, которую прекрасно знала и очень любила, нотку печали и даже как будто просьбу.
– Нет, – тут же ответила она, – ведь новость не подтвердилась. И потом, если мое присутствие и моя любовь могут вас…
– Поддержать? Не сомневайтесь в этом, дитя мое! Вы представить себе не можете, как помогают мне ваше доброе сердечко и веселый нрав!
Изабель уже готова была сказать, что весела в доме не одна она, но еще и Анна-Женевьева, но услышала печальный голос принцессы:
– Думаю, что в ближайшее время в нашем доме будет невесело жить.
– Из-за Шантийи?
– Нет, Шантийи тут ни при чем. Мой супруг скорее всего удовлетворен поворотом, который приняли события. Я имею в виду другое – отношения с нашей дочерью. Мой супруг решил выдать ее замуж. Поскольку ей уже двадцать три, я нисколько не возражала бы, если выбор был бы благоприятен, но я думаю, что Анне-Женевьеве будет трудно принять его…
– Не идет ли речь – я не помню, когда и от кого я это слышала, – о младшем сыне герцога Вандомского[18], очень юном и очень красивом герцоге де Бо-форе?
Изабель слукавила. Все новости и слухи она узнавала от Франсуа, который, не будь он дворянином, мог бы сделать карьеру в «Газетт» Теофраста Ренодо. Но источник сведений мало интересовал принцессу.
– Против этого претендента я не стала бы возражать, – вздохнула принцесса, – у него веселый нрав и отменное здоровье! Не случайно же он внук моего дорогого и оплакиваемого короля Генриха, – прибавила она и смахнула слезу со своих прекрасных глаз. – К несчастью, по линии бастардов. Но я совсем не уверена, что на этот брак согласилась бы моя дочь, потому что юный герцог далек от культуры, необразован, а она больше всего на свете ценит утонченный ум.
– Значит, избранник вашего супруга, господина принца, им обладает?
– Ни в малейшей степени! Но зато это лучшая партия Франции. В финансовом отношении, во всяком случае. И по части крови – она королевская. Речь идет о герцоге де Лонгвиле, принце Невшательском, потомке знаменитого Дюнуа – бастарда герцога Орлеанского, чья семья, кажется в 1571 году, получила достоинство принцев, идущих сразу за детьми короля.
– Один бастард или другой, не вижу разницы, – заметила Изабель, не унаследовавшая от своей матери интереса к истории Франции.
– Фамилия эта древнее на два века, и герцог носит титул «Высочество».
– Прекрасно! Кузине это понравится!
– Не думаю. Герцогу сорок семь лет, он очень нездоров и устал от жизни. К тому же он вдовец, и у него есть дочь, Мария Орлеанская, почти ровесница Анны-Женевьевы. Еще одна подробность: у герцога есть любовница, герцогиня де Монбазон, которая не собирается с ним расставаться, хотя изменяет ему с Франсуа де Бофором. Чтобы обрисовать ситуацию до конца, прибавлю, что герцог – губернатор Нормандии и подолгу живет там. Как вам все это?
– Но раз он не «утонченный ум», кузина скорее всего ему откажет и…
– Нас ждут в нашем уютном доме тяжкие дни! Вы забыли, что, пока король на войне, мой супруг и канцлер Сегье становятся его наместниками в Париже, и принц, разумеется, живет здесь с нами. Так что отец и дочь смогут обмениваться мнениями по поводу будущего брака сколько захотят. Повторяю, нам будет не до веселья! Но мне послужит утешением ваша милая улыбка и веселый нрав вашего брата Франсуа, моего дорогого пажа!
Опасаясь гнетущей атмосферы в своем доме в последние недели зимы и весной 1642 года, Шарлотта де Бурбон-Конде лишний раз подтвердила свое здравомыслие, хотя со стороны и могла казаться особой легкомысленной, знающей толк лишь в светских удовольствиях. Шарлотта заранее постаралась избавить себя от ада, который ожидал ее в собственном доме, и стала еще чаще проводить время у своей дорогой Катрин де Рамбуйе, уезжая к ней вместе с Изабель и оставляя Франсуа дома. Он был ее зоркими глазами и чуткими ушами, ее доверенным лицом и сообщал ей обо всем, что происходит в доме.
А начало тяжелым временам положил ужин первого марта. Когда принесли десерт, принц де Конде поднял кубок, наполненный его самым любимым вином Вуврэ, и с довольной улыбкой произнес:
– А теперь мы выпьем за ваше счастье, дорогая моя дочь! Пришла пора выдать вас замуж, и я отдал вашу руку тому единственному, кто был достоин ее получить.
Анна-Женевьева машинально подняла свой бокал в ответ, но тут же, даже не пригубив, поставила его обратно и холодно проговорила:
– Вот как? А мне казалось, что в свои четыре года монсеньор дофин слишком юн, чтобы просить моей руки.
Конде и секунды не потребовалось, чтобы вспыхнуть от гнева и перейти на крик.
– Дофин?! Да вы окончательно лишились разума, дочь моя! В вашем возрасте вы могли быть ему матерью! Чудная была бы пара, право слово! Черт возьми! Мне кажется, желание надеть на себя корону стало манией в этом семействе!
Возмущенный голос Конде гремел, как гром, и тогда его супруга, желая утихомирить бурю, мужественно вступила в битву.
– Мне кажется, – начала она, улыбаясь своей неотразимой улыбкой, – что вам не стоит огорчаться из-за милой шутки, вызванной не чем иным, как гордостью быть вашей дочерью. Лучше скажите нам скорее, кто стал претендентом, сумевшим привлечь ваше внимание.
В следующую секунду любезный принц обрушил свое недовольство на жену.
– С какой вдруг стати вы разыгрываете полное неведение, мадам? Вы прекрасно знаете, о ком идет речь, потому что я поделился с вами своими планами! Так что извольте сообщить сами, кто стал женихом нашей трещотки!
– Разумеется, я предпочла, чтобы наша дочь узнала об этом из уст отца, но если вы настаиваете… Так вот, это герцог де Лонгвиль, который, как вы знаете, принц крови и…
– Никогда! Чтобы я вышла замуж за этого старикашку?!
– Очень любезно с вашей стороны! – снова загромыхал Конде. – «Этот старикашка» на шесть или семь лет моложе меня!
Анна-Женевьева не могла удержаться и рассмеялась:
– Я прекрасно знаю, что все маленькие девочки на вопрос, за кого бы они вышли замуж, отвечают: за папочку! Но только когда они совсем маленькие. Ко мне это уже не относится!
– Это уж точно! – продолжал гневаться любящий родитель. – Еще несколько лет, и вы наденете покрывало святой Екатерины и останетесь старой девой!
Не желая слушать, что еще ожидает ее в будущем, Анна-Женевьева поднялась, сделала реверанс и сказала:
– С вашего разрешения, господин принц, я удалюсь к себе. Мне надо подумать. Но сколько бы я ни думала, мой ответ будет «нет»!
– У вас нет такой возможности! Вы целиком и полностью подчиняетесь моей воле, и вы это знаете!
Но Анна-Женевьева уже покинула столовую, и принц обрушил все свое недовольство на жену.
– Вот к чему ведут ваши беседы с «возвышенными умами», всякие Страны Нежности и прочие глупости! Не хватало, чтобы она была влюблена в кого-то из этих болтунов!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Парламент во Франции – высший судебный орган. (Прим. пер.)
2
Католическая молитва Богородице «Радуйся Царица, Матерь милосердия…» (лат.). (Прим. пер.)
3
Необходимое уточнение. При дворе Бурбонов господином принцем без добавления имени называли принца де Конде, госпожой принцессой – его жену, господином герцогом (Энгиенским) – его старшего сына и госпожой герцогиней – жену старшего сына.
4
Младший сын королевской четы назывался Месье.
5
Перед смертью Анри де Монморанси назначил своим наследником малолетнего Франсуа де Бутвиля, последнего представителя рода Монморанси мужского пола. (Прим. автора.)
