Вирджиния Браун - Мой властелин
— Потому что у меня нет другого дома. Но скоро и этого не будет.
— Не будет?
— Думаешь, солдаты забудут, что видели тебя? Они не успокоятся, пока не найдут лагерь, а когда придут, перебьют всех и не оставят камня на камне.
— Не верю.
Она осеклась, когда он сардонически улыбнулся:
— Не только команчи бывают беспощадны.
— Ты не убедишь меня в этом после того, как я пробыла твоей рабыней почти два месяца.
— С тобой плохо обращались? Тебя били? Морили голодом? Насиловали?
— Нет. Но меня лишили свободы. И человеческих прав.
— Если не ошибаюсь, именно из-за этого вспыхнула последняя война? — насмешливо спросил Ястреб. — И в ней принимали участие бледнолицые.
— Да, это верно, но…
— Но ты говоришь, что это нечто другое. А почему? Потому что в ней не принимали участия индейцы? Или потому, что ты не принимала в ней участия?
— Я принимала участие, хотя и не в прямом смысле этого слова. Моя семья пострадала во время войны.
— Пострадала? Насколько серьезно? Расскажи! Мне интересно было бы узнать.
— Это не обсуждается, — огрызнулась она. — Ты сыграл со мной ужасную шутку. Все это время ты мог говорить на понятном мне языке, и жизнь была бы проще. Но ты почему-то поступил по-другому. Ты мог освободить меня, отвезти туда, откуда команчи меня похитили. Но ты предпочел купить меня и делать со мной все, что тебе заблагорассудится.
— Да, — мягко произнес он. — Я мог сделать с тобой все, что угодно. И почти что сделал. Но я все еще не сделал того, чего больше всего хочу.
— Что ты имеешь в виду?
— Я собираюсь завершить то, что начал. — Он взял ее за подбородок. — Завершить то, что мне следовало сделать в первый же день. Ожидание было бессмысленным. Я не могу рисковать жизнями всех остальных ради удовлетворения собственных желаний. — Он убрал руку. — Ты будешь моей.
— Нет, — прошептала Дебора.
— Да. — В его взгляде не было ни сочувствия, ни милосердия, и Дебора поняла, что терпение его закончилось.
Глава 12
— Ложись, — мягко произнес он.
— Нет! — Она замотала головой так, что волосы упали на лицо.
— У тебя нет выбора, — холодно произнес Ястреб. — Ты можешь только облегчить или осложнить ситуацию. Я не отступлюсь.
Он взял прядь ее волос и пропустил между пальцами.
— Я знаю, что ты девственница. И буду с тобой нежен.
— Нежен! Думаешь, я тебе поверю? Ведь с самого первого дня ты обращался со мной, как с вещью. Как со своей собственностью. Единственное, чего ты хотел, это овладеть мною, да?
— Разумеется. А ты что думала? Влечение мужчины к женщине вполне естественно. Впрочем, я и не скрывал этого. — Он слегка пожал плечами. — Я думал, ты отдашься мне по доброй воле, и терпеливо ждал. Но мое терпение кончилось.
Заметив страх в ее взгляде, Ястреб понял, что должен действовать быстро, не дав ей опомниться. Может быть, отпустить ее, мелькнула мысль, но Ястреб слишком долго ждал, слишком долго желал ее. Она была его постоянной болью. Он схватил ее и стал опускаться на пол, увлекая ее за собой. Как только они упали на шкуры, Дебора стала сопротивляться, извиваясь всем телом, и закричала.
— Крики не помогут, — предупредил ее Ястреб. — Моя сестра расстроится, а остальные узнают, чем мы тут занимаемся.
Дебора замерла, как он и надеялся. Она бросала на него взгляды, полные ярости. Ястреб почувствовал раскаяние. Она возненавидит его. Ястреб знал, что Дебору влечет к нему, хотя она ни за что не призналась бы в этом даже самой себе. Но она никогда не простит ему, что он овладел ею против ее воли.
— Ястреб, пожалуйста, не надо, — произнесла она с мольбой в голосе.
— Не проси меня об этом, nu tue?tu, — вырвалось у него.
Он надеялся, что она не поняла ласковых слов «моя малышка». Передвинувшись так, чтобы не давить на нее своим весом, он откинул с ее лица прядь волос.
— Я хочу тебя с тех пор, как впервые увидел. Ты стояла с видом королевы в центре лагеря. Я по достоинству оценил твою гордость и смелость.
Она судорожно сглотнула.
— И решил унизить меня?
— Унизить?
Он покачал головой:
— Нет. Я восхищаюсь твоей храбростью. Так же как твоей красотой.
— Если восхищаешься, тогда почему?..
— Дебора, можно любить женщину и в то же время хотеть ее.
— Любить!
Ее глаза зло блеснули.
— Ты не знаешь, что такое любовь. Она не имеет ничего общего с похотью.
— Может, и так.
Ястреб коснулся губами ее губ, удержав ее голову, когда она попыталась отвернуться.
— Я хочу ощутить твой вкус, — хрипло пробормотал он.
— Оставь меня в покое.
Она попыталась вырваться, но Ястреб крепко держал ее, покрывая поцелуями, пока не ощутил, что Дебора отвечает на поцелуи. Он поднял голову и увидел, что лицо ее пылает, а глаза блестят. От него не ускользнуло, что Дебора в пыли до самых ресниц. Он поднялся и потянул ее за собой.
— У тебя такой вид, будто ты вывалялась в пыли.
— В этом едва ли есть моя вина!
Он поднял бровь.
— Да уж, — согласился он, — но ты сама ушла из лагеря.
— Мой побег не имеет с этим ничего общего.
Он понимающе кивнул.
— Раздевайся, — приказал он.
Дебора не пошевелилась, с вызовом глядя на него.
Его губы тронула легкая улыбка.
— Ну, хорошо. Мы сделаем так, как ты хочешь.
Он отвязал полог типи и вытащил ее наружу. Она думала, что он хочет унизить ее прилюдно. Уже стемнело, костры отбрасывали длинные тени.
Ястреб притащил ее к реке, блестевшей в свете почти полной луны, и толкнул в воду. Она испуганно закричала, обдав его фонтаном брызг.
— Тебе нужно вымыться, — проговорил он, присоединившись к Деборе, когда та начала выплевывать воду. — Я предоставил тебе право выбора.
— Ты не сказал, что речь идет о мытье.
— А ты и не спрашивала.
Глядя на нее, Ястреб ощутил нежность, и это ему не понравилось.
— Вымойся хорошенько, — строго произнес он.
— Думаешь, ты пахнешь как роза? — огрызнулась она в ответ.
Ее реплика возымела действие.
Он снял набедренную повязку и гамаши, услышал, как вскрикнула Дебора, и улыбнулся.
— Я учел твое замечание, — подходя к ней, произнес он.
— Я не имела в виду ничего подобного! — возразила Дебора, отпрянув.
— Нам обоим нужно помыться.
Он схватил ее за руку и потянул к себе, когда она повернула к берегу. Дебора упала, он вытащил ее из воды и поставил на ноги.
— Ты не только жестокий, но и сумасшедший!
Он почувствовал облегчение. Хорошо, что она разозлилась, а не испугалась. Ястреб не хотел, чтобы она его боялась.
Крепко держа ее, он снял с нее изорванные в клочья блузку и юбку. Несмотря на яростное сопротивление, он провел рукой по ее ногам и нащупал на них лишь мокасины.
Сопротивление Деборы возбудило его. Она, видимо, это почувствовала и замерла, когда он прижал ее к себе. Ощутив ладонями ее мокрую шелковистую кожу, Ястреб стал терять над собой контроль. Он чувствовал, как дрожит Дебора в его объятиях. Она тоже хочет его. Так же страстно, как он ее. Дебора положила руки ему на плечи:
— Ястреб…
Он закрыл ей рот поцелуем.
— Зачем ты меня домогаешься? — прошептала Дебора.
— Но ты тоже хочешь меня. Нас влечет друг к другу. Пора облегчить эту боль.
Она подняла голову, и он увидел в ее больших ореховых глазах испуг.
— Боль? Да. Я чувствую боль, но не знаю ее причины. Он не сразу нашелся что ответить. Потом сказал:
— Мы не должны противиться вспыхнувшему чувству. Оно естественно.
— Только для тебя. Сегодня ты переспишь со мной, завтра — с другой.
— Я хочу только тебя. Другие женщины для меня не существуют.
— Еще как существуют, и ты это прекрасно знаешь.
— Ты ошибаешься. Мне не нужны другие женщины. Теперь я это точно знаю.
В ее глазах была невысказанная мольба, и он ощутил легкую досаду. Не следовало обращать внимания на ее протесты. Это лишь затянуло дело.
— Дебора, ты поймешь, насколько правильно для женщины быть с мужчиной, — пробормотал он, погладив ее по щеке.
— Нет. Мы не женаты. Это неправильно. Чтобы ты ни говорил.
Ястреб не считал, что, овладев Деборой, обесчестит ее. Муж просто не успел лишить ее девственности в том самом амбаре, откуда ее увезли команчи.
— Дебора, — хрипло произнес он, когда она спрятала лицо у него на груди, — ты хочешь вернуться к своему народу. А я хочу получить тебя.
Наступило молчание. Он чувствовал, как она напряглась. Она снова взглянула на него, всматриваясь в его лицо при лунном свете.
— Я понимаю. А как же Джудит?
Он пришел в замешательство. Джудит ему не принадлежала, но он не хотел говорить об этом Деборе. В ее глазах была надежда. Она не знала, через какие муки прошла ее кузина. Он не мог отказать Деборе в помощи. В нем было слишком много от бледнолицего, чтобы оставить Джудит страдать, как она страдала с момента своего пленения. Он плотно сжал губы.
— Подари мне эту ночь, и я помогу твоей кузине.
