Бертрис Смолл - Все радости — завтра
Скай сделала вид, что размышляет над предложением королевы. После некоторого раздумья она сказала:
— Но если это мне удастся, мадам, то вы должны будете амнистировать их. Я не предам свою семью даже ради английской королевы.
— Идет.
— Что же, я попытаюсь, мадам, — произнесла Скай с деланным простодушием.
— Попытайтесь изо всех сил, мадам, — последовало предостережение. — Я сделаю все, что в моих силах, мадам.
— Да поможет Господь вашим братьям, — рассмеялась королева, к которой вдруг вернулось чувство юмора. Она пристально взглянула на Скай. — Вы долго добирались сюда, мадам. Мне передали, что ваше судно прибыло утром.
— Но не могла же я появиться перед королевой Англии в поношенной дорожной одежде, мадам. Я поехала домой и приняла ванну, — холодно ответила Скай.
— Итак, вы держали меня в ожидании, а сами нежились в ванне?! — взвизгнула Елизавета.
— Мадам, я бы проявила неуважение к вашему величеству, если бы не вымылась и не надела свои лучшие наряды. Я не столь дурно воспитана, чтобы являться на аудиенцию к королеве, воняя потом и пропитанная морской солью.
— Это только слова, мадам, но я-то чувствую, вы в действительности делаете мне вызов, — проворчала Елизавета, — но довольно! Вы останетесь на ужин и расскажете мне о герцоге Алансонском. Вы знаете, он претендует на мою руку.
— Во Франции только об этом и говорят, — скромно опустила глаза Скай.
Елизавета Тюдор подтянулась и с девичьим любопытством стала расспрашивать Скай:
— А каков он?
— О, мадам, это чрезвычайно интересный мужчина. Мне кажется, он вполне соответствует вам по характеру.
— Интересный?
— Он умен, мадам, во всяком случае, он настоящий сын Екатерины Медичи.
— А правду говорят, что он весь в оспинах? — Он отрастил бороду, мадам, чтобы замаскировать этот недостаток. И так он вполне привлекателен и даже очень популярен у дам.
Сесил поражался, слушая болтовню Скай. Она умудрялась польстить королеве, но тут же подпустить яду. Герцог очарователен — но он вылитая Екатерина Медичи. У него оспины — но он красив. Он жаждет жениться на Елизавете — но, судя по всему, французские фрейлины будут скучать без него. Сесил улыбнулся: да, пожалуй, эта женщина ровня королеве. Но эту мысль он не стал выражать вслух.
Покинув кабинет королевы, они направились в зал, где придворные ожидали выхода королевы к ужину. Теперь королева перенесла внимание на Адама, и Скай оказалась предоставленной самой себе.
— Прекрасна, как всегда, — вдруг послышался над ухом знакомый голос, и рядом появился Роберт Дадли.
— Развратен, как всегда, не сомневаюсь, — парировала она, раздраженная тем, как откровенно он разглядывает ее грудь. — Мне кажется, вам хочется съесть меня, лорд. Неужели королевского стола вам недостаточно?
— Меня можете насытить только вы, Скай!
— И только вы, лорд, способны возмутить меня до глубины души отсутствием всякого приличия.
— О, как всегда, ваш отказ, кельтская сучка, только разжигает во мне желание, — воскликнул он, прижимая ее к стене и осыпая ее грудь горячими поцелуями.
Вспомнив, что несколько лет назад они уже оказывались в таком же положении, Скай улыбнулась, подумав: «Дураки не учатся», и резко вонзила свое колено в пах графа Лестерского. В награду она получила немедленное освобождение и глупое, искаженное болью выражение лица графа. Спокойно оправляя платье, Скай оттолкнула его и сказала:
— Дадли, неужели вам не памятны наши прежние стычки такого же рода? В последний раз лорду де Мариско пришлось выдворить вас из моего дома. Но тогда он был только моим другом, а теперь он мой муж, и очень ревнивый муж. Неплохо бы вам было обдумать это, прежде чем снова приставать ко мне. — И, сделав издевательский реверанс, она направилась к приготовленному для нее месту за королевским столом.
Роберт Дадли чертыхнулся и, тут же чертыхнулся снова, услышав рядом короткий смешок.
— Хаттон, если только вы что-то пикнете об увиденном, клянусь, я вас уничтожу! — прошипел он сквозь сжатые : зубы. Сэр Кристофер Хаттон довольно рассмеялся.
— Я просто не мог поверить собственным глазам, лорд, — издевательским тоном произнес он. — Разве не вы говорили мне, что эта маленькая шлюшка слишком темпераментна для вас? Мой Бог, Дадли, мне было бы очень неприятно видеть женщину, равнодушную к вам! — И, снова весело рассмеявшись, он покинул раздосадованного графа.
После ужина были объявлены танцы, и хотя Скай предпочла бы уехать домой, она не могла сделать этого до ухода королевы. А Елизавета Тюдор, казалось, была полна энергии и весела, как майская птичка. Она танцевала со страстью, и в особенности много с сэром Кристофером Хаттоном. Вспомнив колкости Адама относительно танцевального мастерства Хаттона, Скай не могла не признать — это был лучший танцор из виденных ею. Но самое большое удовольствие ей доставил унылый вид Дадли, толкущегося у стены.
— Добрый вечер, мама! — К ней подошел Робин. Скай повернулась и быстро поцеловала сына:
— Ты не удивлен, что я здесь?
— Королева уже несколько недель назад объявила, что ты возвращаешься ко двору, мама.
— Она говорила тебе, какое приглашение она мне прислала, Робби?
Маленький граф был озадачен.
— Не понимаю тебя, мама, — сказал он.
— Люди королевы похитили Велвет, — тихо ответила Скай.
— Черт побери!
— Не употребляй таких слов, Робин! — В Скай проснулась воспитательница.
— Извини, мама, но твое сообщение так потрясло меня, что я не смог сдержаться. С ней все в порядке?
— По словам королевы — да, хотя я настояла, чтобы ее вернули мне немедленно. Велвет сейчас в Хэмптон-Корте.
— Но почему?
— Твои ирландские дядья причиняют королеве кое-какие неудобства, вот королева и решила заручиться моей поддержкой, чтобы охладить их пыл.
Робин рассмеялся.
— От ирландцев всегда жди неприятностей, — повторил он поговорку.
— Дело серьезное, — сказала Скай, — и должна напомнить тебе, что ты тоже наполовину ирландец.
— Но только по крови, мама, — спокойно ответил Робби. — Мое сердце и честь принадлежат Англии.
— Верно, Робин. Я воспитала тебя, как сына твоего отца. Но ведь я могла поступить и иначе. Однако я — ирландка, но и мне не нравится поведение моих братьев. Я решила остановить их, пока семье не причинен слишком большой ущерб.
Мальчик кивнул. Мать действительно оказалась в сложном положении.
— Я уверен, королева не причинит вреда Велвет, — сказал он.
— Нет, разумеется, но для нас это было ужасно. Одна ко взамен моей помощи я кое-что выторговала у королевы.
Она признает наш брак, дарует новые поместья Адаму и твоему брату Патрику и возвращает Ланди.
