Соблазнительный ангел - Бэлоу Мэри

— Вы едете сегодня на прием к леди Карлинг?

— Наверное, — протянула она. — Леди пригласила меня. И думаю, будет забавно понаблюдать за реакцией других гостей.

— Там будут все мои сестры, — сообщил Стивен. — Они будут неизменно вежливы и приветливы с вами. Да и леди Карлинг — женщина добрая. Я приеду в фаэтоне, и потом мы отправимся в парк.

— Вы не сделаете ничего подобного! — воскликнула она, отстранившись. — Вы ничего не приобретете и много потеряете, ухаживая за мной на людях.

— Я буду навещать вас по ночам тайком из уважения к вашей репутации, — возразил он. — Но вы не куртизанка, леди Паджет. Вы дама нашего круга, которую общество принимает не слишком любезно. И это необходимо исправить. Я не знаю, что случилось с вашим мужем, поскольку вы почти ничего не поведали мне. И уж во всяком случае, не сказали правды. Думаю, есть немало всего, о чем мы побеседуем, когда настанет время. Но для начала требуется восстановить вашу репутацию. И этому отчасти поспособствует мое общество. Но если вы считаете, что от этого сильно пострадает моя репутация, значит, не понимаете тех двойных стандартов, по которым бомонд, да и все общество, судит поведение мужчины и женщины. Шерри, например… я имею в виду Шерингфорда, вот-вот простят и все забудут. А вот даме, с которой он сбежал, пришлось бы туго, останься она в живых и вознамерься вернуться сюда. Моя репутация останется безупречной, даже если я стану сопровождать вас в поездках по городу. Ваша же от этого только выиграет.

— Но вам совсем нет нужды проявлять такую доброту, лорд Мертон! — воскликнула Кассандра.

— Если слово «покровитель» означает лишь, что я имею исключительный и неограниченный доступ к вашему телу, мне не нужна такая честь. Если я ваш покровитель, значит, буду не только спать с вами, но и защищать и охранять.

Кассандра громко и глубоко вздохнула.

— Похоже, прошлым вечером я встретила настоящего монстра, хотя ожидала найти ангела — причем богатого ангела. Ваши сестры независимо от того, какими любезными будут со мной сегодня, наверняка возмутятся, когда вы приедете за мной к леди Карлинг.

— Мои сестры, как и я, — возразил Стивен, — живут своей жизнью. Мы не командуем друг другом. Мы просто любим друг друга.

— Они ужаснутся именно потому, что любят вас, — не отступала Кассандра.

— Значит, пусть ужасаются. Я заеду за вами в половине пятого.

— Но сейчас вам пора домой, пока Элис не спустилась вниз и не стала сверлить вас неодобрительным взглядом. Рано или поздно она к вам привыкнет, но сначала станет хмуриться. Не захотите же вы терпеть эти мрачные взгляды, особенно когда у вас такой вид. Фрак и панталоны безобразно измяты, а галстук можно выбросить. Ваши локоны вырвались на свободу и угрожают поднять мятеж.

Стивен улыбнулся впервые за все это долгое утро.

— Проклятие моей жизни, — фыркнул он.

— В таком случае вам не следует постоянно их укрощать, — посоветовала Кассандра. — Любая женщина, в жилах которой течет кровь, а не водица, будет сгорать от нетерпения поскорее запустить в них пальцы.

Стивен поклонился и поднес к губам ее руку.

— Увидимся днем, — пообещал он, глядя ей в глаза. — И я сегодня же пришлю деньги.

Кассандра кивнула.

Стивен поднялся и пошел к двери.

Кассандра метнулась к окну и стояла, глядя вниз, пока не появился Стивен. Она не слышала, как открылась и закрылась входная дверь. Но зато увидела, как легкой размашистой походкой он прошел по тротуару и исчез за углом.

Кассандра продолжала стоять у окна. И не сразу поняла, что плачет.

Глава 7

Господь наградил Стивена спокойным характером и жизнерадостным отношением к миру. Даже в детстве он очень редко терял терпение и набрасывался на своих сверстников. Да и дрался без особой ярости. Правда, несколько лет назад измочалил Кларенса Форестера, да так, что трус позорно сбежал, отделавшись распухшим носом и фонарями под глазами, вместо того чтобы ответить как подобает мужчине. Верно также, что год-полтора спустя после этого у него чесались кулаки отделать Рэндолфа Тернера, но по не зависящим от него обстоятельствам поединок не состоялся.

Однако в обоих случаях у него были веские причины наказать негодяев, угрожавших его сестрам, и он, возможно, при необходимости убил бы всякого, чтобы защитить их. Так что гнев и насилие были вполне обоснованны.

Но сегодня он был зол. Нет, взбешен. На этот раз на себя.

И первым, на ком он сорвал гнев, был его камердинер, всегда служивший ему верно. Взглянув на Стивена, который вызвал его в начале седьмого утра, он принялся журить хозяина, как нашалившего мальчишку, угрожая найти другое место. Стивен терпел минуту-другую, после чего обратил на него ледяной взгляд и холодно произнес:

— Извините, Филбин, если я неверно понял ситуацию, — начал он, — но разве вы здесь не для того, чтобы прислуживать мне? Разве в число ваших обязанностей не входит забота о моей одежде? Разве вы не должны чистить и гладить ее по моему требованию? Когда мне в следующий раз понадобится именно этот костюм, надеюсь получить его в идеальном состоянии. А пока можете принести воды для ванны и выложить на кровать мою одежду для верховой езды. Потом извольте побрить меня и помочь одеться. Если в своих хрустальных мечтах вы вообразили, что в ваши обязанности входит беседовать со мной, высказывая свое мнение по поводу моего поведения и состояния одежды, значит, вас давно пора вернуть к реальности и вынудить искать службу у хозяина, который будет настолько глуп, что позволит подобным фантазиям осуществиться. Надеюсь, я ясно выразился?

Все это время он с некоторым удивлением прислушивался к собственной тираде. Филбин служил у него с тех пор, когда Стивену исполнилось семнадцать, и у них всегда были прекрасные, дружелюбные отношения хозяина со слугой. Филбин ворчал и сыпал упреками, когда считал себя правым, а Стивен жизнерадостно успокаивал его или игнорировал, в зависимости от обстоятельств. Но сейчас он не собирался извиняться. Был слишком разгневан, а Филбин оказался вполне подходящей мишенью. Возможно, он помирится с камердинером… в другой раз.

Слуга долго таращился на него с открытым ртом, после чего принялся приводить в порядок безобразно измятую вечернюю одежду Стивена. У последнего возникло ужасное подозрение, что бедняга едва сдерживает слезы. Стивена терзали угрызения совести, отчего он еще больше раздражался.

Но Филбин не подумал держать рот на замке.

— Да, милорд, — ответил он голосом, исполненным сознания собственной правоты, — и я не хотел бы работать на кого-то другого. Вы сказали много недобрых слов, милорд. Хотите черный фрак или коричневый? Рыжеватые бриджи или серые? Новые сапоги или…

— Филбин, — сухо перебил Стивен, — будьте добры, приготовьте костюм для верховой езды.

— Да, милорд, — буркнул камердинер, получивший возможность отомстить. Обычно он не уточнял детали.

Стивен унес свой гнев с собой, в Гайд-парк, где бесшабашным галопом пронесся по Роттен-роу, да не один раз… но вскоре начали появляться другие всадники, и быстрая езда стала опасной.

Позже к нему присоединилось несколько знакомых, и разговор вкупе со свежим утренним воздухом несколько успокоил его…

Морли Этеридж случайно упомянул вчерашний бал, а Клайв Арнсуорти поздравил себя с тем, что получил согласие на танец от неотразимой леди Кристобел Фоули.

— Даже несмотря на то что все знают, как она увлечена вами, Мертон, — добавил он. — Думаю, вам наденут на ногу цепь с ядром [1] еще до конца лета… если, конечно, не поостережетесь. Правда, есть женщины и похуже. Страшно подумать, каково приходится их несчастным мужьям. Таких — десятки. Нет, сотни!

— Зачем останавливаться на сотнях? — сухо осведомился Этеридж.

— По-моему, Мертон рискует получить не цепь с ядром, — вмешался Колин Кэткарт, пребывавший в блаженном неведении насчет мрачного настроения Стивена, — а удар топором по голове. Конечно, это блестящий способ уйти на тот свет при условии, что все произойдет, когда он будет лежать между бедер леди. Весьма изящные бедра, могу вам доложить. Впрочем, каждый мог это видеть, даже несмотря на зеленое платье, которое было на ней, а оно не оставляло простора воображению. Хорошо присмотрелись, Арнсуорти? А вы, Этеридж?