Дина Данович - Страсти по Анне
Я ждала его со страшным ощущением обреченности. Словно моя судьба была написана на белом листе, и я ее читала при свечах. Мне хотелось сжечь эту бумагу, порвать ее, растоптать пепел и забыть о ней! Нет, нет!!! Я не могла преодолеть своих сомнений, поставить все раз и навсегда на свои места. У меня не хватило сил, чтобы прекратить то неуловимое ощущение чуда, счастья, которое вдруг возникало, когда приходил он.
Я стала рассеянной и нервной, плохо спала по ночам. Вот и сейчас… Я сидела за туалетным столиком, всматривалась в бледные черты лица. Муж ранним утром уехал. Даже не зашел попрощаться, хотя на это я и не рассчитывала. В крохотной даче не было раздельных спален, муж спал в кабинете, на жесткой кушетке, просыпался неотдохнувшим, по утрам, как правило, был хмур, пил кофе, неодобрительно посматривая, как я спускаюсь со второго этажа в прекрасном расположении духа. Я присаживалась к нему с пожеланиями доброго утра, на что он отвечал какой-нибудь колкостью. Я прекрасно его понимала, но моя глупая самонадеянность и упрямство мешали мне даже извиниться перед ним.
В комнату светлой тенью вошла Таня. Я обратилась к ее отражению в зеркале:
— Что случилось, Таня?
— Там вас дожидаются…
Она покачала головой, и в этом ее жесте я усмотрела и укор, и грусть. Сердце мое бешено заколотилось, но я постаралась внутренне успокоиться, чтобы Таня не заметила моего состояния.
— Говори как следует, кто там столь рано приехал?
— Вадим Александрович, или не догадались?
Я невольно схватилась за виски. Сейчас следовало приказать Тане отослать незваного визитера восвояси или спуститься вниз, отчитать его как мальчишку и прогнать с гневом. Да, я так и должна сделать. Я увижу его — хоть на минуточку, хоть на сколько, скажу ему несколько сердитых фраз, как и подобает в нашей ситуации, попрошу его не приходить ко мне больше никогда, забыть меня.
— Что ему передать? Что вы не принимаете? — спросила Таня, зная, что я обычно отвечаю надоевшим поклонникам.
— Я спущусь.
— Удобно ли?
— Не беспокойся.
— Как угодно.
Я, едва сдерживая волнение, спустилась. Боже мой, я увидела его и сразу забыла обо всех словах, которые собиралась сказать. Вместо того я протянула ему руку и улыбнулась слабо.
— Очень рада вас видеть, Вадим Александрович. Он молча прильнул к моей руке губами. Пальцы и ладонь он покрыл быстрыми счастливыми поцелуями.
— Вадим Александрович, не желаете ли кофе?
— Как прикажете, моя милая хозяйка. Удивленная Таня спускалась по лестнице из моей комнаты.
— Таня, позаботься о кофе.
— Сию минуточку. — Я едва не рассмеялась, услышав ее растерянный голос.
Вадим Александрович попросил разрешения почитать мне книгу. Читал он хорошо, вдумчиво, не пропуская, увлеченно. Я смотрела на него и любовалась правильными чертами его лица, резко очерченными бровями, прямым благородным профилем, властным изгибом губ. Вдруг он прекратил читать.
— Анна… — он впервые назвал меня по имени. — Анна Николаевна, позвольте, я дочитаю книгу вам позже?
— Конечно. Что с вами? Вы побледнели.
— Я чувствую ваш взгляд.
Я видела, что он не поднимал глаз от книги.
— Простите, — сказала я.
Он взял мою руку и начал целовать.
— Позвольте, вы не должны, — прошептала я.
— Анна… Я же не делаю ничего дурного. — Ив его глазах стояла омутом тоска: отыми я сейчас руку — и он пойдет и застрелится.
— Вы не посмеете…
Что! Что он не посмеет? Я не знала! Я говорила ему сбивчиво о том, что я замужем, а он слушал, словно пытаясь запомнить каждое мое слово. Но рука моя находилась в его руках. Почему он так смотрит на меня? Куда делась насмешка в его глазах? Я вижу в них упрек и ожидание. Чего ждет от меня человек с сильными руками, в которых столь спокойно моей маленькой ладони?
— Нам нельзя видеться, — сказал кто-то, и я поняла, что сказала это я.
Когда он ушел, я почувствовала себя разбитой, не сумела заснуть всю ночь. С того момента, как он поцеловал мне руку, ко мне вернулись все мои мысли о собственной греховности. Я поняла, что изменила мужу. Изменила в мыслях своих и уже не искала себе оправданий.
Но увидеться нам пришлось. Соседка пригласила меня на новое варенье. Сначала я хотела отказаться, даже написала записку и думала передать ее с Таней, но потом решила, что иначе весь день буду скучать, и изменила свое мнение. Гостей было много, мы пили чай с вареньем, смеялись, засиделись до обеда, и я начала прощаться с хозяевами. Меня долго не хотели отпускать, но все же я ушла и по дороге на свою дачу встретила Вадима Александровича. Мы раскланялись, я совершенно не знала, как повести себя. Он же был весел и беспечен, как истинный дачник, и предложил проводить меня. Разговор у нас неожиданно зашел о модной теософии, которой я не увлекалась.
— Сейчас все общество только и говорит, что о мистике, тайных ложах, масонстве и пророках, — сказала я. — Все это игры.
— Вы находите?
— Уверена. — Но тут я посмотрела на него и поняла, что серьезного разговора не получится. — А вы смеетесь надо мной! Признайтесь, смеетесь! Вы считаете, что я…
— Самая красивая женщина на свете! — уверил меня Любомирский.
— Вы говорите, как все мои поклонники! Он рассмеялся.
— Анна Николаевна, милая моя Анна Николаевна! Скажите, а сами вы не состоите ни при какой мистической ложе?
Пришлось и мне улыбнуться.
— Нам нельзя распространять информацию среди непосвященных!
— Ловко отпарировали! Сдаюсь. И вопросов у меня больше нет! Но есть предложение. Я сам давно не практиковал, не было подходящей компании, да и желания тоже не было, но ваше общество располагает. Спиритизм вас интересует?
— Я ни разу не пробовала вызывать духов! — призналась я.
— Неужели? Мне придется лишить вас девственности в известном смысле…
Я поняла, что краснею, потом с недовольством легко ударила его по руке веером.
— Мне следует прогнать вас! — пригрозила я. — Вы себе позволяете много лишнего.
Вадим Александрович шел рядом и повторял:
— Анна Николаевна, простите!
— Как вы смеете!.. — бросила я.
— Простите, — еще раз сказал Любомирский. — Так что, мне готовится к сеансу?
Конечно, я уже простила его, к тому же меня распирало любопытство, но все равно я сказала:
— Ох, можно подумать, что вы великий вызыватель духов! Или как это называется? Вадим Александрович, прекратите видеть во мне глупенькую девочку!
— Ничуть! — возразил он. — Но что вы скажете — мне приходить сегодня ночью?
Мы остановились около низенькой калитки, в зеленых зарослях утопал дачный домик.
— Ночью? — переспросила я. — Отчего же обязательно ночью?
