Маргарет Пембертон - Горе от богатства
Привратник услужливо распахнул перед ним узорчатые ворота из железа и позолоченной бронзы, которые некогда украшали дворец Дориа и были выкованы во времена расцвета Флоренции. Александр вышел на Пятую авеню. Тарны ему вполне хватит. Они с Дженеврой будут там счастливы, вырастят в Тарне детей и внуков. Окунувшись в уличную суматоху, он в тысячный раз подумал: неужели отец и вправду лишит его наследства или только пугает? Мимо прогремела конка. Отца трудно понять. В одном Александр был уверен: получит он наследство или нет, Дженевра станет его женой.
Он направился на север. Гудзоны жили на углу Мэдисон-сквер и 26-й улицы с тех пор, как шесть лет назад приехали в город. Два года назад Леонард Джером, большой любитель лошадей и всяческих излишеств, построил по соседству особняк. Александр встретил Дженевру на балу, который давал Леонард Джером в честь своего новоселья. Он не узнал ее.
Когда он увидел ее впервые в гостиной у себя дома, Дженевра была робким невзрачным подростком. В свои тринадцать лет она была умна и наблюдательна, других достоинств Александр тогда не заметил. Здесь, на балу, в роскошном зале с фонтанами шампанского она предстала перед ним как прекрасное видение в белом кружевном платье с отделкой из бледно-розового атласа. Мягко блестели высоко поднятые русые волосы, мелкие локоны обрамляли лицо девушки.
Он смотрел на нее и не узнавал. Когда она рассмеялась кому-то в ответ, на щеках у нее появились ямочки. «Дуэньи» рядом с ней не было. Благодаря длительной дружбе со стариком Генри Александр был в хороших отношениях с Леонардом Джеромом, прекрасно знал его богемные привычки и не удивлялся, что среди гостей Леонарда всегда много молоденьких девушек из хороших семей без сопровождения. Улыбаясь Дженевре, Александр пересек переполненный гостями зал и подошел к ней.
– Вы меня не узнаете? – спросила она.
– Нет, – отозвался Александр, еще более заинтригованный, – по, по-моему, мы не знакомы.
Девушка повернулась к стоявшим рядом гостям и, слегка хлопнув одного из них веером по руке, сказала:
– Папа, посмотри, кто здесь. Это Александр Каролис, он совершенно забыл, что мы уже встречались.
Уильям Гудзон повернулся и удивленно приподнял густые брови. Извинившись перед собеседниками, он подошел к молодой паре и тепло пожал Александру руку.
– Рад снова вас видеть, молодой человек, – сказал он любезно. – Все это впечатляет, не правда ли? Мистер Джером построил собственный оперный театр, и совсем скоро мы будем иметь счастье слушать там несравненную Аделаиду Патти.
Александр растерянно подтвердил, что и дом, и бал действительно потрясают воображение. Он не мог прийти в себя. Когда Дженевра с отцом были у них с визитом, она показалась ему беспомощной и робкой. Здесь же, в компании молодых людей, она чувствовала себя совершенно свободно, в своей стихии, ей было хорошо и весело. Александр с трудом верил, что она с ним одного возраста или чуть моложе.
– Мне уже семнадцать, – шаловливо заметила она, без труда читая его мысли. – По-моему, мистер Джером поступает как истинно просвещенный человек, приглашая к себе молодых людей, а не дожидается, когда они начнут выезжать.
Александр улыбнулся.
– Ему, наверное, трудно удержаться, ведь божественной мисс Патти самой всего семнадцать лет. – Александр вовремя остановился и не добавил, что, если верить последним слухам, мисс Патти – последняя любовница хозяина дома.
Оркестр заиграл вальс. Когда Александр принял приглашение на бал по случаю новоселья Леонарда, он вовсе не собирался кружиться в вальсе вместе с Бревуртами, Шермехонами и Асторами. Александр согласился прийти потому, что ему нравился образ жизни Джерома, нравилась его бьющая через край жизнерадостность, и еще потому, что было любопытно посмотреть конюшню позади дома, где Леонард в неприличной роскоши содержал несколько кобылиц из Тарны. Он как во сне услышал свой голос:
– Разрешите вас пригласить.
Дженевра вопросительно посмотрела на отца, и тот радостно кивнул. Когда Александр положил руку на талию девушки, что-то шевельнулось в глубине его души, словно понял, что с этого мгновения уже никогда не будет таким, как прежде. Он едва не рассмеялся от ощущения невероятности происходящего. Он, Александр Каролис, который всегда держался не по годам свободно и уверенно, нарушил свою клятву. Он влюбился и влюбился бесповоротно.
Красота Дженевры превосходила самые невероятные фантазии, девушка была умна, об этом он знал и раньше, но самое главное – с ней было интересно. С ней было интереснее, чем с Чарли или с Генри, или с остальными его приятелями. Он перестал заглядывать к Жози Вудс. О близости с Дженеврой не могло быть и речи, поэтому в восемнадцать лет, когда молодая кровь буйствует, он повел целомудренную жизнь. Чарли считал, что Александр сошел с ума.
– Я не понимаю, какое это имеет значение? – твердил Чарли. – Если счастливые мужья ходят к проституткам, почему тебе нельзя? Дженевра ничего не узнает, жены никогда про это не знают.
– Буду знать я, – резко ответил Александр, еще больше озадачивая Чарли. – И потом, не думаю, что счастливые мужья ходят к проституткам. Я бы не пошел, будь я женат на Дженевре.
Александр пересек перекресток у 18-й улицы и посмотрел вверх на причудливые фигуры и башенки особняка Шермехонов. Чарли должен быть дома, но заходить к нему не хотелось. Александр по-прежнему был очень привязан к Чарли, однако былая близость между ними исчезла. Теперь, когда Александр начинал скучать, его тянуло к Дженевре.
Она сидела в саду, ожидая его.
– Что он сказал? Он понял тебя? – Она вскочила и бросилась ему навстречу.
– Нет, – односложно ответил Александр, подхватив и обняв девушку.
Дженевра с усилием подавила вздох облегчения, готовый вырваться у нее из груди.
– Мне очень жаль, – с сочувствием произнесла она, подставляя лицо для поцелуя.
Александр прильнул к се губам. Успокаиваясь, он почувствовал, как досада, раздражение и злость покидают его. Вначале они позволяли себе только робкие поцелуи украдкой и изредка пожимали друг другу руки. Но вот уже год, как они поняли, что не могут друг без друга и обязательно поженятся. С тех пор они начали целоваться страстно, забывая обо всем на свете. Сквозь шелк платья Александр почувствовал, как маняще прижалась к нему упругая грудь девушки. Дженевра отдалась поцелую целиком, и Александр невероятным усилием воли подавил желание повалить ее на траву и овладеть ею сейчас же. Наконец, прерывисто дыша, Дженевра оттолкнула от себя Александра.
– Что ты будешь делать? – спросила она, не убирая руку с его груди. – Если отец не отпустит тебя в армию, он никогда не согласится и на наш брак.
