Джоан Смит - Большой рождественский бал
Разговор не всегда был слышен через стол, так как стоял громкий гул голосов и смеха, но до Кетти доносились его обрывки. Она услышала, как Костейн представился и воскликнул с хорошо разыгранным удивлением, что миссис Леонард – жена его коллеги.
– Вы так молоды! – сказал он с восхищением, а потом рассмеялся уже знакомым ей смехом с привлекательной застенчивостью.
– Это бестактно с моей стороны, – продолжал он, – но по сравнению с вами Леонард – Мафусаил.
Миссис Леонард взмахнула в его сторону своими длинными ресницами:
– Вы забываетесь, лорд Костейн. Я постоянно слышу высказывания такого рода. Действительно, у нас большая разница в возрасте, но я стараюсь казаться старше. Отсюда и перья в моей прическе, – сказала она кокетливо.
– Но они прелестны, мадам. Très soignés [6].
Как хорошо он делает фальшивые комплименты. Именно так он улыбался и ей, когда они танцевали. Мистер Харгрейв, сидящий по левую руку от Кетти, отвлек ее, обратившись к ней с разговором. Когда она снова получила возможность подслушивать, то заметила, что Костейн как бы ненароком вставляет в разговор французские фразы.
– Нет, но ведь еще рано. Entre nous [7] я не стремлюсь провести праздники en famille [8]. А вы что делаете на Рождество, миссис Леонард?
Должно быть, дама спросила его, как он собирается провести Рождество. Отвечала она только по-английски.
– Мне бы хотелось увезти Леонарда за город примерно на недельку. Увы, нас до сих пор никто еще не пригласил. Это стоит гроши, но он бы не поехал в любом случае. Он работает, как проклятый, а я не могу покинуть город без него.
– Мы в Генеральном штабе хорошо осведомлены о его стиле работы. Он нас всех вгоняет в краску. Но даже Бог, как вы знаете, отдыхал на седьмой день творения.
Кетти почувствовала толчок в бок и повернулась к брату.
– Он пытается выкачать из нее новости или соблазнить ее? – прошипел Гордон.
– По-моему, и то и другое, – ответила Кетти с напускным равнодушием.
Интерес Гордона был выражен снисходительной фразой:
– Смею сказать, шпион должен прибегать и к таким методам. Ей-Богу, я возьму этот урок на заметку.
– Не вздумай заводить с ней роман, Горди. Она гораздо старше и безнравственнее тебя.
После ужина Гордон пропал, а лорд Костейн подвел миссис Леонард, чтобы представить ей Кетти.
– Мисс Лайман – старый друг нашей семьи, – сказал он миссис Леонард. – Кетти, я бы хотел, чтобы вы познакомились с миссис Леонард. Мы с ее мужем коллеги.
Дамы, улыбаясь, обменялись реверансами.
– Этот милый мальчик рядом с вами – ваш брат, мисс Лайман? – спросила миссис Леонард.
– Да. А у вас есть дети, мадам? – справилась Кетти, напоминая Костейну о ее статусе замужней дамы.
– Увы, я не столь удачлива, но у меня есть милый маленький мопс, к которому я очень привязана. Я зову ее Мэй [9], потому что мне ее подарили как раз первого мая. Она Телец, как и я. Знак земли. Такая добрая и ласковая, конечно, если на нее не нападают. Со временем она станет необычайно злобной. Мэй безумно любит искусство, особенно музыку. В этом у нас много общего. Вы интересуетесь астрологией? – Она с интересом посмотрела на своих слушателей.
Оба оказались некомпетентны в этом вопросе.
– Вам следует заняться этим, – сказала она. – Я живу по звездам. Они поведали мне о любви Мэй к музыке. Когда моей маленькой собачке скучно, я играю для нее на фортепиано. Особенно ей нравятся эти новые вальсы.
Кетти едва сообразила, как ответить на такой поток глупости.
– У меня есть котенок, – сказала она.
– У меня тоже был, но Мэй ревновала. Пришлось его отдать.
После этого миссис Леонард обернулась к Костейну, чтобы справиться о его знаке. Узнав, что он родился в октябре, она удовлетворенно улыбнулась.
– Я так и думала! Лев. Прирожденный лидер, – сказала она и продолжила расточать комплименты.
Ее не интересовал знак мисс Лайман. Когда вновь заиграла музыка, миссис Леонард изобразила жест отчаяния и сказала:
– Ну, все, мне опять пора за карты. А вы, молодые, бегите и наслаждайтесь танцем.
Костейн понял ее намек и спросил, не хотела бы она составить ему пару [10].
– Я даже и не помышляю о танцах, когда бедный Леонард болен, но, может, только разок, – сказала она. – Я где-то читала, что люди восхищаются нашими достоинствами, а любят за недостатки. Я вся состою из недостатков.
Естественно, лорд Костейн принялся возражать на это чистой воды кокетство:
– Я считаю, что в это трудно, нет – невозможно поверить. Ваш муж очень высоко отзывался о ваших душевных качествах.
Костейн незаметно подозвал приятеля, чтобы тот занимал Кетти, и исчез с миссис Леонард. В конце танца он вернулся к Кетти без своей партнерши. Девушка была невероятно разгневана его удовлетворенной улыбкой и холодно спросила, не может ли он прямо сейчас отвезти ее домой, так как у нее болит голова.
– Вы можете в любой момент вернуться сюда, если вам не хочется уезжать рано, – добавила она, указывая взглядом на дам, к которым он может вернуться.
– Я зашел не дальше, чем позволяют приличия при первом знакомстве, – ответил он, не притворяясь, что не правильно понял ее.
– Держу пари, что дальше.
Костейн попрощался с хозяйкой и вызвал экипаж. Гордон решил еще остаться, чтобы потанцевать с мисс Стэнфилд.
– У вас действительно болит голова или это только порыв уязвленного самолюбия? – спросил Костейн, пока они ехали домой.
– Почему моя голова не имеет права заболеть после того, как мной пренебрегли на людях? – спросила она. – Вы думаете, никто не видел, как мой кавалер покинул меня за ужином?
– Мы пошли на вечер, чтобы посмотреть, не удастся ли нам что-нибудь обнаружить. Миссис Леонард – наилучший объект для наблюдения.
– Я удивлена, что мистер Бьюрек – не лучший кандидат.
– Я вижу его каждый день. Если он остался там, мы могли бы заметить, не составил ли он пару миссис Леонард. Это было бы интересно. Странно, что он не приближался к ней весь вечер. Он работает в штабе дольше, чем я, и обязательно должен быть с ней знаком. Они обменялись лишь взглядами.
– Вы должны спросить ее о Бьюреке, когда будете навещать ее, – посоветовала Кетти, надев на лицо маску явного безразличия. – Будет лучше, если Гордон продолжит слежку за ней.
– Я подумаю – может, мы переключим его с нее на Бьюрека. Совершенно ясно, что миссис Леонард не шпион.
Кетти было совершенно ясно, что лорд Костейн легко втянулся в замечательный флирт.
