Джулия Эллис - Эдем
Викки замялась. Куда же ей предлагают сесть? Растерянность не ускользнула от внимания Барта и он рассмеялся.
— Проходите, присаживайтесь рядом, — властно сказал он и, демонстрируя внезапный порыв добродушия, продолжил, — позвольте насладиться чем-нибудь прекрасным во время обеда. Мне немного нужно, чтоб развлечься, — быстрый взгляд целиком охватил Эву, молча присевшую рядом с Майклом.
— Афина, скажи Юноне, чтоб подавала на стол, — раздался в холле голос Сары. — И сразу принеси чашку кофе. У меня болит голова.
Как только Сара подошла к столу, Викки почувствовала нарастающее напряжение.
— Посуда в том шкафу просто восхитительна, — она нашла силы сказать это спокойно.
— Сара коллекционирует английскую и ирландскую посуду, — с сарказмом сказал Барт. — Это её страсть.
— На верхней полке бокалы работы Уотерфорда, — Сара проигнорировала реплику Барта. — Они датируются началом века, а четыре бокала на полке ниже — от Равенскрофта, последняя четверть семнадцатого. Куплены здесь моей прапрабабушкой по приезду из Англии, — в голосе звучала гордость. — Сейчас такую посуду больше не делают. Искусство выродилось.
Пока Сара рассказывала, Афина принесла кофе. Затем начался настоящий парад блюд. Розоватый, сочный ростбиф, усеянный тёмными глазками гороха, ямс, огромная чаша салата, блюдо со сваленным в большую кучу и ещё горячим на ощупь золотистым печением.
Сара в роли радушной хозяйки спросила Викки о впечатлениях от Нью-Йорка. Викки с восхищением рассказала о чудесах большого города и смутилась, когда неожиданно наткнулась на презрительный взгляд. Для свекрови Нью-Йорк-Сити — тесный и грязный город. Викки догадалась, что во время поездок туда Сара Иден, скорее всего, никогда не видела Файв-Пойнтса.
— Я иногда читаю нью-йоркские газеты, — с отвращением сказала Сара. — Рост преступности там ужасен. Едва ли день проходит без убийства.
— Несмотря на то, что ты так говоришь про Нью-Йорк, Сара, ты не хвалишь и Новый Орлеан, — сухо сказал Барт. — А ведь в этом прекрасном городе тоже совершаются преступления, а, Эва?
Но свояченица отказалась включиться в разговор, довольствуясь лишь редкими тихими фразами в сторону Майкла.
Как только принесли десерт — обильно напичканный пеканом пирог — Сара вновь позволила себе обратиться к Викки лично:
— Нужно решить, когда мы поедем к мисс Гардинер, чтобы сшить для Вас вечернее платье. У меня есть материал, который…
— Мама, мы всё купили в Нью-Йорке, — вступился Майкл. — Викки тебе покажет. — Он был сдержан и осторожен. Думает о том, что потратил много денег, в то время как в Эдеме туго с финансами?
— Думаю Майкл, мы скажем, что ты познакомился с Викки в прошлом году, когда в марте был по делам Нью-Йорке. Тогда твой брак не будет казаться необдуманным, — в голосе проскальзывало снисхождение. — Ты же знаешь, люди любят сплетничать о таких вещах.
— Мама, меня совершенно не заботит, что будут говорить люди, — голос Майкла непривычно резок.
— А должно заботить, Майкл, — резко упрекнула мать. — По профессии положено, иначе настроишь против себя всех будущих клиентов.
— В марте прошлого года я ещё была в Англии, — смущённо вступила в разговор Викки.
— Викки, разве Вы не в состоянии немного преувеличить правду? — спросила Сара, напуская на себя весёлый вид, едва скрывая раздражение, — для благополучия Майкла?
— Конечно, мэм, — сразу сдалась Викки.
Беседу прервал звук остановившегося перед домом экипажа.
— Кого это несёт в такой час? — Барт вскинул голову.
— Может быть, Джек, — предположил Майкл.
— Джек приехал бы верхом, он на полях, или, скорее, пришёл бы пешком, — ответила мать.
По коридору к парадной двери непривычно быстрой походкой шёл Сократ. Викки решила, что всякий ворвавшийся в тихую, безмятежную жизнь плантации непременно должен вызывать интерес.
— Должно быть, Бетси, — решил Барт. — Она одна не может дождаться назначенного часа. Если хочет приехать раньше, её не остановить.
— Бетси Харрис — неофициальная гостья, — отпарировала Сара. — Она дочь одного из близких друзей и наша соседка. Милая, чудная девушка.
Сократ кого-то приветствовал в дверях. Раздался чистый и нежный девичий голос.
— Бетси, — подтвердил Майкл. — Они с Алексом учились вместе здесь, в этом доме, с одним и тем же репетитором, пока Алекс не уехал. Она тебе понравится, — в голосе послышалось нечто вроде облегчения. Он надеется что Викки с Бетси Харрис станут подругами.
В комнату вошла высокая, стройная девушка с длинными белокурыми волосами, зелёными глазами и изящными чертами лица.
— Я убедила Сайреса привести меня, чтоб навестить матушку Ла Верну, — стала оправдываться она, после того как поздоровалась и поцеловала Эву. — У одной из лошадей проблемы с кожей, ветеринар не может вылечить, лишь бальзам матушки никогда не подводит. Ничего, если я схожу в кварталы? — просьба была вежливо обращена и к Барту и к Саре одновременно.
— Только если присядешь и выпьешь с нами кофе с пирогом, — с изысканным обаянием поставил условие Барт. Викки подумала, что когда-то он, возможно, был шикарным мужчиной.
— Мне всегда нравится, как готовит Юнона, дядя Барт — засмеялась Бетси и подошла к стоящему рядом с ним стулу. Взгляд зелёных глаз с дружеским любопытством остановился на Викки.
— Бетси, а у нас сюрприз, — в Саре ничего не осталось от решительной царицы Эдема, сейчас она скорее напоминает очаровательную хозяйку плантации, которая в этом маленьком, забытом Богом местечке принимает гостей и ведёт себя подобающим образом. — Майкл нашёл себе жену. Там, в Нью-Йорке. Это — Виктория, — снисходительный жест в сторону Викки, — предпочитает, чтобы её называли Викки. Викки, это — Бетси Харрис. Харрисы — наши самые близкие друзья.
— Майкл, она прелестна, — сказала Бетси с таким искренним дружелюбием, что Викки почувствовала, как её окатила тёплая волна радости.
— Как отец? — спросила Сара. — Оправился после простуды?
— В полном порядке.
— А мама?
Бетси вздохнула:
— Как всегда, тётя Сара.
Вошла Афина и поставила перед Бетси тарелку пирога, а Артемида — чашку кофе.
— У Юлисиса уже несколько недель на боку открытая язва, а ветеринар ничего не может сделать, — серьёзно рассказывала Бетси. — Матушка Ла Верна даст бальзам, и через три дня он будет здоров.
— Матушка Ла Верна — очень старая рабыня, раньше работала в доме, а сейчас ей поручена работа в больнице в кварталах, — объяснил Майкл Викки. — Её руки любого поставит на ноги.
