Виктория Джоунс - Странное наследство
— Не согласитесь ли вы с Никласом поработать на меня, дорогая миссис Лиззи? — Берни обнял старушку и расцеловал в обе щеки. Оливия во все глаза смотрела на него. Она была удивлена переменой его настроения. Даже с ее бабушкой отношения у Дугласа не казались ей сейчас столь сердечными и дружественными. Хотя она давно заметила, что Берни Дуглас к пожилым леди относится с большим уважением и почтением.
— Ты, Берни, как всегда, не можешь и минуты не думать о деле! Уверена, что ты уже разведал места, где самые многочисленные косяки мустангов пасутся среди пышных трав! И выгуливают своих тонконогих жеребят именно для тебя!.. Сначала отдохни, малыш! — миссис Мартин осматривала Берни так, как, наверное, осматривала своих детей после долгой разлуки, примечая малейшие изменения.
— Миссис Лиззи, дорогая! Отчего этот мальчишка топчется возле костра, а не помогает Никласу накачать воды?! — Дуглас бросил на Олив грозный взгляд, и девушка мгновенно сжалась и сгорбилась от неприятного предчувствия. Схватиться с ним и говорить гадости в присутствии этой милой старушки Оливия не могла и невольно закусила губу.
— Тебе не кажется, что ты слишком строг к мальчику?! — миссис Лиззи спокойно встретила предупреждающий взгляд Оливии. — У бедного ребенка не было даже времени по-настоящему оплакать бабушку. Понадобится довольно долгий срок для того, чтобы успокоиться и примириться с потерей близкого человека, Берни! Мне кажется, ты слишком требователен и суров к Оливеру!
— Оливер уже заслужил ваше сочувствие?! Суров не я, сурова жизнь мужчины, которая ему предстоит впереди! Ты меня слышал, Оливер?! Или мистер Кухарка?! Иди, покачай свои мышцы, а то они у тебя совсем слабы! — удостоив смущенную девушку лишь беглого взгляда, он повернулся и зашагал к фургону Мэган. Сделав несколько шагов, обернулся: — Расседлай и разнуздай сначала моего Презента и прежде, чем напоить, выводи!
— Берни! Мальчик не справится с твоим жеребчиком! — крик миссис Лиззи был зовом вопиющего в пустыне. Берни замер на мгновение и, не оборачиваясь, небрежно обронил:
— Жить захочет, справится!
К счастью для Олив, Берни не услышал, как миссис Мартин сочувственно прошептала:
— Бедная, бедная девочка!
— Самодовольный дурак! — фыркнула Олив, опасливо направляясь в сторону коновязи. Но жеребец, вероятно, был так вымотан своим хозяином и жаркой погодой, что послушно стоял, ожидая, пока девушка расседлает и разнуздает его. Презент покорно пошел за ней, ведомый на коротком недоуздке и лишь довольно пофыркивал, с наслаждением пережевывая сморщенные ломтики яблок, которые Оливия прихватила с собой из мешка с сушеными фруктами. Когда же она стала обливать его из ведра, то конь уже совершенно доверился ей и стоял, точно вкопанный. После этой процедуры он окончательно признал ее и бродил теперь следом, нахально попрошайничая, но Олив спокойно шлепнула его ладошкой по шее, отправляя пастись:
— Больше яблок не будет, Презент! Пощипли травки, дорогой! И отвяжись! А то твой хозяин ужасно ревнивый и сердитый! — конь смотрел на нее своими умными лиловыми глазами и нежно обнюхивал короткие вьющиеся волосы и тонкую шею.
Миссис Мартин лишь изумленно смотрела на неожиданно появившуюся симпатию к девушке строптивого жеребца. Потом задумалась над чем-то немного и неожиданно просияла:
— Эта девочка еще покажет тебе свой характер, Берни! Ты с ней наплачешься! И однажды, Берни Дуглас, ты пойдешь за ней, как твой жеребчик, покорно и преданно! — сделав это умозаключение, миссис Мартин принялась промывать набухшее мясо, что-то тихо напевая своим все еще приятным и лишь слегка надтреснутым голосом.
Оливия только делала вид, что ей не страшно возиться с жеребцом. Она бодрилась, надеясь когда-нибудь так досадить Берни Дугласу, что он запомнит это на всю жизнь. Конечно, его не приманишь и не утихомиришь, как усталого жеребца несколькими ломтиками сушеного яблока. Но подход можно найти даже к дикому зверю, а Берни Дуглас таковым вовсе не является. Поэтому она надеялась, что сочтется однажды с самонадеянным опекуном.
Напоив коня и отправив его попастись свободно, Оливия вернулась к стоянке, где Никлас Мартин давно накачал полные поилки и теперь сидел на задке своего фургона, свесив ноги и откинувшись на несколько запасных тюков сена. Дейзи паслась неподалеку, на ровной лужайке. У пожилой четы явно всякая работа спорилась в руках. В котле на треноге кипело и пенилось мясное рагу с бобами и зеленью. В большой миске доходило тесто для лепешек. Рядом с миской стояли на столе подготовленные сковороды и кастрюлька с топленым маслом.
— Ого! — Оливия проглотила слюну. — Может быть, взять еще один треножник, миссис Мартин? Тесто уже подошло! Я могу испечь оладьи! А пока они готовятся, подойдет и моя опара!
— Миссис Лиззи! Зови меня, миссис Лиззи, Олив! — старушка откинула со лба выбившийся из-под косынки локон. Она разрумянилась от огня, но была очень довольна и выглядела помолодевшей. — Хорошо, если есть еще один! Ты меня выручишь, малыш, если поможешь напечь на эту ораву побольше оладий! Все страшно проголодались!
Оливия быстро подошла к своему фургону, достала треножник, отнесла его к миссис Мартин и установила рядом с костром.
— Вот, дорогая миссис Лиззи, давайте сковороду и масло. Можно, я возьму из костра углей, чтобы быстрее разжечь огонь? — она сложила из сучьев и собранных щепок второй костерок.
— Конечно, дитя мое! Вот тебе разливательная ложка для теста! Наверное, ты хорошо готовишь, Олив? Бабушка научила хозяйствовать?
— Когда-то бабушка работала экономкой и кухаркой у доктора сэра Гэбриэла Пойнсетта… Наверно, мне было бы лучше объявиться, кто я есть на самом деле, и остаться у него поваром!
— А доктор женатый человек, Олив?
— Он старый холостяк, мэм! Но говорят, что очень порядочный человек, настоящий джентльмен! А вот бабушка, несмотря на хорошее отношение к мистеру Гэбриэлу Пойнсетту, почему-то не доверилась ему. Может, боялась, что в городе я снова буду встречаться с отцом?
— Не доверяю я этим старым холостякам, Олив! Права твоя бабушка!.. Погоди-ка. Я что-то не пойму, Олив, у тебя есть отец? Почему же ты едешь в неизвестность с малознакомым мужчиной?.. — удивилась миссис Мартин. — А ты, верно, прехорошенькая девочка! В платьице ты бы выглядела очень очаровательно и соблазнительно! Я уверена. Но, надеюсь, голова у тебя на месте?
— Опять ты крутишься у котлов, упрямый мальчишка?! — грозный голос Берни прозвучал так громко, что Оливия нечаянно уронила кусок теста в сковороду. Раскаленное масло брызнуло ей на запястье. Она охнула и отдернула руку.
