Эйна Ли - Дороже золота
Священник покивал головой.
– Значит, Генри Фрейзер – ваш дядя?
– Совершенно верно… Надеюсь, он успел подать заявку на приглянувшийся ему участок?
– Насколько мне известно, нет. Ваш дядя регулярно посещал миссию и присутствовал на мессах, так что вряд ли он ездил подавать заявку куда-то еще.
– На мессах? – удивился Гарт. – Вы хотите сказать, что дядя Генри перешел в католичество?
– Да, сын мой: он умер прямо здесь, в миссии.
– Мы этого не знали. В своих письмах дядя не упоминал о переходе в другую конфессию, а о его смерти нам сообщил некий доктор.
– Доктор Эстебан, – подсказал священник. – Уезжая в Сакраменто, этот добрый человек пообещал передать скорбную весть близким усопшего. Я рад, что он нашел время сделать это.
«Не очень-то он торопился, – подумал Гарт. – Тянул почти три года».
– Однако в своем письме доктор ни словом не обмолвился о вашей миссии, – сказал он. – Вот мы и думали, что дядя умер в Сакраменто. Скажите, святой отец, он долго мучился?
– О продолжительности его страданий ничего сказать не могу, но здесь, с нами, он провел около месяца, прежде чем отправился к нашему милосердному Господу.
Все еще пребывая в некотором недоумении, Гарт проговорил:
– Даже не думал, что встречу человека, который был рядом с дядей в его последние минуты. Я просто обожал дядю Генри, и потому мне стало намного легче от того, что о нем кто-то позаботился и проводил его в мир иной.
– Мы тоже любили Генри, – кивнул Чавес. – А он часто рассказывал нам о племянниках. – Глаза священника лучились доброжелательством. – И ты, сын мой, был у него самым любимым.
Гарт не смог удержаться от улыбки.
– В самом деле? Вот уж не знал. Жаль, что мы с ним мало времени пробыли вместе.
– Сын мой, у тебя есть возможность восполнить этот пробел: твой дядя похоронен здесь, прямо за церковью.
– Тогда, святой отец, если вы не возражаете, я сию же минуту пойду туда, а потом вернусь, и мы завершим наше дело.
– Конечно-конечно. Мне тоже нужно отлучиться, чтобы выслушать исповеди прихожан. Выйти к погосту ты можешь через заднюю дверь.
Когда Гарт приблизился к железной ограде, окружавшей небольшое кладбище, оттуда выходила та самая женщина, которая приносила лимонад. Пропуская ее, он отступил в сторону и приподнял шляпу.
Женщина коротко кивнула в ответ, затем, склонив голову, торопливым шагом удалилась.
Могилу дяди Генри искать пришлось недолго: над ней был установлен простой деревянный крест с надписью: «Генри Фрейзер, 1811–1847». Рядом росла невысокая молодая сосна, которую, судя по влажной земле вокруг, только что полили.
– Здравствуй, дядя Генри, – тихо произнес Гарт. – Письмо от тебя мы получили только через три года после твоей смерти. Я рад, что наконец-то нашел тебя. Ты лежишь в хорошем тихом месте с прекрасным видом на горы, и я клянусь, что никому не позволю отнять у нашей семьи то, что ты нам завещал. Я обязательно верну обратно твой прииск.
Постояв еще немного около могилы, Гарт отправился бродить между другими надгробиями, читая надписи, отражающие почти два столетия испанской колонизации. Затем, поскольку отец Чавес был еще занят, он решил немного прогуляться по городу.
Солнце уже клонилось к горизонту, и по земле вытянулись длинные синеватые тени. Обычно ко всему в жизни Гарт относился с оптимизмом, однако сейчас он не мог не испытать грусть при виде умирающего города. Он задумался о судьбе людей, живших здесь в разные времена, и пришел к выводу, что ни одно поселение не возникает просто так, на пустом месте. Любой город начинается с людей, с их надежд и веры в благополучное будущее. Так неужели все было напрасно, неужели все обратилось в пыль? Или чьи-то надежды все же оправдались, чьи-то мечты сбылись?
И еще: только ли золото завлекло дядю в эти края? Может, Генри Фрейзера привела сюда судьба, также как и его племянника?
Гарт перевел взгляд на ближайшую вершину, возвышающуюся над городком: в свете угасающего дня гора казалась мрачной и даже зловещей.
В этот момент где-то там, между камнями и уступами, внезапным порывом пронесся ветер, породив довольно странный звук, похожий на завывание смертельно раненного зверя. Гарту сразу же стало как-то неуютно, его даже слегка передернуло, и он поспешил вернуться обратно в миссию.
Священник уже поджидал его в той же самой комнате.
– А знаете, святой отец, – сказал ему Гарт, – я тут подумал и решил: раз уж эти О’Трейди успели стать официальными владельцами дядиного прииска, то я не буду ничего оспаривать. У вас имеется подробная карта этой местности?
Порывшись в шкафу среди свернутых в рулоны старых карт, священник извлек на свет нужную, развернул на столе и склонился над ней вместе с Гартом.
– Вот здесь обозначены места, где, возможно, есть что-то, – сказал Чавес. – Горизонтальные линии указывают широту, вертикальные – долготу, а контурные – высоту. – Священник показал пометку на карте, – Вот точное местонахождение участка О’Трейди.
– Вернее, участка моего дяди, – холодно заметил Гарт.
– Я могу говорить лишь о том, что зарегистрировано в законном порядке, сеньор Фрейзер.
– Лучше просто Гарт.
– Ну если тебе так хочется, сын мой… – Священник открыл толстый журнал, который ранее уже предъявлял Гарту, и внес в него новую запись. – Это место находится рядом с участком О’Трейди, и лет пятнадцать назад на него претендовал некий Герберт Форзен. – Он на мгновение задумался, затем утвердительно кивнул: – Да, я его помню. Однажды сеньор Форзен в очередной раз отправился на свой прииск, и с тех пор его никто больше не видел и ничего о нем не слышал.
– Так, может, он по-прежнему там трудится? – предположил Гарт.
– Я так не думаю. В противном случае он должен был вернуться, чтобы пополнить припасы.
Отец Чавес еще раз сверил цифры, занесенные в журнал, с координатами на карте.
– Как видите, здесь есть несколько других участков, которые также были зарегистрированы на чьи-то имена, однако золота там не нашли, поэтому они давно заброшены.
– А как насчет вот этой территории? – поинтересовался Гарт, указывая место рядом с бывшим участком дяди.
– На территорию, находящуюся выше, никаких заявок не поступало. Если кто-то из старателей и пробовал вести там добычу, то они либо исчезали, либо уходили с пустыми руками. Сеньор Форзен был последним, кто проявлял интерес к тем местам.
– Ну что ж, я не собираюсь так просто отдавать мистеру О’Трейди и его дочери прииск дяди, поэтому я отправляюсь вслед за ними.
Священник нахмурился:
– Гарт, надеюсь, у вас нет намерения причинить им вред?
– Ну что вы, святой отец, какой из меня злодей! Однако от своего я не отступлюсь и не позволю им нажиться на обмане.
