Конни Брокуэй - Опасность и соблазн
— Вы похожи на кошку, вдоволь налакавшуюся сливок, миссис Блэкберн.
Голос, приводивший Кейт в трепет, вырвал ее из мечтательного состояния. Она-то думала, что Кит не обращает на нее никакого внимания. Ее встревожило, что, судя по всему, он давно наблюдает за ней. Какие мысли и планы скрывала загадочная внешность Макнилла?
— Я думала о кофе, — сказала Кейт с вымученной улыбкой.
— Стало быть, вы очень любите кофе, — отметил он. Поскольку Кейт не знала, как именно следует отнестись к этому замечанию, она никак на него не прореагировала. Может, он просто неосознанно запугивает людей своим угрожающим видом? Вместо того чтобы трястись от страха, надо превратить Кита в своего союзника. Нечасто ведь удается побеседовать с разбойником. Или с человеком, реально связанным с темной стороной жизни. Он может оказаться неоценимым источником сведений о том, как обойти опасности, грозившие их семье в ближайшем будущем, если ее план сорвется и ей не удастся договориться с маркизом. Упускать такую прекрасную возможность не следовало.
— Гм…
Его взгляд по-прежнему был прикован к дороге.
— Итак, — Кейт хлопнула в ладоши, желая привлечь его внимание, — как вы провели последние три года?
Кит медленно повернул голову:
— Простите?
— Чем вы занимались? Где жили?
Он колебался, и это, как ни странно, успокоило Кейт. Какую опасность может она представлять для такого, как он?
— В Индии.
— Ах да, оттуда родом ваш конь.
— Да.
— Вы и там были шпионом?
Он удивленно вскинул на нее глаза:
— Нет!
— К чему этот смущенный вид? Приехав в Йорк три года назад, вы признались, что были шпионом во Франции, когда вас схватили и посадили в тюрьму.
— Не схватили, — спокойно поправил он ее, — меня выдали.
Последовало долгое молчание.
— Вы провели в Индии все эти три года? — спросила Кейт наконец. Ее отец много рассказывал им о лишениях и трудностях, с которыми сталкиваются солдаты в Индии: зной, пыль, болезни. — Это, наверное, очень тяжело? Как вы выдержали?
— Выбор у меня был несколько ограничен, миссис Блэкберн. Стрелок идет, куда пошлют.
Значит, он был солдатом нового стрелкового полка. Служивших в этом подразделении, кажется, называли «избранными людьми». Как же он оказался среди них? Шотландцу-сироте, без имени, без денег, неоткуда было бы взять средства на покупку патента. Но если он всего лишь рядовой, то что он делает здесь? Солдат вербуют на всю жизнь, и только ранение может избавить от службы. А он, судя по всему, серьезно ранен не был. Он, похоже, пребывает в полном здравии.
— А что стало с остальными? Они тоже завербовались?
— С остальными? — Кит бросил на нее недоумевающий взгляд.
— Я говорю о тех двух молодых людях, приезжавших вместе с вами в Йорк. Мистер Росс и мистер Манро. Они тоже пошли в солдаты?
Зеленые озера его глаз вновь сковал вселенский холод.
— Нет.
— А где они?
— Я слышал, что Манро в Лондоне, учит мальчиков убивать друг друга ради забавы. Данд… Где теперь мистер Росс, я не знаю… Но собираюсь выяснить. — В голосе его прозвучали мрачные нотки.
— А когда вы его найдете, то что?
— Мы побеседуем, — сказал он. — Поболтаем о прошлых временах.
Сами по себе эти слова были вполне безобидны, но от того, как они были произнесены, Кейт вздрогнула. Вот и конец ее недолгому спокойствию. Слишком многое в Макнилле пугало ее, а она терпеть не могла бояться.
— Вы нарочно это делаете? — выпалила она.
Кит нахмурился, не сводя глаз с дороги:
— Что именно?
— Запугиваете людей. Потому что я нахожу эту вашу манеру крайне неприятной.
Он очень удивился:
— Вы хотите сказать, что я дурно воспитан?
— Да, очень. Думаю, это вас недостойно — запугивать беспомощных вдов, вгоняя их в ужас.
— В ужас?
— Да! Вряд ли я стою таких усилий. Я слишком легкая цель, вы напрасно тратите на меня свои таланты, но если это помогает вам почувствовать некое превосходство, так и быть, признаюсь, что испытываю перед вами трепет.
— Трепет?
— Будьте любезны, перестаньте повторять мои слова как попугай, — попросила Кейт, и голос ее прозвучал почти пронзительно. — Это сбивает с толку!
— Сбивает… — Вид у него был уже не такой напряженный, и уголок рта приподнялся в усмешке, от которой на его впалой щеке появилась глубокая ямочка. — Простите меня, никогда прежде леди не признавалась мне, что испытывает передо мной трепет. Это необычайно лестно.
В этот момент повозка подпрыгнула на корне, перегораживавшем дорогу, Кейт ахнула, и ее отбросило к Макниллу. Он протянул руку и крепко прижал ее к себе. Даже через слои нижней юбки, платья и плаща Кейт почувствовала, какой он горячий.
— Осторожней, миссис Блэкберн. Мужчина может и не устоять против такого количества… «трепета».
— Ах! — Кейт отпрянула, отодвинувшись от него как можно дальше. Вот негодяй!
Он рассмеялся:
— Ах, девушка! Прощения просим. Я ведь неотесанный грубиян, который никогда не мог устоять перед искушением вырвать парочку перьев из павлиньего хвоста — особенно если им машут у меня под носом, — проговорил он с неожиданной любезностью.
Но Кейт обезоружили не его слова, а улыбка. Впервые она заметила в его лице что-то мальчишеское и поняла, что он все еще очень молод, несмотря на свою суровость и трудную жизнь. Он выглядел очень опытным и… пожившим человеком.
«Нельзя, чтобы манеры человека влияли на твое восприятие», — напомнила она себе.
Кейт сунула руку под сиденье и достала из своего ридикюля огрызок карандаша и сложенный лист бумаги. Потом торопливо записала свои впечатления. Кит молча смотрел на нее, пока она не закончила и не убрала бумагу обратно.
— Трудновато писать, сидя в повозке, — проговорил он ничего не выражающим голосом. — Вы, наверное, очень скучаете по матушке и сестрам. — Он замолчал, словно поддерживать разговор было для него делом неестественным и неловким.
— Моя мать умерла от лихорадки через несколько месяцев после того, как вы навестили нас в Йорке.
Кит сдвинул брови:
— Мне очень жаль.
Кейт кивнула, захваченная врасплох острым ощущением утраты и одновременно знакомым чувством страха. Теперь им с сестрами не у кого искать поддержки. Мать героически боролась, но в конце концов болезнь победила. Все сожалели о кончине этой прекрасной женщины. А ее отец сожалел о своем поступке, когда смотрел в лицо палачам? Сожалел ли Майкл о том, что добровольно согласился на свое назначение? Тут Кейт одернула себя: эта мысль была слишком мучительной.
— А ваши сестры?
Кейт хотела солгать ему, чтобы сохранить хотя бы остатки достоинства, но потом живо вспомнила свои признания прошлой ночью. Какое имеет значение, если он узнает всю степень обнищания ее семьи?
