Дениза Робинс - Негасимое пламя
Пожар начался после полуночи. И только к рассвету Киши привез Ричарда, Мэдж и Джоанну в дом покойного Джона Грея.
Одинокая хижина казалась крохотным черным пятнышком на фоне бескрайней белой пустыни. Над ней нависли зловещие серые облака, из-под которых с трудом выбивались мутные лучи солнца. Киши на руках отнес полуспящего Ричарда в хижину. Мэдж попеременно то смеялась, то плакала, то о чем-то без умолку болтала. Однако Джоанна не разговаривала с ней. Она выглядела усталой и подавленной, а при виде родного дома на нее навалились горькие воспоминания о том, как жилось здесь раньше с отцом. Не вернуть больше тех дней… Теперь в ее жизни все по-другому.
Гостиная была такая же по размеру, как и в их прежнем пристанище. Имелась также небольшая спаленка, которая служила еще и кухней. На окнах — голубые занавески. Несколько ковровых дорожек на полу. Джоанна окинула комнату придирчивым взглядом. Кажется, ничего не изменилось. Вот отцовское кресло-качалка, вот ее любимая табуретка… Все вроде бы на месте. Только его самого нет. И дом уже не кажется прежним домом, а лишь местом, откуда она в страхе бежала, спасаясь от гнусных домогательств Конрада Оуэна.
По дороге к хижине Джоанна заметила небольшой белый крестик — одинокий и печальный в сером свете дня. Здесь Киши и местный священник предали земле тело Джона Грея. Она не рискнула останавливаться рядом с могилой — побоялась, что не выдержит и упадет на могильный холмик в рыданиях. А нужно еще так много всего сделать. Ричард серьезно болен. Несмотря на дикую усталость, Джоанна прежде всего думала о нем. На Мэдж надеяться было нечего.
Огромным усилием воли Джоанна заставила себя удержаться на ногах — больше всего ей хотелось сейчас свалиться прямо на пол и тут же заснуть. Вместо этого она приказала Киши развести огонь, принести дров и натопить из снега воды. Тот послушно исполнил все, о чем его просили. Кроме того, принес еду и лекарства, которые закупил в Форт-Юконе.
Мэдж тут же уселась и стала с любопытством осматриваться по сторонам. Она нашла хижину более обжитой и уютной, чем та, где ей недавно довелось быть. Так вот он какой — дом Джоанны Грей. Мэдж приметила пару потертых подушек на стульях, развешанные по стенам картины и фотографии, корзину с шитьем на столе под лампой. Груды старых газет и потрепанных журналов. Дешевая, обитая по краям посуда. Вот где живет Джоанна Грей.
И Ричард, как дурак, втюрился в эту необразованную простушку… Подумать только — всю жизнь провести в этой дыре!
Мэдж уже оправилась от своего истерического страха. Теперь она снова была спокойна и холодна. Миссис Стрэндж решила, что немедленно уедет вместе с Ричардом в Англию. Нельзя позволить ему остаться здесь с этой Джоанной Грей. Нет. Она предложит ему начать все сначала — и он будет счастлив с ней, как был счастлив раньше, когда они жили на Цейлоне.
Ричард лежал на кушетке, придвинутой поближе к огню. Глаза его были закрыты. Лицо — худое, с запавшими щеками, но все же красивое — излучало спокойствие. Он спал. Тепло и домашний уют сделали свое дело. Джоанна укрыла его отцовским меховым пледом. Обычно здесь спал отец — Джоанне было и сладко и больно видеть на этом месте Ричарда. Ричард, любимый Ричард у нее в доме… Хоть недолго, но он поживет здесь, рядом с ней. А когда выздоровеет и окрепнет, эта женщина — его жена — увезет его с собой. Джоанна была уверена, что Мэдж удастся уговорить Ричарда. Они ведь женаты, и никто их не разводил. У Джоанны нет на Ричарда никаких прав.
Проклятая жизнь! Все в ней не так, как хочется! Джоанна с тоской посмотрела на спящего. Ну почему, почему он принадлежит Мэдж, а не ей? Какое право она имеет вставать между ними?
Голос Мэдж вывел ее из раздумья.
— Как ты думаешь, мой муж поправится? У него не начнется воспаление легких или еще какая-нибудь гадость?
— Надеюсь, что нет. Все, что ему нужно, это отдых и хороший уход. Когда он проснется, мы дадим ему молока и бренди. Киши привез телячью ногу и экстракт «Бранд». Немного времени — и Ричард окрепнет.
Мэдж вздрогнула.
— Конечно, здесь немного получше, чем в той дыре. Ведь волки сюда не заберутся?
— Не заберутся, — резковато ответила Джоанна. Затем посмотрела на жену Ричарда в упор. — Только уж будьте впредь поосторожней со свечами и лампами.
— Хорошо, — мрачно процедила сквозь зубы Мэдж. — Но и ты тоже постарайся не играть со огнем. Ведь все получилось из-за того, что ты так вела себя ночью с моим мужем.
Джоанна покраснела до корней волос.
— Простите…
— Это просто позор, — добавила Мэдж. — Ты должна хорошенько усвоить, что Ричард — мой муж.
— Полагаю, я это уже усвоила, миссис Стрэндж, — сказала Джоанна. — Давайте не будем из-за него ссориться. Знаете, я… я ужасно устала. Вы не против, если я часок вздремну? Вы посмотрите за Ричардом? Когда он проснется, дайте ему молоко и бренди. Я принесу подушку и плед. В кресле-качалке вам будет удобно.
— Но я словно выжатый лимон. Просто без сил. Не могу же я в таком состоянии ухаживать за больным, — сказала Мэдж.
Джоанна скривила губы. Лицо ее было бледно, глаза покраснели от напряжения.
— Миссис Стрэндж, я стояла на посту многие часы. Я не жаловалась, но сейчас мне действительно нужно отдохнуть, иначе я просто упаду замертво. Боюсь, что в этом доме только одна кровать — в маленькой комнате… моей комнате. Отец обычно спал на кушетке. Вы сможете спать на этой кровати все остальное время, дайте мне только немного вздремнуть.
— А почему бы вашему индейцу не присмотреть за Ричардом? Я лично тоже умираю от усталости, — сказала Мэдж.
Джоанна смерила ее долгим взглядом.
И эта законченная эгоистка говорит, что она любит и хочет вернуть мужа… А сама даже час — всего лишь один час — не может за ним поухаживать!
Джоанна повернулась к Киши, который распаковывал консервы.
— Киши, присмотри за белым господином и дай мне знать, если он проснется, — сухо сказала она, после чего обратилась к Мэдж: — Пожалуйста, проходите сюда, миссис Стрэндж.
Мэдж проследовала за худенькой мальчишеской фигуркой. Ей было стыдно перед девушкой. И от этого она ненавидела ее еще больше.
Джоанна провела Мэдж в спальню, в которой прожила столько лет… Нехитрый ее уют составляли складная походная кровать, туалетный столик, умывальник да ковровая дорожка. Кровать была застелена чистым бельем. В угловом стенном шкафу за кретоновой занавеской висела на плечиках одежда. Здесь было даже мило — особенно после хибары, в которой им пришлось провести столько времени. Прямо райский уголок, тихая гавань после бури, убежище после ночи кошмаров.
