Жаклин Мартен - Поцелуй меня, Катриона
– Надеюсь, ты права. Иначе человеческому роду пришел бы конец, – хихикнула Бьянка.
– Бьянка, прекрати!
– Ах, Катриона, не строй из себя ханжу. Я ведь слышала, о чем ты болтаешь с подружками после нескольких стаканчиков вина. Вы можете вогнать в краску кого угодно! Между нами единственная разница – ты хранишь девственность добровольно, а я не собираюсь за это держаться.
– Бьянка Анжелика Сильвано! Твой грязный язык следует вымыть с мылом, а тебе самой задать хорошую трепку!
– Если я сейчас скажу, что нужно тебе, то как бы не пришлось тебе бежать за мылом для себя, – с вызовом в голосе заявила Бьянка.
– Черт побери!
Бьянка немного помолчала, а потом вкрадчиво сказала:
– Ну, не сердись на меня, Катриона.
– Я и не сержусь.
– Я сегодня такая счастливая и хочу, чтобы все вокруг меня были счастливы.
– А что произошло?
– Энрико поговорил с отцом.
– Ну, и?..
– По крайней мере, отец ему не отказал и не выразил никакого недовольства. Папа сказал, что они с Энрико еще поговорят об этом. Энрико надеется, что он согласится. Конечно, у нас есть надежда, правда, Катриона?
– Да. Папа всегда говорит то, что думает. Если бы он был против, то сказал бы об этом прямо. Хочешь, я поговорю с ним?
– Ой, Катриона, ну конечно! Ведь ты хозяйка в доме, и отец считается с тобой, как ни с кем другим.
– Ну, ладно. Я уж постараюсь убедить его.
– Ах, Катриона, ты самая лучшая в мире! – Бьянка восторженно обняла старшую сестру.
– И к тому же, самая нудная, – девушка притворно нахмурилась. – Ты случайно не забыла, что завтра генеральная уборка и стирка? Если ты хочешь, чтобы завтра у меня хватило сил поговорить с отцом, то давай спать.
Бьянка уже давно тихо посапывала во сне, а Катриона по-прежнему лежала на животе и вспоминала волнующие моменты, пережитые ею в карете синьора Креспи.
При воспоминании о нежных руках Питера у нее заныла грудь, и она сильнее прижалась к перине. Сдерживаемые годами чувства неудержимо рвались на волю. Это было прекрасно и в то же время страшно.
Наконец девушка погрузилась в беспокойный сон. Ей снилось, что она, обнаженная, плывет по морю рядом с Питером Карлэйлом. На нем тоже нет одежды, но она никак не может рассмотреть его тело, как ни старается.
– Поцелуй, поцелуй меня, – умоляет она англичанина, но тот только качает головой.
Задыхаясь от рыданий, Катриона плывет к берегу, но тут вдруг кто-то хватает ее сзади и тянет на дно. Девушка начинает брыкаться и бороться изо всех сил. Вдруг она оказывается в объятиях Питера. Их обнаженные тела сплетаются, и он целует ее страстно и неистово.
Наступает истинное блаженство! Поцелуи Питера обжигают ей губы, а их сплетенные тела кружатся в водовороте…
– Просыпайся, Катриона. Сегодня большая стирка, да еще уборка. Вставай, лентяйка!
Девушка открыла глаза. Она лежала в своей постели, а над ней стояла уже одетая Бьянка и брызгала ей в лицо водой.
Блаженство любви в водовороте моря неожиданно сменилось большой стиркой во Фридженти! Это уже было чересчур. К недоумению и испугу Бьянки, Катриона разразилась бурными рыданиями. Опомнившись, она, как обычно, стала утешать младшую сестру.
– Ничего страшного. Мне приснился кошмарный сон. У меня все еще болит желудок, наверное, в этом причина.
– Не вставай сегодня, – великодушно предложила Бьянка. – Я сама все выстираю.
– Нет-нет, – Катриона уже вскочила с кровати, сбросила с себя ночную рубашку и стала одевать нижнюю юбку. – Мне обязательно нужно двигаться. Я уже чувствую себя гораздо лучше.
Вечером после ужина, когда Санти ушел к своей Анне, девушка кивнула Бьянке, чтобы та незаметно ушла. Она собиралась поговорить с отцом по поводу помолвки младшей сестры с Энрико Фонтана.
Отец молча выслушал перечень всех достоинств жениха. Когда красноречие Катрионы истощилось, она вопросительно посмотрела на Винченцо.
– Ну, папа, что ты скажешь?
– Я скажу, – Винченцо медленно зажег трубку и посмотрел на сгоравшую от нетерпения Катриону, – что я согласен с многим из того, что ты сказала. Но с помолвкой придется подождать. Время покажет.
– И что же оно покажет? – с раздражением спросила девушка.
Винченцо, как обычно, спокойно и обстоятельно ответил:
– Время покажет, подходят ли они друг другу. Энрико дождался, пока ему не исполнился тридцать один год, только тогда он, наконец, решился выбрать себе жену. Ничего страшного, если он подождет еще несколько месяцев, до того дня, когда ему стукнет тридцать два… Это им нисколько не повредит, ведь Бьянке всего семнадцать! Помолчи! – он сделал знак рукой, предупреждая слова протеста, готовые сорваться с уст Катрионы. – Кроме того, я не могу отпраздновать две свадьбы одновременно! Санти и Анна Фурилло перенесли день своего венчания на несколько месяцев. Они поженятся раньше, задолго до музыкального фестиваля.
– О Боже! И когда же это было решено?
– Скорее всего, вчера – потому что я впервые услышал об этом сегодня. Санти сказал мне об этом днем, когда мы работали в поле.
– Но к чему такая спешка?! Неужели…
– Нет, не беспокойся, – перебил ее синьор Сильвано. – Я знаю, какая мысль пришла тебе в голову. Но это не так. Санти был просто потрясен, когда и я предположил то же самое – он сказал, что женится только на целомудренной девушке!
– Тогда почему же… – девушка внезапно замолчала, улыбнувшись своей глупости.
«К чему задавать лишние вопросы? Чем скорее Санти женится, тем быстрее отец даст согласие на помолвку Бьянки с Энрико, и тогда, наконец, наступит ее собственная долгожданная свобода!»
Катриона слегка пожала плечами.
– И правда, пусть женятся. Слава Богу, все хлопоты, связанные со свадьбой, лягут на плечи семьи Фурилло. А вот с Бьянкой будет совсем иначе, – заявила она напрямик. – Тут нам потребуется больше времени и снисходительности.
Отец сделал вид, что не понял намека.
– Семья Фурилло очень рада этим заботам, – сухо сказал Винченцо. – И не только потому, что их дочь выходит замуж за такого замечательного парня, как Санти. Синьор Креспи дарит им на свадьбу дом и ферму.
– Что ты сказал?! – воскликнула Катриона. Когда синьор Сильвано хотел повторить свои слова, она энергично затрясла головой.
– Я все прекрасно слышала, папа. Просто не могла поверить своим ушам.
– Отец Анны был сторожем синьора Креспи, и они были дружны с детства. Его отец и дед тоже служили семейству Креспи.
– Все равно слишком уж щедро, – девушка прищурилась. – Но, отец, ведь это значит, что Санти не будет помогать тебе на ферме. Ты останешься один, без сыновей. Тебя все покинут.
Теперь пожал плечами Винченцо.
