Сильвия Торп - Романтичная леди
Леди Линли пришлось удовлетвориться обещанием сына, но в душу встревоженной матери закрались некоторые сомнения, что это похищение могло быть лишь инсценировкой, задуманной, чтобы скрыть тайное бегство.
О том же, какая участь ждет ее дочь в руках неизвестных похитителей, ее милость даже не могла решиться предположить. Она сомневалась, действительно ли Реджинальд может оказаться полезным в решении проблемы, и ей оставалось только надеяться на скорый приезд мистера Рэйвиншоу в Лондон. Гай не обманул ее ожиданий и прикатил в Лондон ни свет ни заря.
Он очень быстро добрался из Суссекса до своего дома на Гросвенор-сквер, поскольку сам правил (а надо сказать, что делал он это отменно) своей коляской, запряженной четверкой. К тому времени новость о похищении мисс Линли распространилась по всему городу, так как форейторы, оказавшиеся свидетелями происшествия, не тратили времени впустую и описывали события так живописно, что они распространялись с необыкновенной скоростью.
Само собой разумеется, дворецкий мистера Рэйвиншоу догадывался о содержании послания, доставленного в дом его хозяина от леди Линли. Он рискнул вручить его, как только мистер Рэйвиншоу появился на пороге, прежде, чем тот снял с себя дорожное пальто.
Мистер Рэйвиншоу надорвал конверт и развернул письмо. Дворецкий и оба лакея, сопровождавшие господина, наблюдали, как по мере чтения густые черные брови грозно сошлись на переносице, а жесткие губы искривила мрачная гримаса. Гай, однако, никак не прокомментировал прочитанное, только положил письмо в карман и, схватив шляпу и перчатки, резко бросил:
– Я – на Маунт-стрит. Вряд ли я вернусь домой обедать.
Стремглав сбежав вниз по ступенькам, он во весь опор погнал лошадей к дому леди Линли.
Его сразу же провели к ее милости, пребывавшей в состоянии все возрастающей тревоги. Однако, твердо придерживаясь правил, не позволявших воспитанным людям выдавать своих чувств, она оказалась способна приветствовать своего будущего зятя с достойным восхищения самообладанием. Только нервное пожатие его руки выдало всю степень ее волнения.
– Я глубоко благодарна вам за ваш приход, мистер Рэйвиншоу, – произнесла она искренне. – Так глубоко благодарна!
– Я только-только прибыл в Лондон, сударыня, и сразу же, как прочитал ваше письмо, направился к вам. Есть новости?
– Никаких! – Ее милость не смогла скрыть своего отчаяния. – Утром Реджинальд уехал в Ветстоун, узнать, какие меры предприняты, но от него нет пока никаких известий.
– Едва ли можно ожидать их так скоро, сударыня, – успокоил ее Гай. – Будьте так любезны, расскажите мне все по порядку. Я знаю только то, о чем вы соизволили написать в своем письме.
Леди Линли прижала руку ко лбу.
– Конечно, сэр, простите меня! Я так расстроена и едва понимаю, что делаю. О случившемся сообщила нам горничная Дженнифер, так как она была свидетельницей похищения, и ей хватило здравого смысла сразу же на месте сообщить о нападении еще до того, как вернуться в Лондон.
– Эта горничная, похоже, не лишена здравомыслия, – несколько удивленно отметил мистер Рэйвиншоу. – Она сейчас в доме?
Леди Линли кивнула.
– В таком случае, сударыня, не могли бы вы оказать мне любезность и послать за горничной? Мне бы хотелось услышать всю историю из первых уст.
Агнесс вызвали к хозяйке, и, узнав о присутствии в доме мистера Рэйвиншоу, девушка почувствовала некоторое опасение. Обнаружив, что она потребовалась для уточнения подробностей похищения, верная горничная расхрабрилась и сумела достаточно четко и детально описать случившееся. Она даже без запинки ответила на въедливые вопросы сурово хмурящегося джентльмена, не спускавшего с нее серых глаз. Когда Агнесс отпустили, мистер Рэйвиншоу встал и долго стоял, задумчиво глядя прямо перед собой. Наконец леди Линли нашла тишину невыносимой и нарушила затянувшееся молчание:
– Итак, сэр, как мы поступим дальше? Что может стоять за этим ужасным похищением? Я с ума схожу, думая о Дженнифер все это время!
– Полагаю, цель преступления достаточно проста, сударыня, и вряд ли мисс Линли пострадала, я имею в виду физически. Думаю, она испытала страшное потрясение от самого факта похищения, что неизбежно. Мисс Линли не ждет крупное наследство, поэтому маловероятно, чтобы ее украл какой-то нищий авантюрист, желающий принудить ее к браку. Нет, тут все предельно ясно. Их цель – выкуп.
– Выкуп! – машинально повторила ее милость. – Но почему Дженнифер? Вы же сами сказали: она далеко не богатая наследница.
Тень пробежала по мрачному лицу Рэйвиншоу.
– Выкуп, насколько я представляю дальнейшее развитие событий, потребуют у меня, а не у вас, ваша милость. Странно, почему до сих пор… – Он замолчал, новая мысль осенила его. – Хотя… Постойте! Возможно, меня уже ждет требование выкупа! Мой дворецкий вручил мне ваше письмо, как только я переступил через порог, и я не просмотрел остальную почту. Я должен немедленно отправиться домой.
Леди Линли посмотрела на него с надеждой, изо всех сил стараясь владеть собой:
– Вы, правда, верите в это, мистер Рэйвиншоу? Молю небо, чтобы вы оказались правы!
– О да, сударыня. – Гай взял руку, протянутую ему, на мгновение сжал ее и добавил как можно мягче: – Не надо слишком волноваться. Ваша дочь скоро благополучно вернется к вам, я в это твердо верю. Немедленно пошлю вам весточку обо всем, что станет мне известно.
Мистер Рэйвиншоу вышел, оставляя ее немного повеселевшей и успокоенной. Она подумала, что если кто-то и способен отыскать Дженнифер и благополучно вернуть ее домой, то только Гай Рэйвиншоу.
Самого мистера Рэйвиншоу, добравшегося до своего дома уже приблизительно минут через десять, ждало известие, что его ожидает кузен мистер Пелем. Дворецкий сообщил эту новость извиняющимся тоном, он знал, что посещения младшего мистера Рэйвиншоу вызывали у хозяина дома приступы раздражения. А уж этот визит и явно был некстати. Мистер Рэйвиншоу, однако, не выказал на этот раз признаков неудовольствия, только на мгновение задержал взгляд на дворецком и тихо спросил:
– Неужели? Где он?
– Мистер Пелем сейчас в Желтом салоне, сэр. Я сказал ему, что вас нет дома, но он захотел дождаться вашего прихода.
Гай кивнул, сбросил пальто на руки лакея и решительно зашагал через широкий холл. Когда он вошел в салон, стройный, щеголеватый родственничек поднялся с кресла, в котором дремал у камина.
– У меня всего пять минут, Пелем, – отрывисто приветствовал кузена Гай. – Я занят чрезвычайно важным делом и не могу выслушивать твои бесконечные требования и упреки. Чем обязан твоему появлению?
