Джо Беверли - Тайна леди
Она вспомнила о других опасностях и посмотрела на дом.
Дверь закрыта, никаких признаков жизни, лишь проблески света вокруг закрытых ставней.
– Поставь фонарь.
Мамаша Гулар повиновалась. Он приказал женщине вытянуть руки, чтобы Жиззи могла их связать. Жиззи тряслась, но повиновалась. Она явно больше боялась Робина, чем своей матери. Нет, не матери. Она и Солетт вообще не родственницы.
Петра поняла, что надо привести помощь. Остальные мужчины, наверное, одурманены зельем и вряд ли скоро проснутся. Петра не отрывала взгляда от женщин и дома.
Ее ноги нащупали что-то. Она посмотрела вниз. Пауик. Толкнула его ногой. Поставила ногу ему на грудь. Он закашлялся, но не проснулся.
– Ну как? – крикнул Робин.
– Они одурманены. – Она говорила по-английски, так что женщины не могли понять. – Почему это не подействовало на вас?
– Я съел совсем мало похлебки, – ответил он. – Полагаю, все дело в ней.
– Наверное. А я – всего ложку.
– Почему?
– Слишком много шалфея.
– Слишком много всего, но, к несчастью, остальные нашли ее съедобной. Сядь спиной к оси, – приказал он мамаше Гулар по-французски. Она подчинилась, и Робин приказал Жиззи привязать ее. Женщина выкрикнула проклятие.
Петра подошла к камердинеру и пнула его ногой. Никакой реакции. Жив ли он? Петра пощупала пульс. Он был медленный, ровный. Но проснется камердинер не скоро. Так же как и форейтор, который тоже был одурманен.
Робин заставил Жиззи связать Солетт, которая шипела, как разъяренная кошка. Петра вспомнила удовольствие, с которым эта молодая женщина с крысиными зубами и хозяйка борделя обсуждали превращение ее в шлюху. Они отвратительны и завтра будут переданы властям.
– Мария! Пойди свяжи Жиззи!
Жиззи не сопротивлялась, только умоляла не делать ей больно. Запястья у нее были полные. Эти «бедные крестьяне» очень хорошо питались.
Когда Жиззи с несчастным видом села рядом с двумя другими, мамаша Гулар поймала взгляд Петры и сказала:
– Язык и глаза, сестра. Тебя это ждет.
– Еще одно слово, и я убью вас! – Петра схватила пистолет. – Она найдет способ сбежать, – по-английски сказала Петра. – И старуха еще в доме. А ваших людей не скоро разбудишь.
– Нам нужно быть настороже.
– Это все из-за дурацкого ошейника Кокетки. Они решили, что он настоящий. Что вы богатый английский милорд.
– Он настоящий, – сказал Робин, – но, если вы помните разговор, виной всему ваша дурацкая красота. Тоже настоящая.
– Я не стою четырех жизней.
– Вы просто не знаете, сколько в некоторых местах стоит прекрасная девственница. Тем более монашка.
Женщины были связаны, но Петра так и не успокоилась.
– Не бойтесь, – сказал Робин. – Этого не случится.
– Мы будем следить за ними всю ночь. И за домом тоже…
– Сделайте несколько глубоких вдохов, моя дорогая. Я защищу вас.
Он все еще казался ненадежным воином, но глубокие вдохи помогли, и его спокойствие утешило ее.
– В монастыре я часто выдерживала ночные бдения, – сказала Петра. – Я справлюсь.
– А я наслаждался долгими ночами в далеко не святых местах, – сказал он. – Так что мы хорошо экипированы.
– Но в ночь накануне ночных бдений я прекрасно высыпалась, – сказала Петра. Тогда она не боялась. А сейчас ее бьет дрожь, но она глаз не сомкнет всю ночь. Иначе их ждет смерть.
Глава 8
Робин видел, какой измотанной выглядела сестра Иммакулата, и знал, что сам не совсем бодр, несмотря на то что ночные кутежи были для него обычным делом. Он съел две ложки супа, и это подействовало на него.
Все его люди одурманены зельем.
Даже Кокетка не в себе. Робин никого не смог защитить. Их спасительницей оказалась монашка, но теперь и она, похоже, в полном изнеможении.
Они стояли бок о бок, Робину хотелось приласкать Петру, но она воспротивилась, сказав, что они должны держать ухо востро. Робин хотел проверить завязанные Жиззи узлы, но не рискнул приблизиться к коварной Солетт и мадам – вряд ли у Жиззи хватило ума и смелости умышленно завязать свободные узлы.
Петра не выпускала из рук пистолет.
– Почему не положить его между нами? – сказал Робин по-английски. – Если понадобится, любой из нас может схватить его.
Мгновение подумав, Петра согласилась, но сказала:
– Дайте мне шпагу, а то у вас не будет свободной руки.
Робин передал ей рапиру. Петра взяла ее и снова стала наблюдать за связанными женщинами и домом.
Робин покачал головой:
– Может, объясните, где вы научились владеть оружием, сестра?
– Я не всегда находилась в монастыре, – ответила Петра.
– В Италии владение оружием – неотъемлемая часть образования девочек?
– Нет, но это не запрещено.
– Нужно ли напоминать, что мы здесь в опасности? Ваши секреты могли нас убить.
Она повернулась к нему.
– Это не имеет ко мне никакого отношения! – возмущенно заявила Петра.
Робин вдруг подумал, что весь этот кошмар может быть делом ее рук.
– Я приехала в Аббевиль с леди Содуэрт. Вы слышали, как она звала меня. Сколько еще одиноких монахинь могло быть в «Голове быка»?
Робин покачал головой:
– Только одна. Я прошу прощения.
– Вот именно. Как будто я могу иметь что-то общее с ними.
Когда она снова переключила внимание на женщин, он не мог не улыбнуться ее праведному гневу. Петра сняла с головы накидку, и тугой белый чепец открыл изящную линию ее шеи. На затылке выбились темные пряди волос.
Ему хотелось запустить пальцы в эти пряди и почувствовать ее трепет. Провести пальцем по ее позвоночнику, прежде скрытому под накидкой.
Словно прочитав его мысли, Петра бросила на него мрачный взгляд.
Он заставил себя отвести от нее глаза.
– Нам нужна помощь. Попытайтесь разбудить Пауика.
Петра направилась к груму. Пауик перестал храпеть.
– Это обнадеживает. Будьте с ним погрубее. Он не сломается.
Петра ударила Пауика по щеке, и он выругался. Петра нанесла ему еще один, более сильный удар.
– Проснитесь! Проснитесь! – кричала она. – Опасность!
– А? – Пауик приподнялся, но снова свалился.
Петра схватила его за рубашку и принялась раскачивать. В конце концов Пауик стал от нее отбиваться и замахнулся, чтобы ударить по щеке, но Петра ловко уклонилась.
Пауик, охваченный яростью, огляделся:
– Что за?..
– Небольшие неприятности, – сказал Робин. – Сестра, принесите из кареты кувшин с вином и посмотрите, как там Кокетка.
– Да, сэр, – сказала она, явно возмущенная его приказным тоном.
– Будьте любезны, – добавил Робин с улыбкой.
Когда Петра залезла в карету, Робин крикнул:
– Что с Кокеткой?
