Барбара Картленд - Эликсир молодости
— Это будет трудно осуществить, — заметил герцог.
— Ну, не так уж, — возразила Трина. — Например, сегодня с этими тенями под глазами мама выглядит старше, однако завтра они исчезнут, после того как она хорошенько отдохнет. Значит, мы должны сами позаботиться об этом.
— О чем ты говоришь? — озабоченно спросила леди Сузи.
— У меня есть с собой коробочка с актерским гримом. Вы забыли, что среди многих других предметов в Конвенте я также изучала и сценическое искусство?
— Просто удивительно, сколько в вас заключено талантов! — засмеялся герцог.
— Так уж получилось, — заметила Трина, — что мне довелось прочитать много пьес, и иногда я даже думала, что, будь я мужчиной, наверняка стала бы режиссером.
— Разве не актрисой? — удивился Жан де Жирон. Теперь настала очередь Трины рассмеяться.
— Вы можете представить лицо моей матери, когда она узнала бы, что я пошла на сцену, ваша светлость?
— Я же просто высказал предположение, — оправдывался герцог. — Когда-то у меня был предок, владевший собственным театром, только не здесь, а в Париже. Конечно, он пытался соперничать с театром короля Людовика XIV, для которого сочиняла восхитительные комедии в Версале мадам де Помпадур.
— Вы подсказываете мне идеи о том, чем мне следует заняться в будущем, — оживилась Трина. Леди Сузи запротестовала.
— Не подстрекайте ее! — попросила она герцога. — Можете себе представить, как будут шокированы все наши родственники, и в особенности сестры моего покойного мужа, если Трина вернется в Англию с такими идеями? Они же верят, будто все, что исходит из Франции, даже шляпки, — порождение дьявола!
— Забудьте сейчас Англию и своих родственников, — попросил герцог. — Это будет очень забавно, Сузи. Уверяю вас, что проделка, которую мы затеяли с маркизой, хоть и достойна порицания, в конечном счете принесет ей меньше зла, чем что-нибудь другое.
Трина рассмеялась.
— Подумай, мама, и пойми, что на самом деле ты окажешь маркизе добрую услугу, если спасешь ее от самой себя.
— Я действительно даже не знаю, что и подумать, — нерешительно вымолвила леди Сузи.
Она посмотрела на герцога и добавила, покраснев:
— Но если это поможет вам, я сделаю все, о чем вы меня попросите.
— Давайте отелов перейдем к делу. Чем скорее эти десять тысяч фунтов стерлингов окажутся в наших руках, тем лучше! — заметила Трина.
Этим вечером они ужинали одни. Старая герцогиня не появлялась из своих покоев целый день.
Когда леди Сузи поинтересовалась, чем вызвано ее отсутствие, герцог ответил:
— Она таким образом наказывает нас. Когда бабушка чем-то расстроена, она всегда отправляется в кровать, а все те, кто ее расстроил, чувствуют себя из-за этого виноватыми.
— Как забавно! — воскликнула Трина.
— Она стала так делать, когда поняла, что дедушка очень огорчается, когда ее нет рядом с ним. Ведь она была очень красивой женщиной. Когда их поженили по сговору родственников, то прямо на свадьбе, где они увиделись первый раз, они влюбились друг в Друга.
— Расскажите, пожалуйста, о ваших дедушке и бабушке, — попросила Трина.
— Дедушка был очень недурен собой и до самой женитьбы был известным повесой. Но как только они с бабушкой поженились, прошлое было забыто. Еще ребенком я помню, как они были счастливы, живя в этом замке.
Герцог улыбнулся своим воспоминаниям и продолжил:
— Однако бабушка, несмотря на свою внешнюю мягкость и женственность, на деле была очень целеустремленной особой. Она всегда стремилась исполнить все, что задумала. Когда дедушка в чем-то не соглашался с ней, она удалялась в свою спальню и закрывалась там. Отец рассказывал мне, что дед мог часами безответно стучать в дверь, униженно прося прощения.
Поощряемый вниманием своих слушательниц, Жан де Жирон произнес с улыбкой:
— Когда они приходили к компромиссу, то оба выглядели невероятно счастливыми, и все окружающие замечали, как они любят друг друга.
— Ничего удивительного, что вы хотите точно так же быть счастливы, — тихо сказала Сузи и смутилась, когда герцог ответил:
— Да, хочу!
Трина вышла в сад, решив, что она стала сейчас лишней.
По тому, как ее мать и герцог смотрели друг на друга, девушка поняла, что они даже не заметили ее ухода. Теперь-то уж они могут сказать друг другу все, о чем воздерживались говорить в ее присутствии.
«Я уверена, что герцог хочет жениться на маме. Однако она пока не дает согласия, — размышляла Трина. — Если бы ему удалось получить эти десять тысяч фунтов стерлингов, это дало бы им возможность вдвоем жить достаточно комфортабельно до тех пор, пока я не получу наследство своего отца, когда мне исполнится двадцать один год. Тогда я смогу дать маме все, что она должна была иметь, если бы отец не сделал это несправедливое завещание».
В настоящий момент Трина ничего не могла дать своей матери, поскольку ее отец назначил поверенных, которые управляли наследством дочери до тех пор, пока та не достигнет совершеннолетия.
Она намеревалась вернуть своей матери все, что та заслуживала и что по праву принадлежало ей, но Трина была очень практичной девушкой и понимала, что если бы она заговорила об этом с поверенными и попросила бы найти какую-нибудь юридическую тонкость, которая помогла бы ей обойти условия отцовского завещания, они бы воспротивились этому.
«Я буду хранить молчание до тех пор, пока не вступлю в права наследства и они уже ничего не смогут поделать», — повторяла она про себя с того момента, как узнала условия завещания.
Однако теперь она намеревалась рассказать матери о своих планах, после чего та, может быть, ответит согласием на предложение герцога, и тогда они все будут очень счастливы.
Девушка была достаточно проницательна, чтобы понять, что, если все произойдет так, как она планирует, герцог больше не будет унижен сознанием того, что потраченные на замок деньги были когда-то получены от жены, которую он никогда не любил и с которой всегда был несчастлив.
Она представляла, как это выглядело, когда каждый раз, осматривая замок, гости восхищались новыми приобретениями, гобеленами, картинами, вновь отделанной комнатой, а в голосе герцога звучали извиняющиеся нотки, когда он был вынужден говорить:
«Моя жена купила это». Или: «Это подарок моего покойного тестя».
«Герцог столько лет зависел от женщины, — подумала Трина, — поэтому неудивительно, если он не хочет снова оказаться в прежнем положении».
Однако Трина понимала, что содержание замка стоило огромных денег, также как и уход за прекрасным цветущим парком, террасами спускающимся к реке.
— Я должна найти какое-то решение, — сказала себе Трина.
