Элизабет Роллс - Несносная девчонка
Тихонько ругаясь себе под нос, Джек свернул в сторону конюшни. Тот обворожительный поцелуй… Он никогда ничего подобного не испытывал. Господи, ему всегда представлялось, что целовать невинную и неискушенную девушку просто скучно. Но когда Крессида, поколебавшись, коснулась его губ, охватившее его желание было подобно удару и едва не свело с ума…
А где, черт побери, Клинтон? Но лучше сначала он навестит своего коня, а уж потом позовет конюха.
– Дэнни, не позволяй ему толкать меня носом. Я почти закончила. В следующий раз не принесу сахар.
Не ожидая услышать этот голос, доносившийся из стойла раненой лошади, Джек замер. Что здесь делает Крессида?
– Правильно, мисс Крессида. У Огненного длинный нос.
Господи! Да это Дэниел, младший сын Клинтона. Чем же сия парочка занимается?
Послышался приглушенный смех, и у Джека бешено заколотилось сердце.
– Очень длинный. И волосатый. Без твоей помощи я бы не справилась. А у меня для тебя сюрприз.
Последовало смущенное бормотание.
– Да я и не помышляю предлагать тебе деньги, Дэнни. Подожди минутку…
Наступило долгое молчание.
– Ну вот. Готово.
Джек услышал звук рвущейся бумаги.
– Как думаешь, твоим родителям понравится?
– Вот это да, мисс Крессида! Ну в точности я! Я и не знал, что тоже получусь. Думал – только старина Огненный. Что ж вы мне ничего не сказали?
Крессида засмеялась.
– Тогда бы у тебя был неестественный вид.
– Отпустить Огненного, мисс?
– Сначала я уберу альбом. Все в порядке. Ах, ты, большой слюнявый дурачок!
Джек заглянул в стойло и увидел Дэнни Клинтона, который держал в руке лист бумаги. А Крессида сидела на перевернутом ведре и кормила сахаром его любимую верховую лошадь.
– Доброе утро, мистер Джек, – тоненьким голоском выкрикнул Дэнни.
У Крессиды вырвалось слабое «ох», и она обернулась. Огненный зажевал быстрее и стал толкать девушку, требуя еще сахара.
– Привет, Дэнни, – ответил Джек, входя в стойло. Повернувшись к Крессиде, он сказал: – Вот вы где, моя дорогая. Ваш отец беспокоится.
Она удивленно подняла брови, услыхав явную ложь.
– В самом деле? Это произошло до или после того, как вы обратили его внимание на мое отсутствие?
– Посмотрите, мистер Джек, – с восторгом произнес Дэнни, – что мисс Крессида нарисовала для мамы и папы. – Он с гордостью показал набросок.
– Боже мой! – воскликнул Джек.
Сходство было поразительное. Крессиде непонятно каким образом удалось всего несколькими штрихами передать непоседливость мальчика и его любовь к лошадям. Перепачканная рука благоговейно гладит блестящий нос животного. А лошадь… Крессида разглядела в сильном, резвом коне доброго гиганта, нерешительно сующего нос в карман мальчишки.
Джек отдал рисунок Дэнни и посмотрел на Крессиду – она собирала рисовальные принадлежности. Он смог увидеть только ее покрасневшую шею. По крайней мере девушка тепло одета. Если бы она была в тонком муслиновом платье, обрисовывающем округлые бедра, он этого не вынес бы.
– Скажи своей маме, Дэнни, что я велю вставить рисунок в рамку, если она захочет, – предложил Джек.
Дэнни раздулся от гордости.
– Ух ты! Картина на стене? До свидания, мистер Джек! До свидания, мисс. Спасибо вам!
Крессида тем временем сложила свои вещи и выпрямилась. Она раскраснелась, а Джек мог думать только об одном – разрумянится ли она еще пуще, если он ее поцелует. Сначала, конечно, нежно, но когда она опомнится от изумления и ответит на его поцелуй, то… Он знал, что страсть захлестнет его, стоит ему коснуться ее рта.
– Вы искали меня? Папе нужно принести еще книг?
От ее вопроса Джек опомнился.
– У вашего отца достаточно книг. И хотя я недоумевал, куда вы подевались, на конюшню зашел, чтобы проведать Огненного. Ведь это по моей вине у него поранена нога.
– В таком случае не буду вам мешать, – сказала Крессида и пошла к двери.
Но он поймал ее за кисть. Девушка сжалась. Надо выдернуть руку. Но как это сделать, не причинив ему боли?
– Сэр, вы ведете себя нечестно.
– Нечестно, Кресс? Почему?
– Вы держите меня правой рукой и прекрасно знаете, что, если я попытаюсь вырваться, то сделаю вам больно.
– Знаю, разумеется, но иду на риск, моя дорогая. Иногда риск бывает оправдан. Скажите – у вас много рисунков?
– Не очень, – отрезала девушка. – Я давно не рисовала.
Отпустит он ее или нет?
– Моя мама любила рисовать, – сказал Джек. – Кажется, она до сих пор этим занимается.
Нежные нотки, прозвучавшие в его голосе, поразили Крессиду.
– Ваша мама еще жива?
Он удивился.
– Да. Она большую часть года проводит в Лондоне.
– Не здесь?
Джек покачал головой и с усмешкой объяснил:
– Мама считает, что, если мне нужна хозяйка в доме, то я должен жениться. Но особняк для нее всегда готов. На Рождество она приезжала вместе с моей сестрой леди Барраклаф, ее мужем и всей семьей. Слава богу, они отбыли до того, как я сломал ключицу.
– Простите, я не поняла…
– Устроили бы жуткую суету, – пояснил Джек. – Хуже, чем вы вместе со слугами.
– Я не устраиваю суеты, – сквозь зубы процедила Крессида.
– Разве? Тогда почему вы не хлопнете меня по плечу и не вырвете руку? Или это не входит в ваши планы?
Какие планы? О чем он? Девушка быстро нашлась:
– Вам незнакомы хорошие манеры и обычная порядочность?
– Сдаюсь. Мама с сестрой одобрили бы ваш ответ.
Что ей до того? Родственницы знатных женихов обычно равнодушны к дочерям обнищавших священников.
– Вам еще что-то нужно узнать? Если нет, то будьте так добры и отпустите мою руку. Огненный, сейчас же прекрати!
Гнедой, отчаявшись получить еще сахара, стал зубами стягивать с ноги повязку.
Джек выругался, отпустил Крессиду и шагнул к коню. Ухватившись за недоуздок, он приподнял его голову.
– Тебе придется потерпеть еще немножко, старина.
Крессиде следовало бы убежать, но слишком велико было искушение поддеть Джека.
– Ну и ну! – сказала она. – Он ведет себя, как некий джентльмен, не желающий носить перевязь.
Джек, лаская Огненного, бросил на Крессиду сердитый взгляд.
– Не вижу никакого сходства.
– А я вижу, – не унималась девушка, – и не одно: упрямство, нежелание слушаться советов, любопытство, разумеется. Продолжать?
Джек покачал головой и в его глазах промелькнул дерзкий огонек.
– Я должен указать на одну отличительную особенность.
– Какую? – сладким голосом пропела Крессида, не заметив скрытого подвоха.
– Огненный – мерин, – с улыбкой пояснил Джек.
Крессида почувствовала, как вспыхнули щеки. Она поняла, что он имеет в виду.
