Эйна Ли - Обретенная любовь
Симона тоже была в восторге:
— Господи, это решило бы все наши проблемы. Мне нравится печь.
— Должна сказать, девушки, что вам не следует беспокоиться, если даже у вас не будет кондитерской. Вы обе можете достаточно легко найти здесь себе мужей.
В голове Эви возникло лицо Адама Ролинза.
— Сейчас мне меньше всего хотелось бы этого, тетя Ханна.
— А что скажешь ты, француженка? У тебя никогда не будет лучшего шанса найти себе мужа.
— Меня это тоже не интересует, миссис Миллер, — ответила Симона.
— В таком случае будем считать, что договорились, — сказала Ханна. — Необходимые документы я оформлю.
Когда она вышла из комнаты, девушки обнялись, потом взялись за руки и начали кружиться, весело смеясь. Такой поворот событий превзошел самые их смелые ожидания. Ночное происшествие было забыто.
— Мы повесим на окна новые занавески, — с восторгом сказала Симона.
— И заново покрасим полы и стены, — добавила Эви.
— Я буду печь слоеные пирожки и эклеры.
— А как назывались такие вкусные штучки из сдобного теста?
— Pate feuilletee, — ответила Симона.
— Точно. И еще я не могу забыть те восхитительные маленькие сладкие пирожки, которые ты пекла с кремовой и кокосовой начинкой.
— Petites bouchees.
— О, Симона, у меня слюнки текут от одной мысли о них.
Девушки сели перевести дыхание, когда вернулась Ханна, неся тяжелую металлическую коробку. Она поставила ее на стол и тяжело опустилась на стул.
— Здесь документ о передаче кондитерской вам, девочки. Я подписала его, но вы должны завтра же представить бумаги на регистрацию, пока кто-то другой не попытался сделать заявку на освободивишися участок. Здесь следят за каждым клочком земли. Никому не позволяйте запугивать вас. Это моя собственность, а теперь будет ваша. Бумаги дают вам законное право.
Эви почувствовала, что должна еще раз попытаться предложить тетушке деньги.
— Мы настаиваем на оплате, тетя Ханна, Сколько вы просите за кондитерскую?
— Не хочу брать у тебя деньги, детка. Они не нужны мне. И кроме того, мне по душе, что ты продолжишь мое дело. Если бы я продала кондитерскую незнакомым людям, они наверняка сделали бы из нее еще один бар или казино. — Ханна поняла по лицу девушки, что та будет настаивать на своем. — Ну хорошо, милая. Я возьму двадцать пять долларов. Такую цену я заплатила, когда покупала ее. Если не можешь заплатить сейчас, я подожду. Эви широко улыбнулась:
— Сделка есть сделка, и мы заплатим сейчас. — Она достала из сумочки кошелек и отсчитала необходимую сумму из своего скудного запаса. — Мы никогда не сможем отблагодарить вас в полной мере, — добавила Эви, обнимая тетушку и целуя ее в щеку.
Пожилая женщина смутилась:
— Хорошо, а сейчас давайте я уложу вас спать. Должна сказать, вы очень бойкие девчонки, если отважились приехать в этот город, не имея крыши над головой.
Глаза Эви озорно блеснули.
— Я знала: пока у меня есть тетя Ханна, мне не о чем беспокоиться. — Перед ней снова возник образ Адама Ролинза, и лицо ее помрачнело. — Мне следовало бы приехать сюда два года назад.
Помещение наверху состояло из двух уютных гостиных и спальни. Ханна постелила себе на диване и настояла на том, чтобы девушки устроились в спальне. Когда они остались одни, Эви заметила, что настроение Симоны явно испортилось.
— Что-то не так, Симона? Ты считаешь, что мы допустили ошибку?
Симона удрученно села на край кровати.
— Я только сейчас вспомнила, что у меня больше нет ни одежды, ни единого цента. Все, что я имела, было в саквояже, который украл вор.
Эви облегченно вздохнула:
— И это все, что тебя беспокоит? А я испугалась, не передумала ли ты относительно наших планов. — Она взяла свой кошелек и высыпала его содержимое на кровать. — Половина того, что у меня есть, твоя, мы ведь теперь компаньоны. Я поделюсь с тобой и своей одеждой. — Эви весело хихикнула. — Правда, сейчас она вся перемазана грязью. Однако давай посмотрим, сколько у нас денег.
Они насчитали всего двадцать четыре доллара.
— Это немного, но скоро мы увеличим свой капитал, — уверенно сказала Эви и снова засмеялась. — Я знаю, многие предприниматели начинали, имея гораздо меньше, чем двадцать четыре доллара и саквояж с грязной одеждой.
На следующее утро они проснулись в лучах яркого солнца, освещавшего комнату. Эви соскочила с постели и подбежала к окну. На улице уже кипела жизнь. Сновали люди в разноцветных одеждах. Улица по-прежнему была такой же грязной, но каждый находил свой путь, переходя с одной стороны на другую по доскам.
— Симона, ты должна подойти и взглянуть. Разве это не волнующее зрелище?
Симона подошла босиком и несколько секунд сонно смотрела в окно.
— Да, дорогая, но это явно не Елисейские поля.
Смеясь, они отошли от окна и быстро оделись.
Ханна пошла вместе с ними, чтобы убедиться в правильности регистрации документа на их имена. Затем Эви и Симона со слезами попрощались с ней на станции, перед тем как она села в дилижанс.
Назад они возвращались пешком, так как не хотели тратить драгоценные деньги на экипаж. Две молоденькие женщины вызывали большой интерес у прохожих. Мужчины снимали шляпы и с вежливым поклоном уступали им дорогу.
Войдя в свою кондитерскую, Эви почувствовала огромное удовлетворение. Она свободна. Навсегда свободна от Адама Ролинза.
Обследование кухни привело к неожиданному открытию. Она была удивительно хорошо экипирована кастрюлями и прочей утварью, в прекрасно оборудованной кладовой хранилось множество приправ, мука и топленое сало, а также две полные бочки яблок. Однако не было ни молока, ни яиц — необходимых компонентов для французских булочек и пирожных. Симона разочарованно села за стол, подперев подбородок руками.
— Прощайте, эклеры и трубочки с кремом. Прощайте, сладкие пирожки и печенье.
Эви склонилась напротив над столом, имитируя позу Симоны, так что они оказались совсем близко лицом друг к другу, и широко улыбнулась:
— Однако привет яблочному пирогу! Симона пыталась сопротивляться этой улыбке, но в конце концов не выдержала и улыбнулась в ответ:
— Ты очисти яблоки, а я буду готовить тесто. Вскоре маленькая кондитерская наполнилась ароматом корицы и яблок.
— Как ты думаешь, нам следует изменить название нашего заведения? — спросила Эви, закончив чистить яблоки.
— «Яблочная кондитерская Бриггс» будет вполне подходящим названием, — пошутила Симона, укладывая нарезанные яблоки на приготовленное тесто. — Похоже, мы сможем печь здесь только яблочные пироги.
Эви подняла длинную раскачивающуюся яблочную кожуру, извивающуюся, словно змея:
— А как насчет названия «Яблочная кожура»? Тоже подходит.
