Сюзанна Энок - Репутация герцога
— Жаль, что вы не привезли Гарольда, — вздохнула Пип. — Он любит бисквиты.
Себастьян отложил проспект.
— Этого пса в этом доме не принимают.
— Только потому, что я назвал его в честь прадеда? Это немного…
— Поскольку ты назвал его в честь меня, Зак. В честь Себастьяна Гарольда Гриффина. Когда я предложил тебе завести собаку, чтобы ты доказал, что ты ответственный человек, это была шутка.
— Но Гарольд хороший пес, — снова вмешалась его дочь.
— Он был бы хорошим, если бы его звали Фокси, Ройял или как-то в этом роде.
На этот раз Зак улыбнулся искренне.
— Значит, тебя беспокоит, что я назвал его Гарольдом?
— Да.
Как будто он когда-нибудь делал из этого тайну.
— Хорошо. Так и задумывалось.
— Джентльмены, пожалуйста, — Пип, встав, положила руки им на плечи, — давайте будем корректными.
Дверь детской снова открылась.
— А в чем мы не корректны? — спросил Шей.
Пенелопа снова поднялась:
— Как приятно, лорд Шарлемань! Пожалуйста, выпейте с нами чаю.
Шей взглянул на большие кресла, посмотрел на братьев и уселся на миниатюрный стул.
— Мы делали это с Нелл, но не помню, чтобы стулья были такими маленькими.
— Это было пятнадцать лет назад, — напомнил Закери. — Мы были меньше.
Если бы кто-нибудь из посторонних увидел трех крупных Гриффинов, скрючившихся за миниатюрным столом, больше никто не принимал бы их всерьез. Себастьян глянул на Шея, который был ближе ему по возрасту и характеру:
— Что привело тебя сюда?
— Просто зашел. Я понятия не имел, что будет чаепитие. — Он отпил глоток из крошечной чашки, которую вручила ему Пип, и состроил гримасу. — Я хотел сказать, лимонад. И бисквиты.
Себастьян заметил, что братья то и дело переглядываются. Гм…
— Вы составите нам компанию сегодня вечером на концерте Бирдзли, Шей? — спросила Пенелопа.
— Нет. Родители Саралы пригласили нас на обед. — Он прочистил горло. — Думаю, они надеются услышать… новости, — продолжил Шей, глядя на племянницу.
Пораженный Себастьян подался вперед, едва не свалившись с крошечного стула.
— А новости есть?
Шей покраснел.
— Я не готов сейчас что-нибудь подтверждать или отрицать. Возможно, через неделю.
— У тети Саралы будет ребенок? — сердито спросила Пип, скрестив руки на груди. — Вы можете говорить при мне об этом. Я не шестилетка.
— Мы узнаем через несколько дней. — Шей взял Пип за руку. — Ты первая об этом услышишь.
— Хорошо, хотя вам давно уже надо было это решить.
Себастьян смотрел в свою чашку. Он позаботился, чтобы Пенелопа стала обладательницей огромного состояния, но с титулом он ничего не мог поделать. Поскольку у него нет сына, после его смерти титул перейдет к ближайшему родственнику по мужской линии — Шею. Если Сарала беременна и родит мальчика, род Гриффинов и титул герцогов Мельбурнов продолжится, по крайней мере, еще поколение. Слава Богу.
— Себ?
Встряхнувшись, он поднял глаза:
— Да?
— Как было вчера в «Олмаке»? — спросил Шей и вздрогнул, поскольку Закери пнул его по ноге. Низкий столик подпрыгнул. «Тонко, нечего сказать. Эх ты, простофиля».
— Что вы оба слышали? — потребовал ответа Себастьян.
— Ничего, — торопливо сказал Шей. — Я просто поинтересовался, как прошло первое публичное появление королевской семьи.
— Хорошо прошло. Совершенно норма…
Дверь снова открылась, и в комнату вошла Элинор.
— Привет всем, — сказала она с сердитой улыбкой. — Какие вы, мальчики, представительные. Я пропустила приглашение на семейную встречу?
— Нет, это чай, — поправила Пенелопа. — А у вас тоже будет ребенок?
У Элинор побелело лицо.
— Тоже? Себастьян, принцесса Жозефина бере…
— Что?! — Он резко встал, крошечный стул с грохотом упал. Закери и Шей вскочили следом.
— Ты хочешь сказать, что Мельбурн и принцесса…
— Нет! — перебил Себастьян прежде, чем Зак успел закончить. — Так вот из-за чего это нашествие? Ради Бога, если ходят такие слухи, то почему никто не сказал…
— Нет. — Нелл поспешно положила ладонь на его руку. — Никаких слухов. Но когда Пип сказала…
— Она говорила о Шарлемане и Сарале.
— Ох! О! — Повернувшись, она обняла брата. — Поздравляю, Шей.
— Это еще неточно. Но почему ты решила, что Мельбурн и…
— Довольно! — рявкнул Себастьян. — Садитесь и пейте чай с племянницей, — приказал он братьям. — А ты, — взял он под руку сестру, — идем со мной.
— Я могу взглянуть на проспект? — спросил Шей, когда они направились к двери.
— Да. И сиди здесь.
Не обращая внимания на протесты и комментарии, Себастьян буквально вытащил Элинор из детской и закрыл дверь. Он двинулся вниз по лестнице в свой кабинет и там тоже закрыл дверь.
— Если ты собираешься читать мне нотации, думая, что я буду их слушать, то сильно ошибаешься, — резко сказала Нелл, обойдя стол и сев в кресло Себастьяна. — И не будешь делать это отсюда, как привык. Я замужняя женщина, а не ребенок.
Да, за последние два года многое изменилось.
— Ты помолчишь минуту? — пробормотал Себастьян. — Не мешай думать.
Судя по лицу Нелл, она не ожидала такого ответа. Он не часто так говорил. И никогда никому не признавался, что в чем-то не уверен, по крайней мере, до сих пор. Пока эта, Жозефина Эмбри, не появилась в его жизни.
— Почему ты пришла к выводу, что я… имел связь с принцессой Жозефиной, с которой, могу добавить, знаком только четыре дня?
Нелл поморщилась.
— Согласись, войти в комнату, увидеть, что вы сидите там как карлики, и услышать «А у вас тоже будет ребенок?»… это выбивает из колеи. И ты единственный из нас, кто «тоже» может иметь ребенка.
Себастьян кивнул:
— Понятно. Я предоставлю это вам. — Себастьян медленно шагал от стола к окну и обратно. Он глава этого семейства. Он не привык к обсуждению своих действий, и ему не нравилось, что родные могли так поступить. — Зак и Шей спрашивают о вчерашнем вечере в «Олмаке». Почему?
— Почему ты их не спросил?
— Спросил. — Себастьян сел за стол напротив сестры. — Что такого наговорил Валентин, что и ты сюда явилась? И не предлагай мне узнавать это у него, потому что ты сама решила приехать сюда.
— Он сказал, что вчера ты казался странным и смущенным. Он думает, что ты, возможно, заинтересовался принцессой Жозефиной.
— Вот предатель. Я попросил его понаблюдать за ними, а не за мной.
— Так это правда?
— Честно говоря, — обсуждать это ему было нелегко, — не знаю. Я четыре года был один. Да, она интересует меня. Но я не знаю почему — из-за нее самой или из-за этих четырех лет одиночества.
