Барбара Картленд - Похищенная наследница
— Ну… и какой же?
Она пыталась говорить твердо, но сама чувствовала, как дрожит ее голос.
Может, из-за того, что ей подсыпали что-то в кофе?
— Я могу взять тебя силой. И если ты родишь моего ребенка, по-прежнему отказываясь выходить за меня замуж, тогда я смогу через суд забрать его у тебя на том основании, что ты плохая мать, если не хочешь, чтобы у твоего ребенка был отец.
Он говорил спокойным, деловым тоном, и Орина почувствовала себя, как загнанный зверь.
Она пыталась придумать достойный ответ.
Отец учил ее думать быстро и логично.
Но в этой ситуации она не знала, что противопоставить неопровержимости его аргументов.
— Я никогда… не выйду… за тебя замуж!
Не выйду! — неожиданно для себя самой перейдя на «ты», простонала она.
— Вообще-то, — тихо молвил Хуарес, — мы уже женаты.
— Ч-что ты… имеешь… в виду?
— Вчера, когда я увидел тебя в Садаро, я понял, что ты моя последняя надежда, и сделал все, дабы ты от меня не улизнула.
— Я… не понимаю… о чем… ты говоришь?
— Тогда позволь, я объясню, — вежливо сказал Хуарес. — Я ездил в Садаро подать последнее заявление, чтобы получить деньги у управляющего. Он, как всегда, был пьян, но все-таки довольно вразумительно объяснил мне, что все деньги, поступающие в эту провинцию, тратятся исключительно на его собственные нужды.
«Тогда понятно, почему его дом так отличается от остальных», — подумала Орина.
— В отчаянии я пошел к священнику, — продолжал между тем Хуарес. — Он всегда поддерживает меня с тех пор, как я начал помогать этим бедным людям. Он знает, что я уже потратил свои собственные средства на это и все деньги, которые смог выпросить и одолжить у друзей.
Он говорил не повышая голоса, с затаенной горечью, и Орина внимательно слушала его.
— Выходя из его дома, я увидел, как ты даешь фрукты детям, и попросил одну девчонку узнать, кто ты такая. Когда она сказала, что ты леди с яхты, я попытался увидеть тебя.
Орина вспомнила, как отослала вчера какого-то человека, который пришел за помощью.
— Когда мне передали твои слова, — признался Хуарес, — я подумал, что ты такая же, как все американские женщины, — избалованная, эгоистичная, озабоченная только собственными интересами и проблемами.
Теперь он говорил язвительно, и каждое его слово отзывалось болью в сердце.
— Но… это… не правда… — пыталась возразить она.
Он прервал ее.
— Тогда я вернулся обратно к моему другу священнику и рассказал, что я задумал. Мы вместе пошли в контору управляющего. Понимаешь, по мексиканским законам любой, у кого все в порядке с документами, имеет право жениться, а священник вполне может совершить обряд без невесты, достаточно только знать ее имя.
Орина с силой сжала кулаки, ногти больно вонзились в ладони.
Ей хотелось кричать и плакать.
— Я открыл аккредитив на твое имя в — местном банке, и все, что ты должна сейчас сделать, это просто выписать чек, — продолжал Хуарес, — тогда мы оплатим еду, поступающую сюда каждые три дня.
Он тяжело вздохнул.
— Пища, которую привезут сегодня, будет последней, если мы не оплатим следующие разы.
Он встал и подошел к открытому окну.
Как загипнотизированная, Орина последовала за ним.
Внизу она увидела большой фургон, запряженный шестеркой лошадей; он продвигался к центру толпы.
Пакеты с зерном бросали женщинам в руки.
Дети радостно кружились вокруг, предвкушая сытный обед.
— Ты слышала, это последний фургон с едой, который приехал сюда, если мы не заплатим сегодня? — повторил Хуарес. — Если твой чек не вернется в город вместе с фургоном, то Бог знает, когда мы получим следующую партию продуктов.
Интонация, с которой он произнес эти слова, не оставляла сомнений в том, как много этот народ значит для него.
— Я выпишу чек на что угодно, — ответила она, — но все равно отказываюсь выйти за тебя.
— Выписывай чек! — коротко бросил он.
Подойдя к столу, он достал чековую книжку, какой Орина никогда не видела раньше.
Она поняла, что это книжка банка Садаро, где он, очевидно, открыл счет на ее имя.
Чувствуя, как в ней закипает гнев, Орина с презрением выдавила из себя:
— Ты бы лучше… написал сумму… тогда… я подпишу.
Не противореча, он взял книжку, написал цифры и швырнул через стол прямо ей в руки.
— Да, кстати, ты подпишешь чек как Орина Стендиш, — не терпящим возражения тоном произнес Хуарес.
— Стендиш? — переспросила она. — Так ты англичанин?
— Когда я приехал сюда, люди назвали меня Хуарес в честь их национального героя.
— И ты не поправил их?
— А зачем? Новая жизнь — новое имя.
Орине показалось, что фамилию Стендиш она уже слышала в Англии.
Взглянув на чек, она промолвила, стараясь держаться как можно увереннее:
— Я отказываюсь подписывать его не своим именем.
Он бросил на нее через стол пронзительный взгляд.
— Ты все равно сделаешь, как я говорю. Но мой метод убеждения может показаться тебе чрезвычайно болезненным.
И не столько по голосу, сколько по взгляду, в котором читался вызов, она поняла, что лучше не заходить слишком далеко.
Несомненно, она абсолютно беспомощна в руках этого безумца.
Она была уверена: он сделает все, чтобы спасти от страданий этих людей внизу.
Переполненная ненавистью и страхом, девушка взяла ручку и подписала чек.
Не говоря ни слова, он схватил чек и вышел из пещеры.
Орина слышала, как он по-испански разговаривает с каким-то мужчиной, объясняя, что делать с чеком.
Затем мужчина поспешил вниз, а Хуарес вернулся обратно.
— Мы поженимся через пару часов после того, как люди поедят, — предупредил он. — Они с нетерпением ждут церемонии.
— Ты что… правда… думаешь, будто я… стану устраивать цирк… чтобы повеселить эту толпу? — зло спросила Орина. — Я могу говорить по-испански. Я расскажу им… всю правду о том, что… ты делаешь… со мной и как… не праведно ты ведешь себя.
— Те, что говорят по-испански, не поверят тебе, — холодно ответил Хуарес. — А большинство вообще не поймут смысла твоих слов.
Повисшую над их головами тишину первой нарушила Орина.
— Пожалуйста… пожалуйста, не делай этого… со мной! Я заплачу… любые деньги и даже… буду притворяться твоей женой… но пожалуйста… я ненавижу всех мужчин… как ты можешь хотеть жениться на мне… когда я такая?
— Я думал, что понятно все объяснил, — прервал ее стенания Хуарес. — Я заинтересован в твоих деньгах, а не в тебе! До тех пор, пока ты станешь делать, что я говорю, тебе ничего не грозит. А потом, когда я отпущу тебя, ты сможешь официально расторгнуть наш брак. Я думаю, денег на развод у тебя хватит, — с сарказмом заключил он.
