Элизабет Эссекс - Почти скандал
– Бом-брамсель развернуть! – выдавил Дэвид.
И команда была немедленно продублирована наверху. Эта девица как будто наперед знала, что он скажет. Черт бы побрал ее смеющиеся серые глаза!
Коллиару хотелось за шиворот стащить ее с салинга и буквально вытряхнуть признание. Хотелось швырнуть ее за борт! А также обследовать каждую частицу ее тела и убедиться, что она не приснилась ему как следствие бесплодного томления. Дэвиду хотелось убедиться, что это действительно она, а не Ричард Кент. Что он не вообразил себе столь невообразимое, удовлетворяя изводящее, грешное влечение.
Да поможет ему Господь! То, что он хочет, не имеет никакого значения. Он офицер Королевского военно-морского флота, и его мысли и действия также служат его кораблю. Где-то там по левому борту Наполеон собрал свою чертову армаду менее чем в десяти милях от британского побережья. И потому им нужен каждый годный к службе человек. Даже если он и не мужчина.
И все же, черт возьми, Коллиар должен быть абсолютно уверен!
Салли Кент… Будь прокляты ее прекрасные серые глаза!
Когда Дэвид вернулся на прежнее место, к нему приблизился капитан.
– Мистер Коллиар… – Командир был явно удивлен. – Вы, кажется, чем-то озабочены? Вы сами на себя не похожи.
– Извините, сэр, – отозвался Коллиар и быстро оценил обстановку. Несмотря на его краткое замешательство, корабль шел, как и полагается, – левым галсом в юго-западном направлении.
Наступающий день обещал быть замечательным. Но сам Дэвид был просто в ужасном состоянии, поглощенный мыслями о Салли.
Утешением может быть то, что он не сходит с ума. По крайней мере, не окончательно. Он оказался прав – что-то было неправильным. Чудовищно неправильным. И до ужаса верным.
Ему следует обо всем рассказать капитану. И чем скорее, тем лучше. Потому что с каждой милей, оставленной за кормой, будет все труднее высадить Салли на берег. Так что если Коллиар намерен рассказать о ней, сделать это надо прямо сейчас.
И тем не менее он колебался. Находя другие дела, требующие немедленного внимания.
– Выбрать слабину из верхнего браса бизани!..
И Дэвид собирался с мыслями, формулируя аргументы, одновременно подыскивая веские основания ничего не предпринимать.
Список таких причин был кратким и не очень-то вдохновляющим. Ну, во-первых, семейство Кентов пострадает, будет опозорено перед всем экипажем, если он заставит Салли сейчас же спуститься вниз. Во-вторых, «Дерзкому» необходим каждый человек, способный выполнять работу, и пока Сара Элис это делает, Дэвид вправе выбирать время и способ сообщить обо всем капитану, не создавая лишних проблем Кентам и своему кораблю. А в-третьих, Коллиар не был еще абсолютно уверен.
Да, он должен удостовериться, хотя это отнюдь не извиняло неуместную привязанность, начавшую было возникать к «юному мальчику».
Будь прокляты его собственные глаза!
– Надеюсь, этот поход окажется чрезвычайно выгодным, – сказал меж тем капитан мистеру Чарлтону. – Несмотря на задачу по обеспечению блокады.
Коллиару обычно импонировали подобные разговоры, да еще среди таких людей. Несмотря на разницу в возрасте, капитан и штурман всегда обращались с ним не как с подчиненным, а как с коллегой. В свои пятьдесят восемь мистер Чарлтон был самым пожилым из офицеров, а капитану Маколдену недавно исполнилось тридцать шесть. Коллиару же было всего лишь двадцать четыре, но эти два гораздо более опытных моряка никогда не заставляли его ощущать себя низшим звеном. И подобное обращение давало ему модель собственного поведения при общении с подчиненными, начиная с такого седого ветерана, как боцман, и заканчивая самым зеленым гардемарином.
Да, за исключением сбрасывания страдающих от морской болезни мальчишек за борт, Дэвид относился к собратьям по офицерскому сословию с уважением, которого удостаивался сам. И с тем же уважением он должен отнестись к данному представителю семьи Кентов, учитывая возможную ошибку, пока окончательно не будет уверен.
– Блокадное дежурство имеет лишь два положительных пункта: канонирские тренировки и парусные. – Слова капитана полностью соответствовали мнению Коллиара. – Через месяц будет достигнута нужная сноровка, и экипажу все это чертовски надоест.
– Если нам удастся захватить трофеи, они смирятся с любым объемом муштры, – отозвался мистер Чарлтон.
– Трофеи будут, как только нам кто-нибудь попадется, – заверил капитан. – И мы сделаем не только это, чтобы нанести французам наибольший урон. Мы навяжем им бой, если они не навяжут его нам сами.
В словах капитана чувствовался несдерживаемый энтузиазм.
– Что вы имеете в виду, сэр? – поинтересовался Коллиар.
– Мы жертвы собственного успеха. При слишком жесткой блокаде французы не осмелятся высунуться, и у нас будет меньше шансов захватить трофеи. Нам нужно быть смелее и мыслить шире. – Капитан сдержанно улыбнулся, после чего спросил: – Мистер Коллиар, когда вы последний раз были на берегу?
От одной мысли о суше у Коллиара внутри все сжалось.
– Вы ведь знаете, я стараюсь не сходить на берег без особой необходимости.
– Но вы хотя бы ступали на причал в Портсмуте?
– Ставлю гинею, что этого не случилось, – вмешался штурман.
– Обойдемся без пари, мистер Чарлтон. Тем более что ваша позиция выигрышнее, – отшутился капитан. – Так что скажете, мистер Коллиар?
– Нет, сэр, я не ступал на берег с прошлой весны, когда мы были в Гибралтаре. Да и тогда я оставался на суше не более десяти минут. Мне как-то не нравится ощущение твердой почвы под ногами.
Все трое улыбнулись.
– Даже дамы не способны выманить на берег нашего мистера Коллиара, – заметил капитан. – Но могу вас заверить, ваше восприятие изменится, когда вы обзаведетесь супругой.
Коллиар не стал повторять, что не намерен жениться именно по той причине, что это потребует частых визитов на берег. Они уже слышали его аргументы против брака, и новая полемика их только позабавит. Капитан Маколден, вполне естественно, придерживался иного мнения. Во время предыдущего похода, когда они гнали через Атлантику французский флот под командованием Вильнева, он даже отклонился от курса в сторону острова Нью-Провиденс – якобы ради пополнения провизии для обратного пути в Англию с донесениями от адмирала Нельсона, а в действительности, чтобы проведать свою жену, которая там жила.
– Я буду очень рад, мистер Коллиар, если вы измените свое отношение, – проговорил капитан. – Не по поводу брака, поскольку это личное дело каждого, а насчет суши. Потому что я хотел бы послать вас на берег для осуществления одной задумки.
Коллиар приложил все усилия, чтобы казаться невозмутимым, не показать свой страх и колебания.
