Элейн Барбьери - Чистое пламя любви
— Что вы здесь делаете?
С трудом подавив свой порыв, Дэмиен сердито прищурился:
— Судя по всему, ты изменилась только внешне, а в душе осталась все той же маленькой паршивкой, не так ли, Аметист?
— Капитан Стрейт, — язвительно отвечала девушка, намеренно пропуская мимо ушей оскорбительное замечание, — ваш визит вежливости немного запоздал! Мамы здесь больше нет, так что некому будет тешить ваше больное самолюбие бесконечными благодарностями!
— Тешить мое самолюбие?
— Вот именно. Как мне ни грустно вас разочаровывать, капитан, но и прочим вашим планам не суждено будет осуществиться из-за маминой скоропостижной кончины!
— Каким еще планам? — раздраженно спросил Дэмиен, озадаченный столь решительной отповедью, к тому же полной каких-то идиотских намеков. — Что за чушь ты несешь, Аметист Грир? Твоя мать была милой, скромной женщиной, и я уважал ее как друга. Недавно до меня дошло известие о ее смерти, и я зашел выразить свое…
Аметист и сама не заметила, как перестала его слушать, поглощенная своим гневом и горем. Ей никогда не простить ни оскорбительных шуточек, ни той оплеухи, которой он наградил ее три года назад, когда она пришла к нему за помощью, переодевшись мальчишкой. То, как ее мать упорно благодарила этого типа за его так называемую щедрость, только усиливало в ней чувство протеста. Аметист отлично помнила, как застукала их во время плавания на Ямайку — тогда они сидели одни в каюте, держась за руки. Ей до сих пор делалось тошно, стоило только вспомнить эту картину… Мама выглядела такой хрупкой, чувствительной; папа обожал ее и готов был пойти на что угодно, чтобы защитить от невзгод и жестокостей этого мира. Мэриан Грир до самой смерти сохранила эту душевную чистоту и доверчивость, и Аметист с детства привыкла быть щитом между нею и реальной жизнью. Девочка отлично знала о репутации ловеласа, которую давно заслужил капитан Дэмиен Стрейт. Кроме того, она неплохо разбиралась в людях и считала, что такому хваткому дельцу и в голову не придет проявлять щедрость и великодушие без тайного расчета. А какой еще тайный расчет может быть в данной ситуации, как не надежда попользоваться ответной реакцией совершенно определенного рода? Ему оставалось лишь дождаться, пока Мэриан Грир оправится от болезни… Бедная наивная мама — ни об одном мужчине в мире она не отзывалась с таким восторгом, если не считать папу! Больше всего Аметист бесило то, что эти хвалебные эпитеты достались наглому чужаку. Да как можно этого настырного типа, только что без стука вломившегося в их дом, сравнивать с папой!
— …и я имею возможность убедиться, что дочь ни в малейшей степени не разделяет чувств матери, — все еще бубнил Дэмиен, лицо которого медленно, но верно краснело, выдавая его реакцию на столь оскорбительный прием.
— Ну да, ее дочери совсем не до сантиментов, — зло прошипела Аметист, — потому что ее дочь не настолько наивна, чтобы поверить, будто такой, как вы, станет целых три года бросать деньги на ветер и пускать пыль в глаза милой вдовушке без расчета на ее…
— Пропади ты пропадом, соплячка! — взревел Дэмиен. Ему неожиданно захотелось свернуть эту хорошенькую шейку, чтобы не слышать несусветной чуши, с такой легкостью слетавшей с милых алых губ! Эти губки вовсе не предназначены для того, чтобы браниться, да еще так глупо!
Еще больше разозлившись на свою слабость перед этими нежными, обольстительными губками, Дэмиен запальчиво продолжил:
— Ты как была, так и осталась круглой дурой, Аметист Грир! Из взбалмошной и своевольной девчонки ты выросла в молодую женщину, чье упрямство граничит с безумием! У меня в голове не укладывается, как в твоем извращенном умишке могла возникнуть такая дикая мысль!
— Дикая мысль? В извращенном умишке? — Аметист охнула. — Да вас просто бесит, что я раскусила ваши подлые планы!
Не в силах устоять на месте, Дэмиен ринулся вперед и схватил девушку за плечи. Не спуская со своей жертвы убийственного взгляда, он прорычал:
— Говорю тебе, я просто хотел помочь твоей матери, потому что беспокоился за нее…
— И поэтому ни разу не заглянули за все эти годы! Бедная мама! Она в вас верила и все удивлялась, почему вы не приходите ее проведать!
— Тогда я не волен был в своих действиях, Аметист! Если ты помнишь, шла война, и я всегда старался как можно скорее покинуть Ямайку, чтобы пуститься в новый рейс за очередной партией продуктов!
— Ну да, только при этом никогда не забывали навестить городской бордель, не так ли?
Это была чистая правда, и Дэмиен беспомощно умолк, не находя ответа. Но тут в глазах у Аметист сверкнуло такое злорадство, что капитан снова разъярился. Он оттолкнул от себя маленькую паршивку, так что она едва не упала.
— Не хватало еще мне отчитываться перед сварливой соплячкой, которая исходит желчью из-за каких-то воображаемых обид, вместо того чтобы признать правду!
— Правду? — Аметист резко выпрямилась, глаза ее засверкали. — Хорошо, капитан Стрейт, давайте выясним, где правда! Скажите, почему вы сюда явились?
— Вот-вот, я бы и сам хотел знать, что я здесь делаю! Я задаю себе этот вопрос с той минуты, как ты принялась поливать меня грязью! Однако в чем-то ты, пожалуй, права: в борделе со мной сполна расплачивались за те продукты, которые я им доставлял. Но разве я не заслужил благодарность за ту помощь, которую получали от меня вы с матерью?
Дэмиен шагнул вперед, схватил напряженно застывшую Аметист в охапку, больно сжал ее и поцеловал прямо в губы. Он совершенно не ожидал, что вкус этих полуоткрытых свежих губ подействует на него так возбуждающе, внушит ощущение утраченного и вновь обретенного родного дома, исполнения давно манившей мечты… Вздрогнув всем телом, Дэмиен впился в припухшие губы еще более страстно, не обращая внимания на ее смешные попытки вырваться. Он упивался этим поцелуем, не в силах остановиться и отпустить Аметист от себя.
Мало-помалу девушка перестала сопротивляться и затихла в его руках. С трудом отстранившись, Дэмиен горячо зашептал:
— Аметист, милая, мне хочется…
Внезапно натолкнувшись на полный ненависти взгляд, он растерянно умолк.
— Я отлично знаю, чего вам хочется. Коль скоро Грир, которую вы рассчитывали соблазнить, оказалась недосягаема, вам захотелось попользоваться той Грир, что осталась вместо нее, не так ли? Боюсь, мне придется разочаровать вас, капитан, но я и моя мать не одно и то же — меня не введут в заблуждение ваши предательские ласки, какими бы страстными они ни казались!
— Предпочитаешь оставаться все такой же несносной упрямицей, Аметист? — Дэмиен оттолкнул ее от себя; его глаза пылали бешенством. — Жаль, что в такой прекрасной упаковке нет места для души! Между прочим, твои слова — чистая правда: ты и в подметки не годишься своей матери. Мэриан была истинной леди, чуткой, радушной, искренней, — в отличие от тебя, хладнокровной и бессердечной маленькой ведьмы…
