Виктория Александер - Обольщение джентльмена
— А кем она меня считает?
— Дочерью или другой родственницей какого-нибудь своего старого друга или знакомого, о чем, по ее мнению, могло свидетельствовать пропавшее письмо.
— Почему она так решила?
— Бог знает. Таков уж ее взгляд на мир.
— Почему же вам хочется, чтобы она оказалась права?
— С такой доверчивой душой, как у нее, больно видеть крах своих иллюзий.
— Не увиливайте от ответа. Итак, почему вы изменили отношение ко мне?
— Из-за ваших зеленых глаз, — вырвалось у графа. Остановившись, он повернул Кейт к себе, чтобы видеть ее лицо. — Когда я заглянул в ваши глаза, у меня появилось ясное ощущение…
— Предопределенности? — ахнула Кейт. Боже милостивый, неужели Оливер чувствовал то же, что и она?
— Да… Впрочем, нет, не знаю. Скорее, какой-то необыкновенной перспективы, которая открывается передо мной. Одно могу сказать наверняка. — Он взял ее за подбородок и посмотрел прямо в глаза. — Если бы мне довелось встретить вас раньше, на каком-нибудь приеме, на балу или на прогулке в парке, то я тут же начал бы страстно ухаживать за вами. Прежде такого со мной не случалось.
Кейт сглотнула подкативший к горлу комок.
— Ну теперь-то вы меня поцелуете? — пробормотала она.
Взгляд Оливера скользнул по ее пленительным губам.
— Увы, нет, — ответил он, и, опустив руку, державшую ее подбородок, буквально потащил спутницу к дому. — Я очень, очень хочу вас поцеловать, но этому противится мой разум.
Сердце Кейт затрепетало от радости.
— Потому что вы мне не доверяете или потому, что считаете меня опасной? — уточнила она.
— И то и другое. Но я надеюсь, что ошибаюсь.
— Вы снова — само обаяние. Только, пожалуйста, идите немного помедленнее, потому что я едва за вами поспеваю.
— Это все моя нетерпеливая натура, — усмехнулся граф и замедлил шаг.
— Что мы будем делать теперь?
— Вам лучше вернуться в свою комнату и отдохнуть до ужина. Два падения подряд — не шутка. Вдруг вам станет нехорошо? Тогда нам придется прекратить всякие попытки восстановить вашу память.
— Я хорошо выспалась и чувствую себя прекрасно, — возразила Кейт. — Правда, немного голодна.
Она и впрямь чувствовала себя отлично. Более того, на сердце у нее было легко и радостно — ведь он хотел ее поцеловать. Как мало надо для того, чтобы почувствовать себя счастливой!
— Я распоряжусь, чтобы вам прислали поесть в вашу комнату, — предложил граф. — Не стоит пренебрегать предосторожностями, потому что падения чреваты опасными последствиями.
— Каким образом вы надеетесь восстановить мою память? — посерьезнела Кейт.
— Мне кажется, в этом деле не нужно спешить. Будем продвигаться постепенно, шаг за шагом. Сегодня вы вспомнили о Древнем Риме и заговорили по-французски, завтра выяснится еще что-нибудь.
— Вы мне поможете?
— Конечно, я не покину вас ни на минуту, — решительно заявил граф, но его взгляд помрачнел.
— Так-таки ни на минуту? — переспросила Кейт, ликуя в душе.
— Насколько это будет возможно.
— Я вам очень благодарна, Оливер, мне так хочется как можно скорее узнать, кто я!
Его взгляд смягчился.
— Думаю, если я серьезно возьмусь за дело, то выясню о вас все.
— Снова угроза?
— Нет, что вы, обещание. И что бы там ни было, я его сдержу.
Глава 6
«Надеюсь, она не замужем», — подумал Оливер.
Он сидел в торце длинного обеденного стола, и все время, пока шел ужин, исподтишка наблюдал за Кейт, занимавшей место слева от него, напротив графини. Нелегко наблюдать за человеком, когда за столом всего трое, да еще если этот человек — женщина, от которой трудно отвести взгляд.
— А теперь расскажите, дорогая, что вы знаете о литературе, — предложила графиня.
— Боюсь, леди Норкрофт, что проблему моей амнезии не решить таким простым способом, — в который раз повторила гостья, пытаясь унять исследовательский пыл хозяйки дома. Оливер отметил, с каким терпением и тактом отметает незнакомка бесконечные вопросы его матери, имевшей, несомненно, самые лучшие намерения. «Кем бы она ни была, у нее доброе сердце», — решил граф.
— Кейт уже рассказывала о литературе, мама, — заметил он вслух.
— Я помню, дорогой, ведь у меня с памятью все в порядке, — бросила на него строгий взгляд леди Норкрофт. — Мне кажется, что повторение может помочь нашей гостье вспомнить еще что-нибудь. Для этого все средства хороши, не так ли, Кейт?
— Я от души благодарна вам за помощь, миледи, — улыбнулась та.
Она еще и тактична, продолжил свои наблюдения Оливер. Впрочем, доброта и такт не относились к обязательным для леди качествам: граф знал многих дам благородного происхождения, не обладавших ни тем, ни другим, что тем не менее не умаляло достоинств этих дам в глазах окружающих.
За столом Кейт держалась непринужденно, безошибочно выбирая нужные обеденные приборы. «Если она обманщица и просто актриса, играющая свою роль, то она основательно подготовилась», — резюмировал внимательный наблюдатель.
— По вашим словам, вы, едва взглянув на римскую стену, сразу про нее все поняли? — спросила графиня.
.— Да, но как — ума не приложу, — ответила Кейт. — Это просто возникло у меня в голове, и все. Таким же образом я поняла и кое-что про себя — точнее, про свои недостатки.
— Милочка, наши недостатки — это то, что делает нас людьми, привлекает к нам внимание, — поучительно заметила графиня. — Кому интересны идеальные люди? Никому. Возьмем, к примеру, Оливера. У него есть недостатки, но при этом он очень интересный человек.
— Какие же вы обнаружили в себе недостатки? — спросил граф у Кейт, не обращая внимания на слова матери.
— Ну, во-первых, гордость. — Кейт поднесла к губам бокал с вином и сделала глоток. — Во-вторых, тщеславие и самолюбие: терпеть не могу носить чужую одежду. И еще я очень ценю вашу помощь, графиня, но мне не нравится, что приходится целиком зависеть от людей, в общем-то мне посторонних.
— Я настроена более оптимистично. Хоть нам и не доводилось раньше встречаться, но у меня нет ощущения, что мы чужие люди, — убежденно заметила леди Норкрофт.
— Пока что я не обнаружила в себе такого качества, как оптимизм, — посетовала ее молодая собеседница. — Но к числу пессимистов я явно не принадлежу, потому что иначе давно предалась бы унынию. Похоже, я все-таки оптимистка… Или во мне живет надежда на счастливый конец моих злоключений? Кроме того, я не лишена благоразумия.
«А вдруг она все-таки замужем?» — снова подумал граф. Не то чтобы он придавал какое-то особое значение этому обстоятельству, но ему просто стало интересно. На руке Кейт не было обручального кольца, но такая очаровательная женщина, как она, к тридцати годам, несомненно, должна была быть замужем. К удивлению Оливера, эта мысль вызвала у него смутное недовольство. Она, вероятно, вдова, успокоил он себя. Вдовство объясняет, почему Кейт путешествовала одна, если только она не состоит в банде мошенников, промышляющих обманом доверчивых леди. Но ради чего ей обманывать? Ради старых платьев кузины Дженевьевы? Ради нескольких дней в графском поместье? На вопрос «зачем?» ответить было так же трудно, как на вопрос «кто она?».
