Валерия Вербинина - Принцесса морей
– Хорошо, капитан.
Джек Осборн вздохнул и зашагал вперед. Хендрикс с Флетчером уже работали вовсю, и то и дело до капитана долетал короткий плеск волн, в которые падал очередной труп. Чайки с верещанием кружились над бухтой, чуя скорую поживу. В зеленоватых глубинах океана насторожились акулы, которых дразнил далекий запах крови.
Джек снял с какого-то английского офицера роскошную шляпу и нахлобучил ее себе на голову. Убитым пиратам он закрывал глаза и говорил несколько коротких слов на прощание. Луиза шагала следом за ним, дыша ему в затылок.
Внезапно до слуха Джека долетел короткий стон. Он поднял голову. Фелтон, с раздробленным бедром, сидел, привалясь к основанию мачты, и тяжело дышал. В глазах его метались наперегонки боль и ужас. Осборн угрюмо смотрел на своего бывшего помощника.
– Джек, – сиплым шепотом проговорил Фелтон, – пощади. Пожалуйста! Ради всего, что тебе дорого! Клянусь, я больше никогда…
Джек извлек пистолет и выстрелил один раз. Фелтон повалился на палубу вниз лицом, из-под которого медленно стала растекаться красная лужица. Канарейка недовольно пискнула.
– Как сказал один мертвец, – я не могу позволить себе иметь таких врагов. Извини, Дик, – промолвил Джек, дернув щекой.
– Ты правильно поступил, – сказала Луиза, легонько касаясь его локтя.
Она хотела ободрить Джека, но вышло совсем наоборот. Тот молча высвободил руку, круто повернулся на каблуках и ушел на капитанский мостик.
Глава 11
Человек со шрамом
Над островом Пропащих Душ клубился зной. Высоко в небе в белом мареве изнемогало солнце, а внизу все живое стремилось забраться в тень. Попугаи притаились в кронах деревьев, змеи скрылись в расселинах скал, и только медлительный маленький краб, хромавший на одну клешню, полз по берегу чуть выше полосы прибоя. Волны с однообразным гулом набрасывались на островок, но, поняв, что он им не по зубам, разочарованно шипели и убегали обратно в море. После них на мокром песке оставались клочья пены, раковины, морские водоросли и щепки. Лазоревая бухта, расстилавшаяся перед крабом, была пуста и безмятежна, и только вдали, на горизонте, угадывались очертания двухмачтового корабля, становившиеся все менее четкими по мере того, как он удалялся от острова. Впрочем, краба не интересовали корабли. Он выполз на берег в поисках пищи и сейчас как раз углубился в созерцание морского ежа, выброшенного на берег прихотливой волной. Но у ежа с его черными колючками вид был совсем непрезентабельный, и краб, помедлив, обогнул его, заковылял дальше. Очередная волна обдала его солеными брызгами, и он чуть не споткнулся от неожиданности.
Перед ним лежало чудовище. Оно было огромное, бело-красно-черное, и имело очертания человеческого тела. Прибой, поиграв с ним, как с куклой, швырнул его на берег, и теперь оно покачивалось на мелководье, широко раскинув руки. Бледное лицо человека было обращено к небу, глаза – закрыты. Против сердца расцвел алый цветок.
Краб замер на месте, подобрав больную клешню. О такой добыче он даже не смел мечтать. Осторожно, робкими шажками крабик стал приближаться к телу, но, когда он был уже совсем близко, человек застонал и открыл глаза. Они были серые, пронзительно-серые, и в глубине их пульсировала боль.
Ослепительно-яркий луч света уперся в щеку Блэйка, как копье. Почувствовав его жар, капитан зашевелился. Побарахтавшись в воде, он наконец с трудом выбрался на берег. Какой-то маленький краб при его приближении бросился наутек, хромая на одну клешню, но Блэйк даже не заметил его. Он повалился на песок, поднес руку к груди, в которой ворочалась жгучая боль, и, отняв ладонь, увидел на ней кровь. Поморщившись, капитан ощупал ребра и наткнулся на пробитый насквозь металлический предмет. Блэйк с раздражением сорвал его с себя и, поднеся к глазам, понял, что это был медальон с портретом девушки, которую он когда-то любил и которая уже давно была замужем за другим. Кинжал Сент-Илера угодил точно в миловидное личико, обрамленное золотистыми кудряшками, и теперь на нем зияла отвратительная дырка. Медальон ослабил силу удара и спас Блэйку жизнь, но в данный момент капитан вовсе не сознавал этого. Отшвырнув от себя испорченный портрет, Блэйк рухнул на песок и провалился в забытье.
Бред подхватил его, закружил и унес с собой.
Пышно убранный дворцовый зал, группа разодетых блестящих господ в аллонжевых париках – это французское посольство в Лондоне, вспомнил Блэйк. Зал внезапно сузился до размеров галереи, где у окна стояли трое: весельчак Уилберфорс, виконт Ладлоу, храбрец и душа общества, а третьим был он, Артур Брюс Блэйк, и на левом виске у него не было еще тогда проклятого шрама. И он смеялся во все горло шуткам Уилберфорса, а из глубины галереи на друзей надвигались четверо или пятеро дворян из французского посольства. Блэйк поглядел на них с иронией – боже, какие они спесивые, надутые, в своих смехотворно вычурных панталонах с бантиками по последней парижской моде. Даже их французская речь резала ему слух, такой нелепой и жеманной она казалась. И вот, когда французы поравнялись с Уилберфорсом, тот с хитрецой в глазах заметил:
– А знаете, господа, что его величество французский король…
Шутка Уилберфорса была ужасно уморительной – настолько, что Блэйк не помнил теперь даже ее смысла. Однако у подданных французского короля она не встретила никакого понимания. Или, точнее, встретила, но совсем не такое, на которое рассчитывал шутник. Результатом и была та нашумевшая дуэль на Лестер-сквер. Блэйк ранил одного из врагов, Ладлоу тоже не оплошал, и поначалу казалось, что удача на стороне англичан. Однако Уилберфорс, на долю которого достался всего-навсего маленький француз с внимательными зелеными глазами, вскоре нелепо взмахнул руками, повалился лицом в траву и больше не поднялся. Вслед за ним пал и Ладлоу, которого буквально проткнули насквозь. На ногах остались лишь Блэйк и зеленоглазый. И тогда…
Боль снова когтями рванула рану. Заплясали облака в небе… Совсем близко послышались голоса, переговаривавшиеся на ненавистном французском языке. Блэйк застонал, открыл глаза и обнаружил, что лежит на полу какого-то помещения. Дощатый пол слегка покачивался, стало быть, он был на корабле. Каюта на «Медузе»? Нет, не на «Медузе»…
Блэйк потряс головой и обвел взглядом стены. Он никогда не вешал на них ковры, а эти – сразу же видно! – наверняка влетели обитателю каюты в кругленькую сумму. Взор Блэйка скользнул по изящным резным стульям и высокому столу, возле которого стояли чьи-то ботфорты. Выше ботфорт начинались ноги. Осознав, что уже не бредит, Блэйк захотел увидеть и лицо хозяина ног, но тут его самым грубым образом подняли с пола, задев рану. Блэйк покачнулся, из горла вырвался крик, но он все же устоял. Все кружилось перед глазами…
![Стивен Кинг - Туман [= Мгла; Твари / The Mist]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
