KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Любовные романы » Исторические любовные романы » Анастасия Туманова - О сколько счастья, сколько муки… (Погадай на дальнюю дорогу, Сердце дикарки)

Анастасия Туманова - О сколько счастья, сколько муки… (Погадай на дальнюю дорогу, Сердце дикарки)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Анастасия Туманова, "О сколько счастья, сколько муки… (Погадай на дальнюю дорогу, Сердце дикарки)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Илья скосил глаза. Тут же, словно только этого и дожидаясь, вперед шагнула Маргитка. Сбросив красную шаль, она положила ее на стул, на миг подняла голову, коротко взглянула на Илью – как обожгла, – отбросила за спину косы и пошла плясать. Цыгане затянули громче:

Ах, кашка манная, ночь туманная,
Проводи меня домой, моя желанная!

Маргитка шла так легко, что казалось, не ступает по полу, а плывет над ним. Лишь изредка из-под красной оборки выглядывал узкий мысок туфельки. Ресницы девушки были опущены, полумесяцы больших серег качались в такт шагам. Гитаристы брали на струнах короткие отрывистые звуки, лишь обозначая ритм, и Маргитка плыла по паркету в сиянии отражающихся свечей словно со стаканом воды на голове – ни единого лишнего движения, ни взмаха ресниц. В кабинете стало тихо, смолк разговор за столом, слышались лишь аккорды и шуршание платья. Мельком Илья заметил заинтересованный взгляд Насти, улыбку Зины Хрустальной. Это была знаменитая «венгерка», которой так славились московские цыганки.

Ах! – захлебнулась вдруг гитара коротким вздохом. Раз! – скользнула по полу узенькая подошва. Взмах! – разлетелись тонкие руки, обожгло из-под ресниц неласковой прозеленью, Маргитка замерла на миг, откинув голову. И – пошла, пошла, пошла сыпать тропачками{Вид чечетки.}, и загомонили гитары, споря с этим перестуком, и только тут улыбнулась Маргитка. Снова отбросив за спину косы, она дрогнула плечами, забила чаще и чаще и пошла прямо к столу. И стояла перед господами с надменной улыбкой на губах, частя плечами до тех пор, пока капитан Толчанинов с насмешливым поклоном не протянул ей ассигнацию.

Гитары умолкли на коротком аккорде. Маргитка коротко кивнула и, не обращая внимания на восторженные вопли, пошла на свое место.

– Ох, какая... – бормотнул кто-то из цыган.

Илья обернулся на голос и увидел глаза собственного сына. Опустив скрипку, Гришка смотрел на Маргитку так, что Илье захотелось сказать ему: «Закрой рот». Но сделать этого он не успел, потому что хлопнула дверь, и на пороге вырос двухметровый красавец с косой саженью в плечах, с седой головой и шестью бутылками шампанского в руках. Серые холодные глаза быстро обежали всех присутствующих, и Илья узнал графа Воронина.

– Ур-ра несравненной Насте! – гаркнул он, и пламя свечей задрожало, грозя погаснуть. – Чуть не загнал извозчика, так спешил! Настя! Прелесть! Поцелуй старинного друга!

Настя с улыбкой поднялась, протянула руки. Граф расцеловал ее, обернулся к хору:

– А где Смоляков? – И прежде чем Яков Васильев успел ему ответить, сам нашел глазами Илью. – А, вот он! Ну, помнишь, как меня чуть на тот свет не отправил?

Илья растерянно промолчал, подумав: надо же, не забыл, сукин сын… Но Воронин рассмеялся и протянул руку:

– Не пугайся, сын степей, кто старое помянет – тому глаз вон. Признаться, я сам был виноват тогда. Ну, други, – за встречу! Яков Васильич, уважь старинного приятеля – «Не вечернюю»! И пусть моя Зина запевает!

Распрощались глубокой ночью. Господа устали так, что даже не поехали, как обычно, после закрытия ресторана в гости к цыганскому хору. Цыгане цепочкой спустились на улицу, где дожидались пролетки. Их провожал Осетров – прямой, строгий и ничуть не заспанный. Небо на востоке уже зеленело, во внутреннем дворе ресторана ныли коты, пахло сыростью и почему-то рыбой. Илью шатало от усталости, и не было сил даже удивляться на Настьку, которая, о чем-то оживленно разговаривала с Митро, словно и не пела ночь напролет. Не к добру все это, только и подумал снова Илья, забираясь в пролетку и усаживаясь рядом с Кузьмой. А тот то ли спал, то ли притворялся – лохматая голова его упала на грудь, синяк на скуле, с которого давно стерлась мука, был заметен даже в темноте. Илья вполголоса окликнул друга, но он не отозвался. В передней пролетке слышались сонные смешки, кто-то зевал – там рассаживались молодые цыганки. «А я ему говорю: барин, не забыли, что просила?» – донесся до Ильи чей-то веселый голос.

Пролетки тронулись с места. Илья, пристроив голову на футляр с гитарой, задремал. Ехать было совсем близко, но ему успел привидеться сон – танцующая Маргитка. Она кружилась и кружилась, дрожа плечами, и подходила все ближе, и уже в самое лицо ему глядели зеленые погибельные очи. Илья вздрогнул и проснулся. Увидел, что пролетки уже стоят возле Большого дома и Митро рассчитывается с извозчиками. Встряхнув головой, Илья выпрыгнул на тротуар и сразу же наткнулся на взгляд Маргитки.Она стояла у калитки дома и, словно в продолжение сна, смотрела на него. «Чего тебе, чяери?» – хотел было спросить Илья, но девушка отвернулась и быстро пошла по едва заметной дорожке к дому.

Настя с детьми сразу поднялись наверх. Илья задержался немного в сенях – поговорить с Митро – и вошел в спальню, когда жена, сидя у зеркала, уже расчесывала на ночь волосы. Она обернулась на скрип двери, и свет керосиновой лампы упал на нее слева. В полутьме не видно было шрамов на щеке, морщинок у глаз. Волосы, тяжелые, черные, спадали до пола, в глазах Насти блестел оранжевый огонек лампы. Жена еще не сняла платья, и в какой раз за сегодняшний день Илья удивился: как сохранилась, оказывается, ее фигура. В таборных юбках и кофтах ее и не было заметно, а в атласном платье... И хороша Настя, как прежде, и седины в косах почти не видно. А глаза светятся, как у девчонки.

– Что ты так смотришь, Илья? – удивленно спросила Настя. Провела рукой по волосам, по платью. – Не так что-то? Не поверишь, замучилась с крючками, отвыкла от платьев-то… Да что с тобой?

– Ничего, – буркнул он, садясь на постель. – Спать будем сегодня или не напелась еще?

Настя быстро взглянула на него, промолчала. Не спеша заколов волосы шпильками, снова начала возиться с крючками платья. Илья исподлобья наблюдал за ней.

– Ты сердишься из-за чего-то? – спросила Настя, стоя к нему спиной.

Он пожал плечами.

– В мыслях нет.

– Если хочешь – завтра же уедем. Еще успеем до ярмарки табор догнать.

Он не ответил, хотя безмерно хотелось сказать «да». Чуть погодя Илья спросил:

– Как Дашка? Понравилось ей?

– Кажется, да. Хотя она сегодня одна не пела, только с хором. Сидела, прислушивалась. Митро говорит, через месяц-другой солисткой будет.

– Через месяц-другой?! – возмутился Илья. – Да через неделю уже, душой клянусь! Ну, скажи мне, кто здесь лучше ее? Ты разве что... А больше ни одна.

– Маргитка лучше.

– Вот еще!

– Верно говорю. – Настя наконец избавилась от платья и в одной рубашке села рядом с мужем на кровать. – Не в песнях, конечно, – голосок у девочки так себе, – а в пляске. Веришь ли, я весь вечер только на нее смотрела. Сколько видела плясуний, и городских, и таборных, но такого... Одна манера чего стоит! Идет-то по-старинному, шажок в шажок, хоть вазу на голову ставь, а сама вся, как огонек у свечи, – и дрожит, и бьется. Таланная девка, далеко пойдет!

– Дальше мужа не ускачет, – усмехнулся Илья. – Отчего Митро ее не выдает, не знаешь? Царя, что ли, для нее ждет?

– Такую взять и царю не зазорно. А цыгане наши ей не пара. – Настя вдруг улыбнулась. – Знаешь, как они ее зовут? «Бешеная»! Она, коли кто зацепит ее, сейчас в драку кидается и, говорят, не боится никого. Илона рассказывала, раз Маргитка где-то целый день одна пробегала, вернулась уж потемну и не признается, где была. Митро взъярился, ремень снял. Так эта чертова девка на окно вскочила и не своим голосом закричала: «Тронешь – вниз кинусь!»

– И что – кинулась? – заинтересовался Илья. – Со второго этажа не убилась бы...

– Да нет, Митро ремень бросил. Видишь – даже он с ней ничего поделать не может. Ей в самом деле только за царя замуж, ни один цыган ее не выдержит. Или убьет в первый же день, или к родителям назад прогонит.

– Такая же дура, как и все вы, – зевнув, подытожил Илья. – Может, зря ты к ней Дашку отпустила? Еще научит ее всякому...

– Ничего не зря. И потом, Дашку ничему не научишь, пока сама не захочет. Упрямая. Вся в тебя.

Илья усмехнулся. Притянул к себе Настю, погладил ее рассыпающиеся, блестящие в свете лампы волосы и встал.

– Куда ты?

– Воды попить. Ложись, сейчас приду.

В сенях было темным-темно. Отыскав на ощупь ведро и висящий на гвозде ковш, Илья долго глотал холодную, пахнущую сырым деревом воду, затем умылся из пригоршни. Медленно, стараясь не опрокинуть что-нибудь, пошел к лестнице. И, вздрогнув, остановился, когда из темноты кто-то тихо окликнул его:

– Смоляко...

– Ну, что тебе? – помедлив, буркнул он.

– Илюха, обиделся, что ли?

Он промолчал.

– Смоляко, я же не хотел... Я же с утра еще лыка не вязал, в глазах все зелено было... Илья, ну чтоб мой язык отсох, ей-богу! – Кузьма подошел вплотную. – По глупости все, не серчай уж...

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*