Симона Вилар - Рыцарь света
— Да, мне нужны деньги и все, что только можно продать за звонкую монету. И тогда я найму войска… Во Фландрии, к примеру. Или в Кенте. Граф Кентский почти ослеп, но он даст мне нужные силы, а кентцы всегда были на моей стороне. Но надо поторопиться, пока к Кенту не прискакали люди от моего папаши. Моего прыткого и сумасшедшего папаши. Но ведь он нравился тебе и таким, да, моя саксонская сука?
Юстас словно теперь вспомнил, как произошла их последняя встреча, быстро подошел и, схватив Милдрэд за подбородок, заставил смотреть себе в глаза.
Она резко вырвалась.
— Уйдите, Юстас. Вы шумите и можете разбудить Вилли.
— С чего это ты вдруг стала заботиться о моем сыне? Раньше ты и знать о нем не желала, словно брезговала.
Он перевел взгляд на мальчика, смотрел на него, будто что-то выискивая в его лице.
— Спит. А в дороге все ревел. И вырывался, будто я ему чужой. Если бы я не покрывал тебя, когда пожелаю, то мог бы подумать, что это не мой ребенок.
Он умолк, как будто о чем-то вспомнил, его губы растянулись в усмешке, и Милдрэд заметила в его глазах знакомое вожделение. О Дева Мария! Только не это!
— Ты ведь не будешь шуметь, моя красавица? — Юстас шагнул к ней. — Ну хотя бы из опасения разбудить своего плаксивого щенка.
И он рывком поднял ее с постели, стал обнимать, искать ее губы.
Она вывернулась и отскочила.
— Не сейчас, когда вы такой грязный. Вы вызываете во мне омерзение.
Как ни странно, это подействовало. Юстас как будто смутился, оглядел свою грязную одежду, провел рукой по растрепанным волосам.
— Ладно. Я все же английский принц. Мне не к чести уподобляться саксонским пастухам. Хорошо уже то, что ты приняла Вилли как сына. Значит, понимаешь, что мы с тобой связаны. И этот малец держит нас вместе, как бы ты ни ластилась к стареющему кобелю, моему отцу.
Когда он вышел, Милдрэд перевела дыхание. А потом посмотрела на мальчика и заплакала. Да, пока она с Вилли, Юстас будет думать, что они все еще вместе.
Поздно вечером к ней опять пришел брат Леофстан, и Милдрэд, сдерживая рыдания, попросила его забрать мальчика. Пусть брат-лекарь отнесет Вилли в лазарет или к маленьким воспитанникам аббатства. Она отказывается от сына, вверяя его аббатству. Все же ее семья достаточно жертвовала на эту обитель, чтобы тут согласились взять ребенка под свою опеку.
Монах выслушал ее и кивнул. Его не очень волновало, где будет мальчик, а вот то, что Юстас и его прихвостни завладели монастырской казной, приводило в отчаяние.
— Миледи, вы должны повлиять на принца. Если не вы, то кто же? Все говорят, что вы имеете на него влияние.
Она не ответила, но когда брат Леофстан выходил с ребенком, не удержалась, чтобы не поцеловать мальчика в лоб. Он был теплый и чуть влажный со сна. Милдрэд почувствовала прилив нежности. Но все же велела монаху унести сына.
Милдрэд опасалась прихода Юстаса, однако у того пока были свои дела: он руководил изъятием монастырской казны, его люди разгоняли пытавшихся оказать сопротивление монахов. Потом он уехал, а к Милдрэд пришел приор Огдинг и сообщил новости, какие удалось узнать. Молодая женщина слушала его отвернувшись, чтобы святой отец не видел ее торжествующей улыбки. Итак, она все же не зря отдалась старому королю, она разорвала союз отца с сыном, и теперь Стефан отказался признать Юстаса своим наследником, передав права на корону молодому Плантагенету. Другое дело, что Юстас не думает так просто сдаваться. Он открыто говорит, что будет сражаться до конца, что сможет найти союзников, ведь в Англии и поныне есть люди, недовольные условиями Уоллингфордского договора. Многих не устраивает, что король и Плантагенет решили разрушить незаконно возведенные за годы анархии замки, и они готовы поддержать Юстаса, если он гарантирует им прежние права. И если принц Генрих сейчас воюет с ними, то король Стефан потерял всякий интерес к борьбе и попросту уехал в Оксфорд, не предпринимая никаких действий. Аббат Сильвестр и его приор не знают, к кому обратиться за помощью, чтобы прекратить грабеж, — и Генриху, и королю сейчас не до них. Поэтому приор нижайше просит Милдрэд Гронвудскую повлиять на принца и умолить оставить обитель в покое. Ведь всем известно, как Юстас относится к миледи, он даже хочет жениться на ней.
— Вы не понимаете, чего требуете от меня! — возмутилась Милдрэд. — Я искала у вас убежища, а вы хотите принудить меня вновь сойтись с Юстасом.
Приор вскинул голову, выставив вперед свой энергичный подбородок.
— Миледи, то, что сделано во славу Божью, не считается грехом. Я сам отпущу ваши грехи…
— О, молчите! Вместо того чтобы уговаривать меня стать блудницей, могли бы просить поддержки у тех, кто может оказать вам реальную помощь. У графа Гуго Бигода, к примеру, или у шерифа Норфолкшира. Можете просить помощи у Церкви. Ведь церковники, как нигде, сильны в Восточной Англии. Пошлите же гонцов в епископство Илийское, в епископство Кентербери…
Но лицо отца Огдинга только помрачнело при ее словах. Увы, шериф сейчас, когда власть еще не установилась, не правомочен решать такие вопросы, как борьба с сыном Стефана. Что до Гуго Бигода, то он разбит в предыдущей войне с принцем, его войска обескровлены, и он предпочтет отсидеться в своих укрепленных замках. Что же касается епископов Или и Кентербери, то хоть к ним и были посланы гонцы, но рассчитывать на помощь не приходится. Прелаты не слишком жалуют независимое от них аббатство Бери-Сент-Эдмундс [90]. Бесспорно, у аббатства есть свои вассалы, однако это капля в море по сравнению с силами, какими сейчас располагает Юстас.
Милдрэд устала его слушать и попросила уйти. В конце концов, это просто стыдно, что священники готовы прикрыться ею, когда все остальные отказались. Милдрэд вдруг подумала о побеге. Но куда ей податься? К тамплиерам? Даже они, учитывая ситуацию, неизвестно как примут женщину, которая считается датской женой Юстаса и которую он может востребовать, применив силу. Да и не сможет она скрыться, если за ней так внимательно следит Хорса. Хорса — преданный пес Юстаса. От него отказались все, даже собственная семья, и его дурная слава в Денло столь же известна, как некогда его громкое имя. Так что все, что остается Хорсе, — это держаться своего господина.
Юстас вернулся через несколько дней. Он был обозлен, ибо стало известно, что на один из его отрядов было совершено нападение какими-то неизвестными, похитившими часть обоза с сокровищами Бери-Сент. В гневе Юстас даже избил аббата, заподозрив, что это старичок Сильвестр направил людей отбить имущество. Принц хотел выпытать у него, кто это мог быть, но несколько переусердствовал, и в итоге старый настоятель, не выдержав надругательств, слег с сердечным приступом, а Геривей вскоре выяснил, что нападавшие были с гербами графа Честерского.
