Анн Голон - Анжелика в Квебеке
Г-н де Фронтенак и г-н де Кастель-Моржа вопросили графа де Пейрака сопровождать их во время визита к Уттаке. Несмотря на то, что они отправлялись на мирные переговоры, они все же решали предстать в более сильном составе. Им хотелось узнать, почему Уттаке решил нарушить мирный договор, заключенный ирокезами несколько лет назад.
Сложность данной миссии заключалась в том, чтобы удержать союзников-ирокезов от поспешных действий. Подобные истории бывали и раньше, и Фронтенак всегда чувствовал себя как рыба в воде. Он обожал эти встречи с индейцами и ирокезами, красоту их речи, их хитроумные суждения. Ему доставляло истинное наслаждение очаровать их своей ловкостью и еще тем, что он думал и чувствовал так же, как они.
Флоримон высказал желание присоединиться к экспедиции. На личном фронте у него образовалась пустота: его блондинка исчезла, что его немного беспокоило. Уж не заперли ли ее в наказание родители? Не кто иной, как Ефрозина Дельпеш выследила их и предупредила родителей девушки: «На вашей крыше я увидела следы на снегу. Не иначе это вор; либо ухажер шастает к вашей дочке по ночам».
Флоримон немного побаивался галантерейщика Мерсье, тот был довольно жестким человеком, вот почему он с удовольствием ухватился за идею отправиться в военную экспедицию к ирокезам.
Когда отряд был собран, то все участники демарша уселись в каноэ и покинули Квебек под напутственные возгласы жителей.
На время своего отсутствия губернатор передал бразды правления майору д'Авренсону.
Жоффрей де Пейрак взял с собой в поход графа д'Урвиля и двадцать своих людей.
— Когда вы увидите нашего уважаемого Уттаке, — сказала Анжелика мужу перед отъездом, — передайте ему, что для меня была большая честь получить от него подарок, вышитый ирокезскими женщинами. Я храню его в моей сумке, которая всегда у меня под рукой. И еще скажите ему, что я благодарная ему от всего сердца, что они спасли нас от голода прошлой зимой. Мои чувства и подарок Уттаке являются для меня залогом нашей дальнейшей дружбы.
Как всегда в минуты расставания, она постаралась скрыть от него свою тревогу.
Прошедшая зима научила ее преданной любви. Она подарила им споры и примирения, часы любви и откровений, совместные планы на будущее, мечты о возвращении во Францию. Но главным было не это, а их безудержная жажда жизни, желание быть вместе все годы, отпущенные им Богом.
Как объяснить ему это? Ее красивые глаза смотрели на него. И как обычно, он, казалось, догадался, о чем она думает, и немного посмеивался над ней.
— Берегите себя, — сказал он. — Я не хочу ни в чем ограничивать вашу независимость, моя маленькая храбрая красавица, и не собираюсь приставлять к вам караульного. Но мне хотелось бы, чтобы вы, гуляя по городу, всегда имели при себе один из ваших пистолетов… готовый выстрелить.
***В трактире «Корабль Франции» г-н де ла Ферте и г-н де Бардань распивали очередную бутылку.
— В нашем распоряжении была целая зима, но мы не смогли завоевать ее, — говорил герцог тихим голосом, временами переходившим в шепот. — Зима прошла, а мы ничего не добились. Мы были уверены, что легко покорим ее. Ведь это так, мы действительно так думали? Она совсем рядом, но чем ближе мы приближаемся к ней, тем чаще мы теряем ее из вида. Она легко разрушает все наши ловушки. Что мы знали до нее? С какими женщинами мы общались? Почему сейчас мы лишены всего? Вот увидите, господин королевский посланник, вы тоже столкнетесь с тем, чему нет объяснений. Вы разобьете себе нос о зеркало, решив, что за ним ответы на все вопросы.
— Хватит пить, — резко прервал его Бардань.
— А что еще делать в этом проклятом городе?
Через открытое окно Вивонн посмотрел на реку, которая поднялась почти до набережной. Прекрасный нежный май в Канаде выглядел как истощенный ребенок с землистым цветом лица. Зима нехотя выпускала природу из своего плена. Снег сошел лишь на вершинах холмов да в подлесках. Берега имели унылый, грязный вид, ни травинки не проглядывало на земле, казалось, что она вовсе не желала менять свою зимнюю окраску.
Город тоже был заражен подобными настроениями. Он, как женщина после долгой болезни, смотрел на себя в зеркало и не видел ничего, кроме постаревшего, бледного и безумного лица. Военная экспедиция и волнения ирокезов служили причиной для нестабильности в городе. Никто не принимался за работу; никому еще и в голову не пришло выпустить животных из своих загонов.
К весне Анжелика заказала себе легкое бархатное платье нежно-зеленого цвета, как первый, распустившийся листок. Галантерейщик специально сохранил несколько отрезов ткани, чтобы женщины Квебека, уставшие от тяжелой зимней одежды, преобразились полностью. За такое удовольствие они готовы были заплатить любые деньги. У кружевницы Анжелика заказала чудный кружевной воротник с острыми концами, украшенными небольшими цветками.
Военный отряд отбыл лишь три дня назад, а в городе уже поговаривали о том, как долго тянется время, и волновались по поводу отсутствия новостей.
Несмотря на довольно сырой воздух, Анжелика тоже открыла окно и наблюдала с высоты за причудливой игрой течений в реке. Дул сильный ветер. От реки поднимался туман, он собирался белыми лохмотьями, как разбросанное птичье оперенье.
Их судьба была решена. Если король откажется от них, это причинит ей боль, от них отвернутся друзья. Которых они приобрели здесь, в Канаде… Да, она с грустью покинет Квебек, здесь она встретилась со своим прошлым, своей молодостью, здесь она приобрела все то лучшее, что есть в ней сейчас. Да, французский король еще в силах причинить им немало зла. Невольно она пожалела, что наступила весна и разрушила их уединение. Они прожили прекрасную зиму, а там, впереди, через месяц или два, поднимутся белые паруса и поплывут от острова Орлеан…
По улице шагал сын Польки, руки в карманах, шерстяной колпак надвинут по самые глаза, в зубах — трубка.
— Чего ты хочешь, толстощекий? — окликнула она его из окна.
Его послала мать: Жанин Гонфарель из «Корабля Франции» сообщила ей, что г-н де Бардань и г-н де ла Ферте подрались на дуэли.
Анжелике понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что речь идет о Вивонне, а когда до нее дошло, в чем дело, кровь прилила ей к лицу.
— Что ты там бормочешь?
Она выбежала к нему на улицу и забросала вопросами.
Посланник короля и герцог, как обычно, вместе выпивали в трактире и поспорили. Дело дошло до криков. По-видимому, г-жа де Пейрак была причиной их размолвки, потому что ее имя постоянно упоминалось разгневанными спорщиками.
Кто из них предавал ее имя позору, а кто встал на ее защиту и призывал искупить перед ней свою вину, этого не смогли понять присутствовавшие при этом свидетели.
