Джудит Макнот - Укрощение любовью, или Уитни
Слезы промочили сорочку Стивена, но он прижал Эмили к сердцу.
– Не плачь, родная. Тебе станет плохо. Я найду способ выйти из положения, вот увидишь…
Но Эмили, словно не слыша, продолжала:
– Для меня ты стал принцем из волшебной сказки, красивым, смелым, благородным и таким же недостижимым, как сон. Я никогда не позволяла себе думать, что ты в самом деле меня любишь.
Стивен хотел что-то ответить, но тут в дверь постучали.
– Кто там? – нетерпеливо крикнул он.
– Лакей из Гренд-Оук привез записку, милорд, – ответил дворецкий. – Говорит, дело крайне неотложное.
В нынешнем своем состоянии Стивен представить не мог, что существует нечто более срочное, чем происходящее в этой комнате. Но уже через минуту понял, что не учел капризы судьбы, которая часто забавляется, обрушивая сокрушительные удары на невинных и доверчивых.
– Немедленно велите кучеру поставить экипаж у крыльца и ждать меня, – приказал он дворецкому.
И, повернувшись к измученной, встревожено глядевшей на него Эмили, обнял ее.
– Я должен немедленно ехать. Моя невестка упала, и матушка боится, что роды начнутся преждевременно. Слишком рано… – пробормотал он скорее себе, чем ей.
Эмили проводила его до дверей, быстро семеня, чтобы не отстать.
– Ты едешь а Гренд-Оук?
– Нет, к семейному доктору. Он живет не слишком далеко, в часе езды от тебя, но мои лошади отдохнули, и я, можно сказать, уже на полпути к нему. Так или иначе, лакей добрался бы позже меня.
Не обращая внимания на дворецкого и слуг, Стивен притянул к себе Эмили и припал к ее губам быстрым крепким поцелуем.
– Верь в меня и нашу любовь, – шепнул он и, сбежав по ступенькам крыльца, приказал кучеру не жалеть коней.
Глава 40
Эмили вернулась в гостиную, укуталась в шаль и села поближе к огню. Но согреться так и не смогла: слишком неумолим был холод, царивший в душе.
Несколько минут спустя в комнату вошел отец, и девушка поспешно встала, охваченная неизъяснимой тоской.
– Моя карета только что разминулась с экипажем Уэстморленда, – рассерженно объявил герцог, – а его чертов кучер едва не спихнул меня в канаву!
– Стивену пришлось срочно уехать: случилась беда, – пояснила она, слишком расстроенная, чтобы заметить свою обмолвку: отец ни в коем случае не должен был знать о столь фамильярном обращении к мистеру Уэстморленду. – Его невестка упала, и все боятся преждевременных родов. Он поскакал за доктором.
– Какая жалость! – небрежно бросил отец, но тут же забыл об Уитни, занятый собственными переживаниями. – Уэстморленд сообщил Дженкинсу, что желает поговорить со мной. Не знаешь, что ему нужно?
Эмили растерянно кивнула, но тут же постаралась взять себя в руки и приготовиться к неминуемой буре, которая вот-вот на нее обрушится.
– Он намеревался просить моей руки.
Лицо герцога побелело от бешенства.
– Идиотка! Дура безмозглая! Что ты наделала! Как допустила до такого?!
– Не знаю… это так неожиданно…
– Неожиданно!!! – прогремел он, но, по-видимому, вспомнив о слугах, немедленно понизил голос до яростного шипения: – Будь ты проклята! Неужели не понимаешь, что натворила? И что же ты ему ответила?
– Правду. Сказала, что уже обручена с Гленгармоном.
– И это все?
– Нет. Объяснила, что должна выйти за маркиза лишь потому, что ты давно мечтал присоединить его земли к своим и моя обязанность повиноваться твоим желаниям.
– И как он это воспринял?
– Ужасно расстроился. Папа, пожалуйста, поверь, я никогда не думала, что чувства Стивена так глубоки. Правда, последнее время распространились всякие слухи и предположения, но я попросту не обращала на них внимания.
– Господи Боже, что за несчастье! Ты поставила меня в безвыходное положение, при котором придется отказать Стивену Уэстморленду и смертельно оскорбить не только его, но и все семейство!
Рассеянно взъерошив волосы, герцог долго метался по комнате, прежде чем объявить:
– Есть только один выход! Ты немедленно выйдешь замуж за Гленгармона! Утром он может получить специальное разрешение, и вы сразу же обвенчаетесь.
Эмили подняла глаза на отца, но тут же отвернулась и уставилась в огонь.
– Хорошо, папа, – покорно пробормотала она.
Глава 41
Насмерть перепуганный Клейтон мерил шагами вестибюль. Такого ужаса он не испытывал даже вчера, когда Уитни, зацепившись за край ковра, покатилась со ступенек. И теперь он изнемогал от страха, не сводя глаз с двери у верхней лестничной площадки. За этой дверью мучилась его жена, пытаясь дать жизнь их ребенку двумя месяцами раньше положенного срока. И теперь судьба матери и младенца зависела от Господа и искусства Хью Уиткома.
За последние двадцать четыре часа мнение Клейтона о Хью с каждой минутой становилось все ниже. Прибыв накануне, он осмотрел Уитни и твердо уверил мужа, что и мать и дитя в полной безопасности. Только сегодня утром он подтвердил свой первоначальный диагноз.
– Нет никаких признаков того, что малыш просится на свет из-за несчастного падения, – твердил он Клейтону и остальным домочадцам, – но я на всякий случай останусь до вечера, присмотреть за герцогиней.
К этому времени Клейтон, лишившись всякого присутствия духа, опустился до того, что стал угрожать доктору:
– Если существует хоть малейшая возможность преждевременных родов, следующие два месяца вы просидите здесь, и попробуйте только сделать шаг за ворота!
Склонив голову набок, Хью Уитком рассматривал герцога с тем веселым сочувствием, которое неизменно питал к мужчинам, которым предстояло впервые стать отцами.
– Позвольте осведомиться, из чистого любопытства, разумеется, какими средствами вы собираетесь меня удерживать?
– Поверьте, это не составит ни малейшего труда! – отрезал Клейтон.
– Не сомневаюсь, – хмыкнул Хью. – Мне просто интересно. Видите ли, когда ваша матушка, за месяц до вашего рождения, серьезно простудилась, то, насколько я припоминаю, тогдашний герцог угрожал заточить меня в подземелье Клеймора. Или то был граф Саттон? Нет… граф всего лишь отослал мой экипаж домой и не позволил мне воспользоваться своим.
Но улыбка мгновенно сползла с лица доктора, когда из комнаты вылетела горничная Уитни и, перегнувшись через перила, закричала:
– У леди начались боли, мистер Уитком!
С тех пор прошло несколько часов, но за все это время Клейтону позволили увидеть Уитни лишь дважды, и то на несколько минут. Бедняжка, лежавшая на огромной кровати, выглядела такой маленькой, бледной и хрупкой, но в перерыве между схватками храбро улыбалась мужу и даже попросила его посидеть рядом.
