Ловушка для мужа - Уоррен Трейси Энн

– Вы же слышали, что сказал мальчик. Пес бродит по округе уже несколько месяцев, – возразила Вайолет. – Если кто-нибудь из местных жителей хотел бы взять его, то уже давно бы сделал это.

– Леди права, милорд, – вмешался в разговор мальчик. – Люди считают, что такой огромный пес слишком прожорлив. Они говорят, что легче прокормить пару ребятишек, чем одну такую псину.

Адриан глубоко задумался, но не над словами мальчика. Его вновь озадачило поведение жены. Он и не знал, что Джанет любит животных. Такие качества, как жалость и сострадание, были скорее свойственны ее сестре. Родные и знакомые Вайолет знали, что у нее доброе сердце. Но возможно, Адриан просто не замечал, что Джанет в этом похожа на сестру? После первой брачной ночи он старался с осторожностью судить о ней, не делая поспешных выводов.

– Вам действительно нравится эта собака? – спросил Адриан.

Лицо Вайолет просветлело.

– О да, очень!

– В таком случае мы берем ее с собой, дорогая.

– Спасибо…

Он обнял жену, любуясь ее сияющими от радости глазами.

– Означает ли это, что я прощен? – нежно спросил он.

– Прощен? – Вайолет покраснела от смущения. Она решила, что речь идет о прошедшей ночи.

– Да, – подтвердил Адриан, уточнив: – Прощен зато, что решил поехать в свадебное путешествие в сельскую глушь, а не на континент.

Вайолет прильнула к мужу.

– Вы слишком многого хотите, – сказала она. – Я все еще испытываю досаду по этому поводу. Но поскольку вы пошли мне на уступки, я буду снисходительна. Хорошо, ваша светлость, я вас прощаю.

Адриан улыбнулся, не сводя глаз с ее манящих чувственных губ. Ему очень хотелось припасть к ним, но молодожены стояли посреди двора, где царила суета. Вообще-то десятки прикованных к ним любопытных глаз не остановили бы Адриана, однако он не хотел смущать молодую жену, целуя ее у всех на виду. Он не знал, как она отнесется к этому, и нехотя выпустил ее из объятий.

– Может быть, зайдем в трактир поужинать? – спросил он.

– Это было бы замечательно. Я страшно проголодалась. Но что же нам делать с Горацием?

– С Горацием? – с недоумением переспросил Адриан.

– Да, с нашей собакой. Я хочу, чтобы ее звали Гораций. Это красивая кличка. Думаю, после всех невзгод пес ее заслужил.

– Гораций так Гораций, дорогая, – спрятал улыбку Адриан. – Мы оставим его здесь, во дворе. – И он обратился к мальчику: – Принеси-ка нам веревку или что-нибудь вроде поводка.

– Сейчас, милорд.

– Надо говорить «ваша светлость», Робби, – поправил парнишку мистер Тиммонс, снова вышедший во двор. – Это герцог и герцогиня Рейберн, и ты должен обращаться к ним надлежащим образом.

Робби ахнул, услышав слова хозяина.

– Простите, милорд… миледи… – запинаясь, снова заговорил он. – То есть, я хотел сказать, ваша светлость. Я мигом принесу веревку.

И, неловко поклонившись, мальчик бросился выполнять поручение. Адриан решил обязательно заплатить старательному парнишке за услуги.

– Прошу вас, мистер Тиммонс, накормите собаку. – Адриан повернулся к владельцу постоялого двора. – Дайте ей кусок говядины или несколько пирожков, из тех, которые она пыталась украсть у вас. Похоже, они ей понравились.

Вечером того же дня они достигли Дорсетшира. Солнце уже садилось за причудливые вершины высоких скал. Дальше простирались воды Ла-Манша. Его серовато-синие волны накатывали на берег, разбиваясь об утесы. Сверкающие блики играли на поверхности. Пролив представал в этот закатный час во всем своем великолепии.

Даже без очков Вайолет оценила красоту окружавшего ее ландшафта. Мимо окон кареты, катившей к имению Адриана, проплывали изумительные пейзажи. С одной стороны тянулись мрачные скалы побережья, в просветах между которыми поблескивала вода, а с другой – виднелись покрытые пышной растительностью луга и поля. Певчие птицы весело порхали в рощицах и кустарниках. А над морем в синем, быстро темнеющем небе медленно кружили белые чайки.

Взволнованный Гораций беспокойно бегал от одного окна кареты к другому, высовывал большую морду и с изумлением озирался вокруг. Вайолет была возбуждена не меньше его. Охваченная детским восторгом, она с наслаждением вдыхала свежий, бодрящий, пахнувший солью воздух.

Вайолет лишь однажды ездила на море. Когда ей было восемь лет, родители отправили ее в гости к кузенам матери, Чес-терам, жившим на побережье. Вайолет хорошо запомнила ту поездку. Джанет не было с ней, так как накануне она слегла, заболев гриппом. Графиня, мать девочек, рассудила, что с нее хватит одного больного ребенка в доме, и потому поспешила избавиться от Вайолет, отослав ее к родне.

Так Вайолет оказалась в Кенте. Очарованная природой этого края, она ничуть не скучала по дому. Девочка испытывала ни с чем не сравнимое чувство свободы и радости, бегая по песчаному берегу вдоль полосы пенного прибоя вместе с детьми Нестеров – Джеффом и Сарой.

Дети часами пропадали на побережье и возвращались домой с загорелыми, обветренными лицами, в грязной одежде, с мокрыми, перепачканными песком ногами. Честеры не ругали их. Покачав головой, мать семейства обычно отправляла всех троих мыться, переодеваться и ужинать. Эти воспоминания до сих пор согревали душу Вайолет.

Ей больше не довелось побывать в Кенте. Девочек всегда отправляли отдыхать вместе, а Джанет наотрез отказывалась ехать в британскую глушь, ее манила заграница, модные курорты.

Вайолет поездка в Дорсет только обрадовала. Даже если ей не удастся поплескаться в волнах, как она делала это в детстве, все равно чудесная природа и свежий морской воздух приведут ее в хорошее настроение.

Однако ей нельзя терять бдительность, не следует открыто восхищаться природой здешних мест. Джанет могла простить Адриана за то, что он решил поехать в свадебное путешествие в имение, однако она не была способна полюбить сельскую глушь.

По тем же соображениям Вайолет сдерживала себя, стараясь не проявлять чрезмерную привязанность к Горацию. Ей не давала покоя мысль, что по ее поведению на постоялом дворе Адриан мог догадаться, кто она на самом деле. Джанет была равнодушна к животным. Она, конечно, могла поиграть с хорошенькой собачкой, если у нее было настроение, но никогда не стала бы спасать огромного бродячего пса. Ей было не свойственно заботиться о живых существах и проявлять к ним сострадание.

Вайолет погладила Горация по бархатистой шерсти. Он устремил на нее выразительный взгляд и с довольным видом ощерился, высунув розовый язык. Она улыбнулась ему, хотя тревожные мысли не оставляли ее.

Карета свернула на длинную, усыпанную гравием подъездную аллею и остановилась перед роскошным трехэтажным домом, возведенным из камня золотистого цвета. Накануне Адриан, не вдаваясь в подробности, мимоходом сообщил ей, что они будут жить в одном из многочисленных загородных домов, принадлежащих его роду. Вайолет не ожидала увидеть столь величественное здание.

В доме было по меньшей мере сорок комнат. Большая, вытянутая в длину постройка походила на лежащего на земле неуклюжего исполина. Лучи закатного солнца отражались в стеклах окон. Черный ход, которым пользовались слуги, был расположен в цокольном этаже. А к парадному портику, украшенному колоннами в античном стиле, вели два крыла элегантной лестницы.

Но больше всего Вайолет потрясли розы. Сотни этих растений с пышными алыми цветами обвивали фасад, взбирались по белым решеткам, будто стремясь добраться до неба. От них исходил тонкий чарующий аромат. Вайолет зажмурилась, наслаждаясь благоуханием.

Такой красивой и романтичной усадьбы она еще не видела.

Вайолет в который раз убедилась, что Джанет оказалась дурочкой, наделавшей множество глупостей. И главной среди них было ее нежелание выходить замуж за герцога. «Как хорошо, что я все же решилась на отчаянный шаг и выдала себя за сестру», – подумала Вайолет.

Дверца кареты распахнулась. Первым из нее выскочил Гораций. Радуясь тому, что может наконец вдоволь побегать, он стал носиться по посыпанной гравием дорожке. Вайолет подождала, пока муж подойдет к ней и поможет выйти из кареты. Адриан протянул ей левую руку, чтобы она могла опереться на нее, а правой обнял за талию.