Ольга Крючкова - Яблоко Купидона (сборник)
Она постаралась подавить в себе эти мысли: слово Дмитрия Федоровича – закон, а он желал предстоящего брака и всячески ему способствовал.
«Ах, если бы Дмитрий и граф не были связаны давней дружбой, – подумала барыня, – тогда я бы возможно…Что? – и сама ответила на свой вопрос: – Помогла бы дочери… Нет, это безумие! Да кто, этот гусар! – мот, пьяница, бабник! Все они – таковы! Промотает все нами нажитое и чего доброго бросит Наташу! Нет, свадьба состоится!» – решила она.
Глаша зашнуровывала новый корсаж на Наталье Дмитриевне, стягивая его все туже и туже.
– Глаша, помилуй! – возмутилась девушка. – Я в нем задохнусь.
Горничная ослабила шнуровку, через пять минут сия «экзекуция» была благополучно завершена.
Теперь предстояло надеть платье. Наташа подошла к наряду, который лежал на кровати, раскинувшись во всей красе. На миг ей показалось, что платье – не белого цвета, а черного…
Она в нерешительности замерла, а затем резко отвернулась к окну. Мария Ивановна, приказала:
– Глаша, надевай юбку на Наталью Дмитриевну. Вы обе, – она обернулась к девкам, – помогите.
Девки подняли юбку с кровати, складки тончайшего белого шелка ниспадали словно водопад.
– Матушка-барыня, красота-то какая! – воскликнула одна из девок. – Ничего краше я и не видывала…
Что и говорить, свадебный наряд Натальи был роскошным, его привезли аж из самой Москвы, модного дома Самсона фон Штеймана, который выписывал последние модели только из Парижа.
Юбка была настолько пышной, – под шелковой верхней насчитывалось пять нижних юбок, что ее поставили на пол, – и Наташа буквально залезла в нее сверху.
Глаша застегнула многочисленные крючки. Теперь настал черед лифа.
Наташа выставила руки вперед, девки осторожно, дабы не попортить кружевные рукава, облачили молодую барыню.
Мария Ивановна любовалась дочерью, держа в руках фату, крепившуюся к изящной диадеме.
– Вот, Наташенька, а эту диадему тебе прислал Его Сиятельство…
Наташа села на стул перед зеркалом, стараясь не смотреться в него. Глаша прибрала ее растрепавшиеся волосы, а Мария Ивановна с особой торжественностью водрузила фату на прелестную голову дочери. Последним штрихом наряда были перчатки.
Глаша держала специальную длинную коробку, Мария Ивановна открыла ее и извлекла длинные по локоть кружевные перчатки. Девушка послушно надела их и посмотрелась в зеркало. Перед ее взором предстала молодая прекрасная невеста…
«Вот бы Константин увидел меня такой… Неужели мне так и придется выйти за старика? Я не переживу этого…»
От грустных мыслей ее отвлек всеобщий возглас одобрения и восхищения.
– Да, все прекрасно сидит! Ничего не стоит подшивать. Платье, словно по тебе сшито, Наташенька! – воскликнула довольная маменька.
Девушка смотрелась в зеркало, не отрывая взгляда от своего отражения.
– Да и последнее… Глаша, пойди в мою спальню, там, у зеркала, стоит бархатная коробочка, принеси ее.
Когда Мария Ивановна открыла бархатную коробку, Глаша и девки ахнули разом: перед ними переливалось драгоценным сиянием ожерелье невиданной красоты.
Мария Ивановна подошла к дочери и накинула ей на шею украшение. Наташе показалось, что вокруг нее обвивается холодная змея.
– Вот, это твой папенька подарил мне на свадьбу двадцать лет назад. Существует придание, якобы это ожерелье принадлежало графине де Монлюк.
Наташа потрогала камни ожерелья, они были холодны, как лед и это показалось символичным. Чрезмерно затянутый корсет мешал дышать, девушка почувствовала, что ей не хватает воздуха.
– Маменька, умоляю, снимите с меня все это… – пролепетала она и лишилась чувств.
Глаша и прислуга перекрестились: дурная примета, когда невеста, облаченная в свадебный, наряд теряет сознание.
Глава 9
Наташа лежала на полу, над ней хлопотала Мария Ивановна и Глаша, растиравшая той виски одеколоном. Наконец девушка открыла глаза.
– Боже мой, Наташенька! Ты слишком переволновалась… Белое платье, украшения – все это волнительно для невесты…
Глаша аккуратно сняла диадему с Наташи и принялась за шнуровку корсажа.
– Барыня, корсаж уж чересчур жесткий. Это что мода такая нынче? – поинтересовалась она.
– Мода, мода… Наташа обопрись на меня, тебе надо лечь в постель, – хлопотала маменька.
Девушка молчала, полностью подчинившись горничной, которая пыталась разоблачить ее наряд.
– Я хочу побыть одна, – пролепетала Наташа.
Мария Ивановна и прислуга, держащая платье и предметы свадебного туалета удалились.
Наташа лежала бледная, Глаша сокрушалась:
– Наталья Дмитриевна, дюжа вы переживаете… Смириться надобно. Может все и переменится…
– К чему переменится? – не поняла девушка.
– Да к лучшему. Ведь корнет сказывал сообщить о дне свадьбы, – пояснила горничная.
Наташа давала себе ясный отчет в том, что может произойти, и решила действовать решительно – идти до конца.
– Свадьба в нынешнюю субботу. Папенька желает отвезти меня в Астафьево-Хлынское намедни, в пятницу, дабы с утра я облачилась в свадебный наряд уже в доме графа. Ему, видите ли, так спокойнее. Ну что ж, посмотрим. Глаша дай мне перо и бумагу я напишу записку корнету. Ты сможешь незаметно отнести ее? Не ровен час, люди следователя следят за усадьбой.
– То правда, все может быть. Но вы, Наталья Дмитриевна, не извольте беспокоиться, я все тропки знаю. Проберусь к дубу, никто и не заметит.
Наташа села за секретер, голова еще кружилась. Но она твердо сжала перо в руке и начертала на бумаге:
«Константин! Если вы не вырвите меня из рук моего «жениха», я не вижу смысла жить дальше. В субботу свадьба, в пятницу меня отвезут к нему в Астафьево-Хлынское…»
* * *Поручик Корнеев развернул письмо Наташи и обомлел.
– Денис, друг мой, прочтите!
Корнет Краснопольский бегло прочитал:
– Константин! Если вы не вырвите меня из рук моего «жениха», я не вижу смысла жить дальше. В субботу свадьба, в пятницу меня отвезут к нему в Астафьево-Хлынское… И что здесь такого?
– Да то, мой друг, что это Астафьево-Хлынское недавно купил мой дядя, граф Астафьев! Черт побери, корнет! – поручик метался по комнате, словно разъяренный зверь.
– Позвольте, ничего не понимаю. Это что ваш – дядя? Он женится на Наташе!!! – наконец, понял корнет.
– Вот именно!!! Что делать? Единственный человек, на которого я рассчитывал, оказывается моим заклятым соперником! Господи, за что?
Корнет растерялся.
– Но, но… Подождите, поручик… Придумаем что-нибудь.
– Что, Денис?! Я – в бегах, Наташу выдают замуж в субботу, да еще и за кого – за моего дядю! Это конец! – поручик рухнул на стул, налил вина и осушил бокал до дна.
