Гейл Бак - Любовь к Люсинде
Лорд Левайн поделился своим мнением о спектакле:
– Не правда ли, чертовски скучная пьеса? – с высокомерным видом спросил он.
Мистер Пепперридж поспешил возразить. Люсинда, улыбаясь, позволяла двум джентльменам соперничать, удивляясь, что такое мистер Уитерби может говорить мисс Блайт, что она так зачарованно слушает.
Мистер Стэссарт с друзьями остались еще на несколько минут. Но наконец и они ушли, бросив завистливый взгляд на мистера Уитерби, поскольку ему еще леди Мейз не сделала прощальный поклон. Однако они ушли, утешившись мыслью, что он был привлечен исключительно обществом мисс Блайт, в то время как они завладели вниманием леди Мейз. В любом случае его возраст и инвалидность ставили его вне конкуренции – поэтому денди покинули ложу в приподнятом настроении, убежденные в том, что произвели хорошее впечатление.
Когда дверь за ними закрылась, мистер Уитерби взглянул на дам:
– Ну что, эти жизнерадостные щенки наконец-то ушли? Мисс Блайт подавилась смешком, в то время как Люсинда в открытую расхохоталась.
– Как не стыдно, мистер Уитерби! Такое непочтение к вашим знакомым – хотя, надо отдать должное, весьма подходящий к ним эпитет.
– Я говорю, что думаю, миледи. Я далек от изысканной лондонской молодежи, которая только и умеет, что болтать ерунду.
– В таком случае, что же вы из себя представляете, мистер Уитерби? – спросила Люсинда не без интереса, предвкушая ответ.
– Я – набоб, старый солдат, тростник на ветру, миледи! – улыбнулся мистер Уитерби.
– Люсинда, мистер Уитерби рассказывал мне о своих странствиях. Представь только, он бывал в Греции, – сказала мисс Блайт. – О, как бы я хотела побывать в стране Гомера и Илиады!
– Греция – грязная, жаркая страна, однако интересная. Я бы рекомендовал подождать с путешествиями до окончания гражданской войны с турками, – заметил мистер Уитерби, вставая. – Кажется, поднимают занавес. Мне придется оставить вас, миледи, мисс Блайт. Ваш покорный слуга.
Как только он ушел, Люсинда обернулась к мисс Блайт.
– Пожалуй, это самый интригующий тип, которого мне приходилось встречать в Лондоне.
– Правда, дорогая? Должна признать, я тоже нахожу, что мистер Уитерби – интересный рассказчик. Но не считаешь ли ты, что этот джентльмен слишком для тебя стар?
– Я совершенно не придаю значения этому, уверяю тебя, – сказала Люсинда – Мне нравятся его манеры, хотя они немного странные, и кажется, он не на шутку раздражает моего кузена. Не достаточно ли одного этого, чтобы пригласить мистера Уитерби на ужин и бал, как ты считаешь?
– Ну что ты в самом деле, Люсинда! – ответила мисс Блайт.
Она разделяла ощущения Люсинды, но не решилась бы выражаться столь категорично. Ей нисколько не нравился мистер Стэссарт, однако воодушевлять такое явное злословие – это неприлично. И она обратила все свое внимание на сцену.
Глава 8
Люсинда и мисс Блайт вышли из театра. Ночь была сырой. Ожидая подъезда экипажа, дамы закутались в накидки, прячась от зимнего холода. Небо весь день было затянуто тучами, и рано стемнело. Дамы, приятно утомленные, делились впечатлениями о вечере.
– Какое чудесное представление. Я так рада, что мы на нем побывали.
– О, да. И не только спектакль, Тибби. Вечер в целом удался, как ты считаешь? Полагаю, завтра нам пришлют целую гору новых приглашений. Мы становимся популярными!
– Да, в самом деле. Все были так любезны, – согласилась мисс Блайт.
Внезапно плотные облака раскрылись, и пошел снег с дождем, удивив выходящих из театра. Люди кинулись искать укрытие.
В этот момент подъехал их экипаж, и дамы поспешили взобраться в него, натянули на колени меховую полость и поставили ноги на горячий кирпич внизу. Дождь барабанил по крыше экипажа. Вода стекала с носа Люсинды, и она смахивала ее, смеясь.
– Наверное, мы выглядим как две крысы с тонущего корабля! Каков финал прекрасного вечера! Это нам урок: не нужно так задаваться, нечего расфуфыриваться и задирать нос.
Мисс Блайт чихнула и подтвердила:
– Весьма наглядный урок!
Войдя в дом, мисс Блайт и Люсинда разошлись по своим комнатам, чтобы снять промокшую одежду. Мэдисон при виде промокшей хозяйки воскликнула:
– Миледи! Вы, должно быть, замерзли!
– Все в порядке, Мэдисон. Но боюсь, что пропали мои бальные туфельки, – сказала Люсинда и сбросила тяжелую намокшую накидку на стул.
– Ну вот, сейчас мы с вас снимем эту мокрую одежду и оденем в домашнее платье, миледи, – приговаривала Мэдисон, и ее проворные пальцы расстегивали пуговицы на спине парадного наряда.
Через несколько минут Люсинде было тепло и уютно в платье и накинутом домашнем халате.
Экономка приказала принести дамам горячего пунша. Она лично согрела простыни для леди Мейз. Энергично двигая горячей сковородой между простынями, она отчитывала хозяйку:
– Надо было предвидеть, что начнется дождь. Вам следует быть более осторожной, миледи. Несомненно, вы подхватили простуду.
– Ерунда, я никогда не болею, – отвечала Люсинда. – Чуть намокнуть – не означает погубить себя. – Она завязала потуже пояс халата и повернулась к огню, согревая свои озябшие пальцы.
– Возможно, миледи, – проговорила экономка. Она наконец-то управилась с постелью. – И даже если с вами все хорошо, у меня есть сомнения относительно бедняжки мисс Блайт. Еще три минуты тому назад она чихала и кашляла. Вид у нее несчастный, как у намокшей кошки.
Люсинде стало стыдно.
– Бог мой, бедная Тибби! Я сейчас же пойду к ней. Она прошла в спальню компаньонки и постучала в дверь. Открыла ей горничная.
– Добрый вечер, миледи.
– Как чувствует себя мисс Блайт? – тихо спросила Люсинда.
Горничная покачала головой.
– Мисс сидит у огня – такая несчастная, что я прямо не знаю, миледи…
Люсинда пошла взглянуть на подругу. Мисс Блайт сидела в кресле с подголовником, и на ноги ей был накинут плед. Ее волосы были распущены и ниспадали густой волной на плечи. Она держала в ладонях горячий пунш и пила маленькими глотками. Ее глаза слезились, нос покраснел, и голос был сиплым. Люсинда была потрясена.
– Тибби, тебе немедленно нужно лечь в постель.
– Ничего, это всего лишь простуда. Не стоит беспокоиться, – хрипло сказала мисс Блайт.
Горничная тихо, нагнувшись к Люсинде, проговорила:
– Мисс отказывается ложиться, миледи, а я хорошо прогрела для нее простыни. Она говорит, что не собирается баловать себя, – и не ляжет в постель раньше чем обычно.
– Тибби, неужели ты можешь быть такой неразумной? Конечно, тебе необходимо лечь.
– Я не хочу раскисать. Это дурная привычка, к которой можно привыкнуть, – сказала мисс Блайт. Но эта суровая фраза потеряла всякий смысл, как только она разразилась чиханием.
