Марси Ротман - Плененное сердце
— А как ты сделаешь это, если она в Лондоне? — спросил Кортнэйдж.
— Она любит Броули и этих двух щенков, — ответил Пэнэман злобно. — Я могу подождать.
Глава 18
Лондон, по которому Колби шла теперь с набитой банкнотами сумочкой, сильно отличался от того, каким он встретил ее всего месяц назад. Тогда ее карманы были почти пусты и она была слишком поглощена угрожавшим Броули банкротством, чтобы наслаждаться прогулкой. Толпы людей на каждом углу, крики мальчишек-газетчиков и лотошников, ржанье лошадей и грохот экипажей, заполонивших улицы, сливались в своеобразную музыку.
В отличие от Калькутты, которую она знала по годам, проведенным семьей в Индии, Лондон казался сравнительно чистым, в нем не бродили надоедливые нищие, ужасные калеки, заклинатели змей, уродцы… Хотя воздух Лондона не был таким свежим, как в деревне, здесь обретались другие радости, например, элегантные дома и многочисленные магазины, набитые как сундуки с сокровищами.
Колби улыбнулась, глядя на Айлин Мерл, умную и крепкую служанку, рекомендованную Барбарой Мэйтлэнд. Девушка гордо несла покупки, которые сделала ее госпожа: часы для братьев, модная шляпка и подходящая к ней длинная мантилья для тети и кольцо для матери. Новые книги по сельскому хозяйству и управлению — это все, чего желала Колби для себя.
Но ее первым и самым приятным визитом было посещение книжного магазина Эйври Мередита, где она вернула ему деньги, данные ей по счету, и получила назад оставленные у него книги. Она купила несколько книг для своей семьи, а он пожелал ей счастья в семейной жизни.
— Миледи, не забудьте о назначенных вами визитах к парикмахеру и портнихе в гостинице, — немного позже предупредила ее служанка, когда Колби бесцельно прогуливалась вдоль Бонд-стрит.
Мысли о часах, которые ей предстояло пережить, пока на нее будут примерять свадебные одежды, достойные жены Нэвила Браунинга, были мучительны. Стрижка и завивка по последней моде ее длинных черных волос были еще одним испытанием, однако она утешала себя сознанием того, что все это скоро кончится. После свадьбы и короткого медового месяца она вернется в Броу-ли и, свободная от всяких супружеских обязанностей и обязательств перед высшим светом, будет жить так, как, черт возьми, ей хочется.
Колби, чувствуя себя более уверенной, вернулась со служанкой в гостиницу.
* * *Через несколько часов Колби ожидала Нэвила, чтобы вместе с ним присутствовать на одном из унылых приемов, устраиваемых им и его матерью для представления будущей жены избранному кругу дальних родственников и близких друзей.
Годы, когда она часто бывала хозяйкой приемов для армейских офицеров и их жен, а также для заплывших жиром назойливых местных богачей, работающих на Джона — это имя фигурировало в разговорах об Ост-индской Компании, — научили ее улыбаться и щебетать о самых разнообразных вещах так, будто каждое слово являлось крупицей мудрости на века. Это умение очень пригодилось ей.
— Моя дорогая леди Колби, вы чудо, — шептала ей прошлым вечером Барбара Мэйтлэнд в доме леди Мириам. — Это, должно быть, мучение для вас, но, кажется, вы спокойно переносите все. Я восхищаюсь вами.
Колби улыбнулась и взяла леди Барбару за руку.
— Общество страстно желает увидеть леди, покорившую сердце Нэвила, — засмеялась Барбара.
Женщина, обладавшая необычайной проницательностью, она не могла не замечать мимолетных сердитых взглядов пробегавших по лицу Колби. Это подтверждало подозрения леди Барбары. Нэвил и Колби вступали в брак по расчету, ее сердце обливалось кровью за них. Ее собственная помолвка начиналась плохо, но удача и появившиеся дети превратили Мэйтлэндов в идеальную семью.
— Обсуждая меня, Лондон тоже сгорал от любопытства, — объяснила леди Барбара. — О чем думал легендарный Черно-Белый Капитан, когда женился на хромоножке без копейки денег? — Для убедительности Барбара помахала красивой тростью.
— Барбара, не разочаровывай мою невесту раньше времени, — сказал Нэвил с выражением беспечности, от которой на самом деле был очень далек. Он напряженно прислушивался к их разговору тет-а-тет, боясь, что Барбара догадается обо всем.
Он демонстративно поцеловал Колби в щеку и взял ее под руку.
— Не рассказывай моей невесте о моих многочисленных слабостях.
— Вам нечего бояться, милорд, — Колби резко высвободила руку. — Никто не посягает на вашу ужасную репутацию.
— Вы будете исправлять ее? — спросила Барбара, надеясь проверить свои подозрения.
— Я не воспитатель и не ставлю перед собой невыполнимых задач, — сказала Колби, сразу же оставляя их, чтобы поговорить с другими гостями, однако успев заметить замешательство Нэвила и оцепенение Барбары.
Колби была недовольна своим поведением и, размышляя о событиях прошедшего вечера, не услышала, как в номер вошел Нэвил. Обернувшись, она была поражена, увидев его одетым в парадную форму капитана легкой кавалерии с орденской планкой и медалями на облегающей его красной тунике, расшитой золотом. Под мышкой у него был зажат высокий сверкающий кивер с литой блестящей эмблемой, у бедра парадная сабля.
— Я не знала, что вы были в Пиренеях, — сказал она, не в силах скрыть своего изумления.
— Вы многого обо мне не знаете, — отрывисто ответил он. Он явно все еще переживал обиду после выговора, сделанного ею вчера перед Барбарой Мэйтлэнд.
— Вы были с Веллингтоном?
— Конечно.
— Где?
— Много где, но последним был Бадайос.
По рассказам отца Колби знала историю всех крупных сражений в войне на Пиренеях. — Битва при Бадайосе была одной из самых жестоких, в которых участвовала британская армия. На Колби это произвело впечатление. Ее отец получал много писем от старых армейских товарищей с описанием кровавого побоища. Она знала, что ценой взятия этой ключевой крепости Западной Испании, без которой Веллингтон не мог разгромить Наполеона, были пять тысяч британских и португальских раненых и убитых, три с половиной тысячи из которых были цветом британской армии.
Они ехали вместе на первый из двух приемов, которые предстояли им этим вечером, и атмосфера была накалена более чем обычно. Даже в самые лучшие времена ни один из них не имел ни желания, ни способностей к бесцельному разговору.
— Леди Колби, я хочу, чтобы сегодня вы попридержали свой язык, — сказал Нэвил, нарушая свинцовую тишину, когда экипаж свернул на Манчестерскую площадь. — Мне не понравились ваши замечания о моей репутации. После обеда я буду сопровождать вас на мой полковой бал, и я надеюсь, вы будете помнить о том, что всему миру совсем не обязательно знать о вашем разочаровании.
