Лайза Клейпас - Ангел севера
Слава Богу, Эмма заполняла все ее время и с каждым днем требовала все больше внимания! Тася радовалась, что надо было думать не только о себе, а еще и о другом человеке, чьи проблемы и нужды стали ей близки и понятны. Девочка росла совершенно изолированно.
Тася чувствовала, что Эмме необходимо общество подруг, но у местных помещиков не было детей подходящего возраста.
Шесть часов в день Тася и Эмма проводили за уроками, изучая все на свете – от Гомера до правильного пользования пилкой для ногтей. Не забывала Тася и о молитве, стремясь восполнить пробелы в религиозном воспитании Эммы, – раньше этим занимались беспорядочно то отец, то слуги. С поразительной быстротой Эмма наверстывала упущенное. К языкам у нее была природная склонность, а ее сообразительность и наблюдательность Тасю просто удивляли. От Эммы мало что ускользало. Она обладала бесконечным любопытством, которое побуждало ее все вокруг узнавать и расследовать. Каждый обрывок слуха или сплетни она запоминала и тщательно анализировала.
Поместье было для Эммы ее миром, поэтому ей была интересна жизнь каждого из восьмидесяти человек, тративших все свои силы на то, чтобы дела шли безостановочно и четко, как часы. Сорок слуг работали в замке, а остальные – в конюшнях, в садах и на мельнице. Постоянно два человека занимались мытьем окон. Многие слуги годами работали на Стоукхерстов и редко покидали поместье. Как рассказала Тасе миссис Планкет, в Саутгейт-Холле со слугами обращались хорошо, и даже если бы это было не так, никто бы все равно не ушел: новое место найти было трудно.
– Что-то неладное творится с Нэн, – однажды сказала Тасе Эмма. Они сидели в саду за книгами и, устроив перерыв в занятиях, пили лимонад из высоких бокалов. – Вы заметили, как странно она выглядит последнее время? Миссис Наггз говорит, что у Нэн всего-навсего весеннее недомогание, но я этому не верю. Я думаю, что она влюбилась в Джонни.
– Кто это – Джонни?
– Один из лакеев. Высокий, с горбатым носом. Всякий раз, когда Нэн его видит, она пытается его остановить и спрятаться с ним в каком-нибудь уголке. Иногда они болтают и смеются, но большей частью она плачет. Надеюсь, я никогда не влюблюсь. Люди не бывают счастливыми, когда влюбляются.
– Эмма, ты не должна следить за слугами. У каждого могут быть личные дела, которые никого не касаются.
– Я и не слежу, – возмутилась Эмма. – Я просто не могу не замечать, что происходит вокруг. И вы не должны защищать Нэн. Все знают, что она отвратительно ведет себя с вами. Это она взяла картинку с Девой Марией из вашей комнаты.
– Иконку, – поправила ее Тася. – Нет доказательств, что это сделала она.
За несколько дней до этого разговора Тася обнаружила, что ее любимая иконка-образок пропала. Она очень горевала. Иконка не имела особой ценности, просто была дорога ей как память, как часть ее прошлого. Тот, кто ее взял, понятия не имел, какую боль причинила Тасе эта кража. Но Тася попросила миссис Наггз не обыскивать комнаты слуг, хотя другой возможности вернуть ее не было.
– Они из-за этого невзлюбят меня, – убеждала она домоправительницу. – Пожалуйста, не надо никого смущать обыском. Это всего лишь картинка на дереве. Ничего особенного.
– Но как же так? – спорила миссис Наггз. – Я ведь видела, как вы поставили ее на стол. Она что-то значила для вас. И не пытайтесь доказывать мне, что это не так.
– Мне не нужны картинки или побрякушки, чтобы помнить о своей вере. Мне достаточно посмотреть в окно на лес и увидеть, какой он красивый.
– Это очень трогательно, дорогая моя, но вся эта история касается не только лично вас. До сих пор в замке не было воровства. Если это не пресечь в самом начале, будут пропадать другие вещи.
– Не думаю, что это случится, – твердо сказала Тася. – Пожалуйста, не пробуждайте в слугах подозрительность. А главное, не упоминайте об этом лорду Стоукхерсту. В этом нет необходимости.
Миссис Наггз неохотно согласилась забыть этот случай, хотя и заметила, что ей хочется поискать пропажу под матрасом у Нэн.
Голос Эммы вернул Тасю к настоящему:
– И поделом Нэн, что она несчастна. Она плохая.
– Мы не имеем права судить других, – мягко проговорила Тася. – Только Бог может читать в наших сердцах. Но разве вам нравится Нэн?
– Я жалею ее. Как ужасно быть такой несчастной, что даже стараться причинить несчастье другим!
– Да, наверное. Но мне ее не жалко. Она сама накликала на себя свое несчастье.
Этим же вечером после ужина Тася узнала, что происходит с Нэн. Рядом с кухней была особая комната, где каждый вечер по приглашению миссис Наггз собирались старшие слуги. На этот раз там были Сеймур, миссис Планкет и Биддл, а также помощник дворецкого, буфетчик, старший камердинер и старшая горничная. Они неторопливо нарезали маленькую головку сыра, одна из посудомоек подала им кофе и сладости. Тася взяла посыпанный сахаром сухарик и тихонько грызла его, а остальные разговаривали.
– Как там обстоит дело с Нэн? – спросила старшая горничная у миссис Наггз. – Я слышала, что она натворила днем.
Миссис Наггз поморщилась и отхлебнула черного кофе.
– Просто беда. Доктор прописал ей слабительного и сказал, что с ней все будет в порядке. Его милость был очень недоволен, когда я доложила ему о Нэн. Он велел, чтобы я ее уволила и завтра утром отослала в деревню, откуда она родом.
– А сейчас есть с ней кто-нибудь? – спросила миссис Планкет.
– Нет, сейчас нужно только дать ее желудку очиститься.
А для этого помощи не требуется. Да и остальные девушки ее недолюбливают, так что сидеть с ней некому.
– А этот молодой человек? – спросил, нахмурясь, Сеймур.
Домоправительница покачала головой;
– Он отрицает свою вину.
Тася с недоумением оглядела сидящих за столом. Что такое знают они, что ей неизвестно?
– А что случилось с Нэн? – спросила она. Она так редко вмешивалась в разговор, что все с удивлением обернулись к ней. Наконец миссис Наггз ответила:
– Разве вы не слыхали? Хотя, конечно, вы весь день были с Эммой. Это очень неприятно. У Нэн есть ухажер. – Миссис Наггз закатила глаза и неловко добавила:
– А теперь вот появились…, последствия.
– Она беременна? – уточнила Тася. Кое-кто поднял брови, заслышав такой прямой вопрос.
– Да, и она это скрывала от всех. Чтобы разрешить свою проблему, она проглотила горсть каких-то пилюль и выпила бутылку растительного масла, надеясь избавиться от ребенка. Но ей удалось только заболеть. Несчастная дурочка! Слава Богу, ребенку это не повредило! Теперь Нэн уволят, и, вероятнее всего, она кончит на панели. – Миссис Наггз нахмурилась и покачала головой, всем своим видом показывая, что продолжать этот разговор ей крайне неприятно.
