Джейн Остен - Разум и чувства
– Тогда я знаю, от кого оно! – воскликнула миссис Дженнингс. – Надеюсь, что она чувствует себя хорошо?
– Кого вы имеете в виду, сударыня? – переспросил полковник.
– О! Вы хорошо знаете, кого я имею в виду! Не обращая внимания на последний выпад миссис Дженнингс, полковник Брэндон обернулся к леди Миддлтон и учтиво сказал:
– Прошу прощения, но это письмо заставляет меня изменить планы на сегодня. Мне необходимо срочно уехать в город.
– В город? – воскликнула леди Миддлтон, – Но что же можно делать в городе сейчас? В такое время года?
– Жаль, но я вынужден отказаться от этой поездки, – заметил он, – мне обязательно надо быть сегодня в Лондоне, поэтому я не смогу сопровождать вас в Витвелл.
Трудно представить, как эти слова подействовали на сидящих за столом!
– Но, может быть, вы хотя бы напишите записку экономке в Уитвелл, мистер Брэндон? – взмолилась Марианна, – и этого будет достаточно, чтобы нас пропустили в именье?
Он покачал головой.
– Мы всё равно должны ехать, – сказал сэр Джон, – И мы не будем откладывать эту поездку, тем более всё готово, мы все настроились. Вы сможете отложить свой отъезд в столицу, хотя бы до завтра, мистер Брэндон?
– Боюсь, что мне больше нельзя терять ни дня.
– Но если бы вы сказали нам, какого рода это ваше дело, – заметила миссис Дженнингс, – мы, возможно, и посоветовали вам – отложить его или нет!
– Мистер Брэндон, задержитесь всего-то на шесть часов, сначала мы поедем все вместе Уитвелл, а когда вернемся, вы отправитесь в Лондон, – предложил Уиллингби.
– Извините меня, но я не могу себе позволить отложить ее даже на час, – холодно ответил Брэндон.
Элинор услышала, как в этот момент Уиллингби наклонился к Марианне и громко сказал:
– Есть некоторые люди, которые не могут спокойно смотреть, когда другие счастливы. Брэндон – один из них. А может быть, он боится простыть и придумал всю эту уловку специально, чтобы избежать поездки. Я ставлю 50 гиней, что письмо написал он сам.
– Не сомневаюсь! – усмехнулась Марианна.
– Я понимаю, что у вас, видимо, нет никакой возможности отложить свой отъезд, Брэндон, – сказал сэр Джон. – Я знаю, что если вы что-то решили, то переубедить вас невозможно. Но все же я прошу вас еще раз подумать. Посмотрите, две миссис Кейри сегодня специально приехали из Ньютона, три миссис Дэшвуд пришли из коттеджа, а мистер Уиллингби поднялся даже на два часа раньше обычного! И все это ради того, чтоб посетить Уитвелл.
Полковник Брэндон еще раз извинился перед собравшимися и стал собираться в путь.
– Постойте, но когда вы сможете вернуться назад.
– Я надеюсь, что увижу вас в Бартоне снова, – добавила леди Миддлтон, – как только дела позволят вам покинуть Лондон. А мы пока отложим поездку в Уитвелл до вашего возвращения.
– Вы очень любезны, – ответил полковник. – Но пока абсолютно неясно, когда я смогу вернуться назад и не могу что-то обещать.
– О, вы просто обязаны приехать назад! Возвращайтесь поскорее! – воскликнул сэр Джон, – Если вы не вернетесь до конца недели, я сам поеду за вами в Лондон!
– Да, да! Вы правы, сэр Джон, – обрадовалась миссис Дженнингс, – А там заодно и узнаете, что это за дела были у полковника.
– Я не люблю копаться в чужих делах. Но думаю, что это такое известие, которого стыдятся.
Доложили, что подали лошадь полковника Брэндона.
– Вы же не собираетесь ехать верхом до самого Лондона. Не так ли? – спросил сэр Джон.
– Нет, только до Хонитона. Там я пересяду на почтовых лошадей.
– Раз вам так надо ехать, что ж, удачной дороги, но лучше бы вы передумали.
– Я заверяю вас, что всё это теперь не в моей власти! Ещё раз прошу всех извинить меня! – сказал Брэндон и начал прощаться со всей компанией.
– Мисс Дэшвуд, – обратился он к Элинор, – есть надежда увидеть вас и ваших сестер в Лондоне этой зимой?
– Боюсь, что нет, – ответила Элинор.
– Тогда, я хочу пожелать вам, чтоб все было хорошо и простится надолго! – сказал он Элинор и лишь молча поклонился Марианне.
– Послушайте, полковник. Но прежде чем Вы нас так надолго покинете, – не унималась миссис Дженнингс, – ну, пожалуйста, хоть намекните мне, почему вы уезжаете?
Он пожелал ей всего хорошего и вышел из комнаты в сопровождении сэра Джона.
Как только лакей прикрыл дверь за полковником, чувства, больше не сдерживаемые вежливостью, хлынули наружу. Все снова и снова повторяли, как им досадно, что поездка не сложилась.
– Могу предположить, что это за неотложные дела! – сказала миссис Дженнингс.
– Правда, можете, сударыня? – удивились почти все.
– Конечно. Это насчет мисс Уильямс, – я уверена.
– А кто такая эта мисс? – спросила Марианна.
– Что? Вы не знаете мисс Уильямс? Я была уверена, что вы уже слышали о ней раньше. Это родственница полковника, моя дорогая, и очень близкая. Мы не будем уточнять, до какой степени близкая, чтобы не смущать молодых леди, – и немного понизив голос, она сказала Элинор, – Это – его настоящая родная дочь!
– Правда?!
– Да-да, и она очень на него похожа. Я смею сказать, что полковник живет только ради нее!
В этот момент сэр Джон вернулся в комнату и предложил придумать новое развлечение, раз уж все сегодня здесь собрались. Но его гости всё еще продолжали сожалеть о Уитвелле, и тогда, раз все уже настроились на поездку, то решили сегодня просто покататься. Были поданы экипажи, в первый со счастливым видом забрался Уиллингби, подал руку Марианне. И они понеслись, не дожидаясь остальных. Он гнал коней через парк так быстро, что скоро влюбленные скрылись из виду. И никто ничего не слышал о них до обеда, пока они не вернулись самыми последними. Оба были очень возбуждены ездой и довольны. Своё отсутствие они объяснили тем, что поехали в объезд по узкой дороге, в то время как все остальные отправились напрямую через холмы.
Вечером решили устроить танцы. К обеду подтянулись еще несколько представителей семейства Кейри. За столом собрались человек двадцать, на которых гостеприимный сэр Джон глядел с большим удовлетворением. Уиллингби занял своё место между двумя старшими сестрами Дэшвуд, справа от Элинор села миссис Дженнингс. Не успели все рассесться, как она наклонилась к Марианне и Уиллингби и сказала довольно громко:
– А я знаю, не смотря на все ваши уловки, где вы были сегодня утром!
Марианна, покраснела и заметила очень застенчиво: – Где же?
– Разве вы не знаете, – не растерялся Уиллингби, – конечно, в моей парной двуколке.
– Да, да, конечно, Мистер Бесстыдство, я это очень хорошо знаю! Но также смогла разузнать, где вы были еще. Я думаю, что вам понравился Ваш дом, Марианна? Он очень большой. Правда? Надеюсь, что когда я приеду вас там навестить, то вы к этому времени купите новую мебель? Он давно нуждается в хозяйке, насколько я могу судить, ведь я сама жила там еще лет шесть назад. Марианна быстро вышла из комнаты, сгорая от стыда. Уиллингби – за ней. Миссис Дженнингс расхохоталась от всего сердца. Тут Элинор узнала, что любопытная миссис Дженнингс только что расспросила их говорливого конюха. От него она и узнала, что влюбленные ездили в Алленхэм, бродили по парку и довольно много времени провели в доме.
