Дафна дю Морье - Дух любви
Три белокурые головки склонились над досками. Вдруг раздался громкий вопль, и выскочивший из-за сарая Джозеф вклинился между ними.
Дети вскрикнули от испуга.
– Осторожно, Джо, ты все испортишь. Мальчик небрежно подбросил доски носком башмака.
– Бросьте вы эту ерунду. Слушайте меня. Вы знаете лодку старика Тима Уэста?
Дети кивнули.
– Я перерезал канат и перевел ее за верфь. Не говорите ни слова, никто ничего не заметил. Пойдемте.
– Я думаю, мы не должны… – начала Мэри. – А что скажешь ты, Сэмми?
Сэмюэль был в нерешительности. Он был старший и понимал, что хорошо, что плохо.
– Ты просто боишься, – презрительно рассмеялся Джо.
Это решило дело.
– Хорошо, идем, – поспешно сказал Сэмюэль, и лицо его залилось краской.
Они осторожно сошли по лестнице в конце верфи и плюхнулись на дно старой, дырявой лодки.
Опередив Сэмюэля, Джо схватил весла и, хотя они были слишком длинны и тяжелы для него, неуклюже оттолкнул лодку от стенки дока и направил ее ко входу в гавань. На верфи никто не заметил их отплытия. Никто, кроме одного. Маленькая фигурка, выскользнув из-за пустой бочки, наблюдала за тем, как лодка исчезает за скалой.
Это был Филипп. Ростом он был гораздо меньше Герберта, хотя всего двумя годами младше. У него были мелкие, точеные черты лица, русые волосы и, в отличие от остальных детей Кумбе, маленькие, глубоко и близко посаженные глазки.
Он быстро убежал с верфи и помчался вверх по холму к Дому под Плющом. На полпути его словно осенило, и он резко остановился. В сточной канаве играл мальчик примерно одного с ним возраста.
– Помнишь, я видел, чем ты занимался в церкви в прошлое воскресенье? – шепотом спросил Филипп, говоря почти в самое ухо мальчику.
Тот покраснел и весь съежился.
– Да, – пробормотал он.
– Так вот, тебе надо пойти в Дом под Плющом и сказать, что ты видел, как мои братья и сестра увели с верфи лодку Тима Уэста. А если не пойдешь, я на тебя пожалуюсь.
– Я пойду, – сказал перепутанный мальчик, вскакивая на ноги.
– И запомни, надо сказать, что ты сам все видел. Не говори, что это я тебе рассказал.
Мальчик побежал на холм, а Филипп исчез в другом направлении.
А тем временем Джо и его команда были уже перед самым входом в бухту. Порывистый южный ветер покрывал воду крупной зыбью.
Испуганная Мэри начала громко плакать, бледный как полотно Герберт почувствовал первые признаки морской болезни, Сэмюэль растерянно оглядывался по сторонам.
Только Джозеф был совершенно счастлив. Он сделал неловкое движение веслом, и вода залила ему лицо. Он запрокинул голову и рассмеялся.
– Жаль, что на ней нет мачты и паруса, – сказал он, – тогда мы направились бы прямо во Францию.
– По-моему, нам лучше вернуться, Джо, – сказал Сэмюэль. Впереди он заметил открытое море и уже догадался о том, что их судно малопригодно для плавания.
– Чушь! – усмехнулся Джо. – Все в порядке. Он попробовал сделать более широкий гребок, но гнилое весло сломалось пополам, опрокинув его на дно лодки, выскользнуло из уключины и поплыло по воде.
– Ну что, добился своего! – закричал Сэмюэль.
Мэри вскрикнула и обхватила его руками. Лодку стало раскачивать еще сильнее, и Герберт, который до того мужественно сражался со своим желудком, не в силах более сдерживаться, перегнулся через борт. Его тут же стошнило. Джо посмотрел в сторону берега и понял, что прилив несет их прямо на скалы, о которые разбивались вскипающие белой пеной волны.
– Послушайте, – спокойно сказал он, – перейдите в середину лодки. Я попробую подгрести к берегу.
Он переставил оставшееся весло в затвор на транце[8], но оно было слишком большим для него, и ему не удержать его. Сэмюэль поспешил на помощь брату, но получилось только хуже, через несколько мгновений и это единственное весло сломалось и волна унесла его.
Мэри горько плакала, Герберт в перерывах между приступами рвоты тоже.
Сэмюэль побледнел и крепко сжал руку сестры. Джо присвистнул и выставил вперед подбородок. «Я все затеял, мне и вызволять их из беды», – подумал он.
Прилив неотвратимо влек лодку к скалам.
Джо ясно видел, что выхода нет. Ему пришло на ум, что если он обвяжет носовой фалинь[9] вокруг пояса и попробует доплыть до пещеры у входа в бухту, то, возможно, ему и удастся вывести лодку на безопасное место. Отчаянная, безнадежная мысль, но ничего другого не оставалось. Воды он не боялся; прошлым летом он научился плавать. Он скинул с себя одежду и обмотал фалинь вокруг пояса.
– Джо, не делай этого, – сказал Сэмюэль, догадавшийся о намерении брата, – ты утонешь.
Джо подмигнул ему и уже был готов прыгнуть, когда что-то заставило его поднять голову.
Он бросил взгляд на скалу и увидел, что по острым, осыпающимся камням спускается его мать. Должно быть, она сидела на вершине холма с малышкой Лиззи и все видела.
Джо не мог отвести взгляд от маленькой черной фигуры. Что, если она поскользнется…
Он ждал, готовый броситься в море. Он сорвал фалинь с пояса. Какое ему теперь дело до лодки?
До того, что Сэмюэль, Мэри и Герберт могут утонуть и разбиться о скалы?
Теперь лишь одно имело для него значение: чтобы мать благополучно спустилась со скалы.
Он не попытался окликнуть ее, зная, что она спускается к узкой пещере в скале со стороны гавани, где на глубокой воде ярдах в двадцати от берега стоит на якоре лодка одного ловца крабов. Она подплывет к ней, снимет с буя и придет им на выручку.
Джо инстинктивно знал это. Спускаясь по скале, Джанет подняла глаза и увидела, что он смотрит на нее с носа утлой лодчонки. Она улыбнулась.
Упасть она не боялась, еще девочкой она облазила каждый выступ этой скалы. Единственное, что ей мешало, так это длинные юбки.
– Я иду, Джозеф, – сказала она, зная, что он ждет ее.
Под ней грозно шумело море, ветер развевал ее волосы, камни и земля осыпались из-под ног и рук. Рядом с ней закричала чайка, созывая своих подруг, и те принялись летать над ее головой, издавая пронзительные вопли и шумно хлопая крыльями.
Джанет громко послала им несколько проклятий, нимало не заботясь о том, что кощунствует. Ее сердце пело. То была опасность. Она любила опасность. Джанет была счастлива.
Она была абсолютно уверена в себе, она знала, что вовремя доберется до Джозефа.
Наконец ее ноги коснулись песка пещеры. Она сбросила платье и скинула туфли. Джозеф по-прежнему неподвижно стоял на носу лодки.
Не бойтесь, дети, я иду к вам.
Она подплыла к рыбачьей лодке и с некоторым трудом забралась в нее; мокрое белье прилипало к телу, волосы струились по спине.
Джанет отцепила якорное кольцо, бросила канат и пробковый буй в воду. Затем взялась за весла и стала грести к беспомощно дрейфующей лодке, которая теперь находилась в каких-нибудь тридцати ярдах от омываемых морем скал.
