Кэтрин Каски - Тяжкий грех
Нику казалось, что в душе у него схлестнулись два совершенно противоположных чувства: ярость… и изумление. Он не мог понять, как вести себя дальше: то ли, как советовал Феликс, бежать от леди Айви куда глаза глядят, то ли, по крайней мере, выслушать детали ее плана.
Но не успел он опереться о подлокотники кресла, чтобы встать и тем самым положить конец этой нелепой игре, как дверь распахнулась и в кабинет потянулись слуги, держа подносы с исходящими паром тарелками и закрытыми серебряными крышками блюдами.
— Запах, во всяком случае, восхитительный! — заявила леди Айви, когда лакей налил ей в тарелку супа. — Вы согласны со мной, лорд Каунтертон?
Он убрал руки с подлокотников и сложил их на коленях.
— Вполне.
— Все остальное можете оставить как есть, — обратилась девушка к одному из слуг. — Мы обслужим себя сами.
— Но, миледи……
Лакей выглядел так, словно она нанесла ему смертельное оскорбление, но леди Айви предпочла настоять на своем. Стоило ей лишь выразительно приподнять медные брови и многозначительно поджать губы, как все дебаты прекратились. Метрдотель сделал знак своим подчиненным, и они, расставив блюда на столе, поспешно покинули комнату.
— Полагаю, наша беседа требует некоторого уединения. Уверена, что вы согласитесь со мной.
— Должно быть, у вас есть некий план.
— И не просто «некий», а блестящий план, я бы сказала.
Айви зачерпнула ложкой капельку консоме и знаком предложила Нику последовать ее примеру. Впрочем, ей потребовалось изрядно времени, чтобы проглотить суп и опустить ложку в тарелку, но как знать — пауза могла быть намеренной и призванной подогреть его интерес к разработанной ею военной хитрости.
— В таком случае поделитесь им со мной.
Маркиз не стал отказываться и в свою очередь поднес ложку ко рту, раз уж процесс питья… или еды оказывал на девушку умиротворяющее действие, заставляя ее выражаться более определенно и недвусмысленно.
— В сущности, мой план очень прост, — пояснила леди Айви, воздавая должное великолепно приготовленному супу. — Я уверена, что виконт Тинсдейл уже готов был сделать мне предложение руки и сердца — причем отец дал мне понять, что не возражает против нашего союза, — когда на сцену вышла мисс Фиона Фини. Она впервые появилась в обществе, но сразу же выделила виконта из толпы прочих кавалеров и похитила у меня его привязанность.
— Привязанность никто не может похитить, леди Айви, — с высоты собственного опыта сообщил он. — Привязанность можно только даровать.
В ответ Айви лишь крепче стиснула серебряную ложку, но на лице у нее не отразилось и следа волнения.
— Как бы то ни было, моя цель — отнять… вновь завоевать его симпатию. Но дилемма заключается в том, что я не могу соперничать с мисс Фини на ее поле. Она невероятно красива, очаровательна и умна.
— Но, Айви, этих качеств у вас в избытке.
Ник говорил совершенно искренне и надеялся, что она тоже поймет это и откажется от своих противозаконных планов.
Глаза Айви внезапно вспыхнули, а улыбка стала какой-то неестественной и даже показалась ему приклеенной.
— Вероятно, это не так. Повторяю, я не могу соперничать с ней, в противном случае ваши услуги мне не понадобились бы.
Ник уже собрался возразить ей, но заметил, что она нервничает все больше, а посему решил более не противоречить. И в это момент слабости с губ его слетели слова, произносить которые он вовсе не собирался:
— Как я могу помочь вам?
Айви в волнении отодвинула тарелку и подалась вперед.
— Раз я не могу соперничать с мисс Фини за обладание привязанностью Тинсдейла — значит, вы потягаетесь с ним за ее чувства! — Ее широко распахнутые глаза возбужденно засверкали. — Вы похитите у лорда Тинсдейла сердце мисс Фини. Ухаживайте за ней, очаровывайте ее, делайте все, чтобы она полюбила вас и дала отставку виконту!
Ник невесело рассмеялся.
— Ваша вера в мои способности представляется мне преувеличенной и лишенной всяких оснований, Айви.
— Разве вы уже успели позабыть наш поцелуй?
Он улыбнулся.
— Нет, почему же. Совсем напротив.
— Тогда вам следует знать, что это было испытание, — испытание, которое показало, что я не переоцениваю ни вас, ни ваши способности. Всего один ваш поцелуй, и если бы я уже не лежала на сиденье экипажа, то ноги отказались бы служить мне. — Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и обрести уверенность. — Вы олицетворяете собой все, чего недостает Тинсдейлу. У вас есть все, за исключением титула, особняка в фешенебельном районе и модной одежды. Но об этом я побеспокоилась.
От стоявшей перед Ником тарелки поднимался умопомрачительный пар, искушая его приняться за еду, но он тщательно обдумал свои слова, прежде чем зачерпнуть ложкой бульон.
— Даже если я сделаю то, о чем вы просите, нет никаких гарантий, что лорд Тинсдейл вернет вам свою привязанность.
— Что же, и в этом вы мне тоже поможете.
Ник поднял голову от тарелки, и его рука с ложкой замерла на полпути.
— Очень интересно. Быть может, вы объясните мне, каким же это образом? — Он поднес ложку ко рту, но потом отвел ее в сторону и улыбнулся.
— Вы сделаете вид, будто влюбились в меня.
Ник поперхнулся горячим бульоном и обжег себе язык. Поспешно прижав к губам льняную салфетку, он пробормотал:
— Значит, ваш план состоит в том, что я начинаю ухаживать за мисс Фини, очаровываю ее и влюбляю в себя. Нo при этом я делаю вид, будто влюблен в вас, заставляя Тинсдейла ревновать и вновь воспылать к вам страстью. Я ничего не упустил?
— Нет, все правильно. — От восторга Айви захлопала и ладоши. — Хотя главного вы все-таки не понимаете. Это зависть.
— Зависть!
Девушка угадала: этого он действительно не понимал.
— Мисс Фини, моя соперница в лондонском высшем обществе, возжелала заполучить лорда Тинсдейла только потому, что я завладела его сердцем. Если я сочла его достойным своего внимания, значит, он один из самых желанных женихов в столице.
— А это действительно так?
— Да. Он владеет титулом и состоянием, происходит из хорошей семьи и отличается о-о-очень ровным характером и здравым смыслом. — Айви скрестила руки на груди и откинулась на спинку кресла, в некотором отчаянии глядя на своего собеседника. — Короче говоря, в нем есть все, что отец желает видеть в моем супруге.
— Все, что желает видеть ваш отец.
— Вы разве не слышали, что я вам сказала? — С каждой минутой возбуждение девушки становилось все более и более заметным. — Да.
