Виктория Холт - Шелковая вендетта
– Терпение, – пропел он.
Он открыл какую-то дверь, и мы оказались в маленькой комнатке, в которой горничные занимаются составлением букетов. Здесь было очень холодно и темно. Кроме раковины с краном и стола, в комнате ничего не было. Неожиданно я почувствовала его губы на своих губах. Такой ужас я испытывала всего несколько раз в своей жизни.
– Пусти меня, – закричала я.
– С какой стати?
– Я не знала...
– Ты знаешь, что я нахожу тебя довольно хорошенькой. Ты пока новичок в любви, но, думаю, ты способная ученица, и я многому могу тебя научить.
– Я... я... не думаю, что мне стоит это слушать. Я хочу вернуться в зал. Мне нужно убедиться, что Баркеров накормили ужином.
– Баркеры в состоянии позаботиться о себе сами. Ну же, Ленор. В чем дело? Ведь ты знаешь, что нравишься мне, разве нет?
– Я уверена в обратном, – сказала я. – Ты всегда презирал меня.
– Разве я могу презирать хорошеньких девушек, – говорил он, пытаясь просунуть пальцы в вырез моего платья.
– Как ты смеешь! – воскликнула я. – Я ухожу... сейчас же.
Он загородил мне дорогу.
– Нет, сейчас мы продолжим. Я не позволю тебе дразнить меня. Я не люблю девушек, которые меня дразнят.
– А я не люблю насилие.
– О-о, да ты заносчивая штучка, а?
– Какая есть, и я сама выбираю себе круг общения.
– Ты – маленькая негодяйка, – сказал он.
Я опять задохнулась, и он недобро засмеялся.
– Ты шокирована? Отчего же? Я только сказал, кто ты есть на самом деле. Не знаю, почему тебя держат в нашем доме. Ты позволяешь себе слишком много... отказываясь от дружеского поцелуя... после того, как сама заманила меня.
Я была слишком потрясена, чтобы говорить. В темноте он не мог видеть моего лица. Он опять заговорил, уже мягче.
– Не глупи, Ленор. Ты мне нравишься. Ты должна радоваться этому. Конечно, ты рада. Я собираюсь доставить тебе удовольствие. Мы будем друзьями. Это только начало. Жаль, что ты спишь рядом со своей бабушкой. Как ты думаешь, старушка услышит, если я потихоньку пройду к тебе ночью?
– Не понимаю, почему ты считаешь возможным разговаривать со мной в таком тоне, – выкрикнула я.
– Потому что ты становишься привлекательной, и пора тебе узнать, какое удовольствие могут получать хорошенькие девушки.
Мой гнев начал утихать. Я поняла, зная тайну моего рождения, он решил, что я должна с радостью ответить на внимание сына принявших меня людей. Он никогда мне не нравился. Но теперь я его ненавидела.
– Постарайся, пожалуйста, понять, что я хочу уйти отсюда немедленно и что я не намерена терпеть подобное обращение впредь.
– О, как она высокомерна, а? Кем ты себя возомнила? Французское отродье... вот ты кто. И только потому, что я добр к тебе... потому, что я хочу показать тебе, что джентльмен может сделать для тебя... ты позволяешь себе заноситься.
– Беда в том, что ты не джентльмен.
Он грубо схватил меня за руку.
– Послушай меня, моя девочка. Все, что мне от тебя нужно, это немного удовольствия. Такие девушки, как ты, именно для этого и созданы. У тебя нет никаких прав в этом доме. И если твоя бабушка работает на нас, это не означает, что ты можешь строить из себя важную даму... во всяком случае до тех пор, пока не заработаешь это право. Ну же, Ленор, говорю тебе, ты мне нравишься. Поцелуй меня. Я так много всего могу тебе показать.
Я запаниковала. В этом темном закутке мы были с ним совершенно одни. Резко замахнувшись, я ударила его по лицу. От неожиданности он ахнул и отпустил меня. Не теряя времени, я проскользнула мимо него и вылетела в коридор. Я бежала, не останавливаясь, чувствуя, что он может пуститься вдогонку, вихрем ворвалась в свою комнату и, бросив случайный взгляд в зеркало, увидела свое пылающее лицо и растрепавшуюся прическу. Я умылась холодной водой и с облегчением увидела, что красные пятна на руках начинают бледнеть. Вскоре мое волнение начало утихать, и хотя руки у меня еще тряслись, чувствовала я себя уже гораздо спокойнее.
Возможно, он перебрал крюшона за ужином. Мне было трудно поверить, что я в самом деле могла ему понравиться. Он вел себя со мной как с горничными, которые начинали хихикать, стоило ему взглянуть в их сторону, и делали загадочное лицо, словно между ними существовало какое-то тайное взаимопонимание. Видимо, он ждал и от меня того же.
Пора было возвращаться в бальный зал, так как меня могли хватиться. Вряд ли мое отсутствие могло долго оставаться незамеченным. Я спустилась вниз и проскользнула в зал. Никто не удивился моему появлению. Баркеры были по-прежнему одни. Я подошла к ним.
– Хорошо потанцевали? – спросила миссис Баркер.
Я слабо улыбнулась и спросила, не хотят ли они пройти к столу.
По дороге в столовую мне попался Чарльз, оживленно болтающий о чем-то с Амелией Бэррингтон, дочерью нашего ближайшего соседа. Его взгляд прошел сквозь меня, как сквозь пустое место.
– Отличная комната, – говорил Баркер, – но наверху есть признаки сырости. Вам следует выяснить, в чем причина.
К нам присоединились Филипп и Касси. Касси выглядела немного усталой. Она будет рада, когда вечер закончится, подумала я. Как ей, должно быть, грустно сидеть и наблюдать, как другие танцуют, зная, что она не может к ним присоединиться. Филипп разговаривал с-мистером Баркером, скорее, предоставил ему возможность говорить, а сам слушал с заинтересованным видом о перспективах строительства, – хотя, возможно, он просто старался быть вежливым.
Впоследствии он говорил мне, что испытывает большую симпатию к людям, которые увлечены своим делом, как сам он, например, увлечен шелком.
Весь оставшийся вечер прошел как в тумане. Я никак не могла выбросить из головы неприятное происшествие с Чарльзом.
Когда я смогла наконец удалиться к себе, ко мне пришла бабушка и присела на край кровати. На ней была элегантная шелковая накидка, которую она сшила себе сама.
– Ну, что случилось? – спросила она. – Ты танцевала?
– Мало. Мистер Баркер не танцует, а мне нельзя было от него отходить.
– Ты танцевала с мистером Олдрингэмом?
– Нет... он почти все время был с Джулией.
Она разочарованно вздохнула.
– Я танцевала с Филиппом после ужина. Мы вместе сидели за ужином – он, Баркеры, Касси и я.
Бабушка была чем-то недовольна.
– Ты устала, тебе надо поспать, – сказала она, вставая.
Мне хотелось поскорее остаться одной, обдумать все, что произошло сегодняшним вечером, и понять, что же могло означать поведение Чарльза.
Бабушку постигло разочарование. Юная девушка, придя после своего первого бала, должна быть переполнена возбуждением и гореть желанием поделиться с кем-нибудь своими переживаниями. А я думала только о тех ужасных минутах в темном чулане. Просто не могла избавиться от этих мыслей.
