Элизабет Стюарт - Роза и лев
Тогда ночью в часовне безусый мальчуган, кухонный служка, посмел произнести при ней слова, за которые мог быть подвергнут казни, да и все присутствующие тоже заслуживали подобной участи. Но Джоселин сделала вид, что ничего не слышала, молча проследовала к аналою, отторгая от себя волну всеобщей ненависти, зажгла свечу и, преклонив колени, тихим голосом вознесла молитву Господу за упокой души Роберта де Ленгли. Никто не пошевелился в толпе, никто не помешал ей. Закончив молитву, Джоселин беспрепятственно проследовала к выходу. У самых дверей она задержала шаг, оглянулась и громко напомнила людям, что все свечи должны быть погашены к рассвету во избежание пожара и все следы ночного бдения в часовне убраны.
Уже поутру она заметила, как изменилось отношение к ней прислуги Белавура. Ее приказы исполнялись без промедления. Появление ее на кухне и прочих службах замка встречалось благожелательной улыбкой. Это не означало, что она стала всеобщей любимицей — никто, в ком течет кровь Монтегью, не удостоится народной любви, — но все-таки с тех пор ее пребывание в замке не было отравлено ядом ненависти, скрытым под глухой покорностью.
Воспоминание о той ночи в часовне слегка ободрило Джоселин. Может быть, кто-то из прислуги расскажет о давнем поступке молодой хозяйки этому разъяренному мужчине с не человеческими, а львиными очами.
Наверное, в сновидениях ее преследовал его взгляд, потому что, пробудившись, она с трудом поверила, что не спит, ибо эти глаза вновь возникли перед нею.
Белки были красноватыми, зрачки, окаймленные золотым ободком, были черны, словно бездонная пропасть. Этот взгляд впивался в нее цепко и требовательно.
Она сонно поморгала ресницами. Видение не исчезло.
— Весьма рад вашему пробуждению, мадам! Нам предстоит серьезный разговор.
Теперь она уже окончательно проснулась. Де Ленгли склонился над ее постелью и ножнами меча довольно бесцеремонно и болезненно ударял по одеялу там, где оно прикрывало ее бедро. Он не соизмерял силу своих ударов. Чтобы разбудить девушку, незачем колотить ее оружием.
Она мгновенно выпрямилась, оторвав голову от подушки, и убрала со лба пряди волос, мешающие ей разглядеть вторгшегося в девичью спальню пришельца.
— Ваши прежние хорошие манеры, видимо, сгорели на том же костре, что и ваше тело… там, в Нормандии. Вам бы следовало, сэр, сначала постучаться…
— Я растерял все свои хорошие манеры и остатки благородного воспитания на долгом пути к этому дому. А на кратких привалах никто не заботится об условностях. И не советую вам, мадам, отпускать на мой счет колкости. Если я рассержусь, то вся вина падет на вас.
Эта угроза не испугала Джоселин, и она не отвела от него осуждающего взгляда. С детства она выигрывала все сражения в «гляделки» со своими сверстниками.
Он сдался первым.
— Что-то есть в вас от уэльского вздорного характера. Мое чутье меня не обманывает?
Не дождавшись от нее ответа, Роберт отступил на несколько шагов и привалился к стене, нагло, по-хозяйски улыбаясь.
— Даю вам пять минут на то, чтобы собраться. Я подожду вас за дверью. И не слишком долго занимайтесь своим туалетом. Мне плевать, как вы будете выглядеть, потому что мое время мне дорого.
Его поведение окончательно убедило ее, что это не сон, а явь. Что перед ней воочию находится Нормандский Лев, захвативший прошедшей ночью дочерей Монтегью в заложницы.
Тут и Аделиза подала голос.
— О, Джоселин, — застонала она, — мне так плохо…
Джоселин оглянулась. Прозрачные слезы вновь заструились из прекрасных голубых глаз.
— Ночной горшок у тебя под кроватью. Облегчись, и тебе станет лучше, — резко заявила Джоселин, не желая тратить время на утешение этой плаксы.
Увидев, что де Ленгли удалился, она метнулась к двери и опустила оказавшийся таким ненадежным засов.
— В ближайшие пять минут здесь не будет никаких мужчин. Приведи себя в порядок, сестрица, и растолкай эту дуру Хейвиз.
Раньше, чем истекли положенные пять минут, Джоселин уже была готова. Она спала, не раздеваясь, в том же платье, в котором встретила разбойников, крушивших топорами дверь спальни несколько часов назад.
Процесс одевания не занял много времени, она лишь стянула шнуры на талии, чтобы не выглядела такой уж бесформенной и уродливой ее фигура. Волосы она собрала в пучок и перевязала первой попавшейся под руку лентой. Румянить щеки и сурьмить брови и ресницы она не стала. Зачем наводить на себя красоту — ведь это только может увеличить сумму выкупа, которую готов потребовать за нее хозяин Белавура.
Она не постеснялась позаимствовать у Аделизы недавно приобретенную ее отцом и вошедшую в моду только во Франции перевязь, закрывающую верхнюю половину лба. Раз он угадал ее уэльское происхождение, то пусть подумает, что в ней есть доля и цыганской крови. Чем больше она будет его дурачить, тем легче ей будет со своей сестрой оберегать свою честь, пока войско отца не придет им на выручку.
Она откинула засов и приоткрыла дверь. На дворе уже брезжил рассвет.
Роберт де Ленгли стоял спиной к Джоселин на фоне узкого светлого окна. Он показался ей еще более высоким и широкоплечим, чем при первой встрече. Ночью, при свете чадящих факелов, его густые волосы выглядели темными, а сейчас они, когда их коснулся отблеск утренней зари, отливали червонным золотом. У Джоселин мелькнула мысль, что любая женщина была бы готова отдать все свои наряды и побрякушки, чтобы только ее голову украсил подобный золотой убор.
Он был занят рассматриванием замысловатого рисунка на ткани оконной занавески.
— Вы рукодельничаете? — спросил он.
— Да. Но то, что вы видите — это работа моей сестры. У нее золотые руки. Вышивка прекрасна, ведь правда, сэр?
Он резко обернулся. В его глазах поблескивали искорки, несмотря на то, что Роберт стоял к свету спиной. Он не торопясь оглядел ее всю, начиная снизу, от подола платья и кончиков туфель, а потом вновь уставился ей в глаза.
— Вышивка очень хороша. Приятно узнать, что ваша сестра на что-то годна… На нечто иное, кроме того, на что обычно годна смазливая девушка.
Его слова разозлили Джоселин. Она жестко возразила:
— Моя сестра обладает многими талантами и многое умеет. Но ее не готовили к встрече с кровожадным Нормандским Львом в его логове.
— А, значит, вы согласны, что это мое логово?
— Поместья в Англии в наше время принадлежат тем, кто достаточно силен, чтобы их захватить и удержать.
Он удивился.
— Вы рассуждаете на редкость здраво. При дворе нашего монарха не хватает дипломатов вроде вас, мадам. Вы бы имели успех.
— Я так не думаю.
Он покинул свое место у окна и шагнул к ней.
