Барбара Картланд - Взбалмошная герцогиня
У Бины вырвалось восклицание не то ярости, не то досады, и она выбежала из гостиной, с такой силой захлопнув за собой дверь, что зазвенели стоявшие на буфете бутылки, а висевшая на стене картина рухнула на пол.
Герцог поднялся было, но потом снова сел в кресло и с несчастным видом уставился на горевший в камине огонь. «Что толку бесноваться?» — подумал он. Все оскорбления и упреки, которые они могут обрушить друг на друга, не изменят того факта, что они теперь законные супруги. Герцог не мог представить себе более неподходящих друг другу людей.
Бина сказала, что должен быть какой-то выход. Он искренне надеялся, что так оно и есть. Ему придется найти адвоката и проконсультироваться у него на этот счет.
Он предвидел, что это повлечет за собой целую серию судебных разбирательств и дискуссий, где адвокаты до хрипоты будут спорить друг с другом. Герцога приводила в ужас одна мысль о неизбежной огласке, и он заранее представлял, как будут смеяться его друзья. Они повеселятся от души!
«Бедняга Дрю! Наконец-то и его поймали!» — станут восклицать они.
Рассказ о том, как его заловили в сети в тот момент, когда он меньше всего ожидал этого, станет лучшим анекдотом года, притом что этот подвиг совершила не какая-нибудь светская львица, охотившаяся за ним в прошлом, а неизвестная шотландская девчушка, о которой никто даже и не слышал.
«Единственное, что мне остается, — держаться с достоинством», — решил герцог.
Ему было немного стыдно, что он дал волю своему гневу и набросился на Бину. Но она и сама слишком часто отпускала колкости в его адрес, называя его скучным — что он знал и без нее, — а ее слова «косный, отсталый человек» были последней каплей!
«Ты совсем закис! Твоя жизнь страшно однообразна! Ты скоро превратишься в невыносимого зануду!»
Как часто Фредди и остальные его друзья повторяли ему это! А теперь то же самое заявила эта девчонка.
«Даже если это правда, то что из того?» — спрашивал себя герцог, но почему-то не мог найти убедительного ответа на свой вопрос.
Обнаружив, что в бокале уже ничего нет, он подошел к буфету, чтобы налить себе еще вина из стоявшей там бутылки, но и она оказалась пуста!
Герцог нетерпеливо дернул за шнур звонка, и спустя некоторое время в дверях появилась жена хозяина гостиницы.
— Скажите своему мужу, чтобы он принес мне еще одну бутылку вина! — приказал герцог.
— Слушаюсь, ваша светлость, — ответила женщина, а потом добавила с укором: — Молодой леди не подобает выходить одной на улицу в такой поздний час, да еще в эту погоду! Она промочит ноги, к тому же возле трактиров всегда околачиваются разные темные личности!
— Не хотите ли вы сказать, что моя… моя сестра отправилась прогуляться?
— Я своими глазами видела, как всего несколько минут назад она шла по улице, — ответила женщина. — Ваша светлость не должны ей позволять этого делать.
Женщина говорила так, как обычно говорят няни, читая нотацию старшим из детей за то, что те плохо присматривают за младшими. Герцог вскочил на ноги.
— Я приведу ее назад.
Его подбитый мехом плащ висел на том же крючке за дверью, где он его оставил по приезде. Но, когда герцог снял его, он обнаружил, что принадлежавшая Бине темная накидка с капюшоном исчезла.
Герцог открыл входную дверь. Ему в лицо пахнуло морозным воздухом, и он почувствовал, что стало значительно холоднее, а ветер, днем немного утихший, снова усилился. Герцог вышел на узкую улицу, по обеим сторонам которой виднелись всего несколько домов и один-два магазинчика с закрытыми на ночь дверьми и ставнями, на самом высоком месте стояло здание церкви.
Вдоль проезжей дороги можно было увидеть несколько ярко освещенных окон. Герцог догадался, что там располагались дешевые трактиры, где по вечерам сидели и выпивали местные жители.
Дорога была скользкой и неровной. Герцог пошел в том направлении, которое, по его мнению, должна была выбрать Бина, и спустя какое-то время ему показалось, что он увидел впереди две фигуры. Он начал пристально всматриваться в темноту, и в этот момент до него донесся крик Бины.
* * *Когда Бина выбежала из гостиной, она была в таком бешенстве, что, с характерной для нее порывистостью, решила тут же уйти от герцога и никогда больше не видеться с ним.
Бина и так весь день чувствовала себя оскорбленной и униженной из-за того, что герцог отказывался говорить с ней, но, когда он с такой злостью набросился на нее, она неожиданно поняла, что больше терпеть не в состоянии.
Она ненавидела его! Она, безусловно, не имела ни малейшего намерения оставаться и выслушивать его оскорбления, да и с какой стати? Она вошла в его жизнь по чистой случайности. Теперь она исчезнет, и, женаты они или нет, больше им нет необходимости встречаться друг с другом.
Бина хорошо знала, что драгоценности ее матери стоят больших денег, поэтому, переодевшись перед обедом, снова прикрепила их к своему платью с внутренней стороны.
Она понимала, что оставлять их в комнате рискованно, и была достаточно осторожна, чтобы не расставаться с единственным источником средств существования до тех пор, пока она не окажется в безопасности в доме своей тети.
В ридикюле у нее лежали так до сих пор и не тронутые пятнадцать фунтов, которые днем она носила в кожаной сумке, а ночью клала под подушку.
Она прекрасно знала, что у путешественников и даже у гостей в частных домах часто крадут находящиеся при них ценности либо ночью, когда они спят, либо днем, пригрозив насилием или даже убийством.
Впервые в жизни Бина чувствовала себя независимой. В прошлом ей не приходилось держать в руках собственные деньги, так как отец считал, что они ей ни к чему.
Пятнадцать фунтов казались ей огромной суммой, и она полагала, что драгоценности матери, среди которых было несколько довольно больших камней, стоят целое состояние.
Таким образом, она приедет в дом своей тети не с пустыми руками, а текущая в ее жилах французская кровь подсказывала девушке, что это очень важно.
Кому может понравиться, когда ему на шею вешают бедную родственницу, но, если она способна платить за свое содержание, то ее примут охотно или, но крайней мере, не заставят чувствовать себя обузой.
Выйдя из гостиной, Бина схватила дорожную накидку и набросила ее на плечи. Натянув на голову капюшон, она открыла входную дверь и вышла на улицу.
Колючий ветер тут же ударил ей в лицо, но Бина была слишком сердита, чтобы ее могли остановить подобные пустяки.
Не помнила она и о том, что на ногах у нее были не прочные ботинки, которые она обычно надевала в дорогу, а атласные туфельки, удерживавшиеся на ноге с помощью тоненьких ремешков и маленьких бриллиантовых пряжек. Но от промерзшей земли веяло лютым холодом, который, казалось, хватал ее ледяной рукой за щиколотки.
