Луи Бриньон - Наказание свадьбой
— Судите сами, любезный, — с некоторой напускной грустью заговорил де Валиньи, — графа ненавидит король. Его ненавидит церковь. Несколько нотаблей. Му-
жья, с жёнами которых он успел переспать. А это по меньшей мере около ста человек. Если вы помножите число обманутых мужей на количество провинций, которыми они владеют, получится весьма значительная часть Франции, уверяю вас. А теперь судите сами, стоят ли неприятности, о которых говорите вы, тех, что упомянул я. И ещё, — де Валиньи наклонился к уху Журдена и прошептал: — Никому не говорите о том, что вы от меня услышали. Вы понимаете, любезный? Никто не должен знать о том, что граф де Сансер — это самое худшее из того, на что мог рассчитывать Орлеанский дом. А самое главное, не говорите об этом герцогине.
Выговорив эти слова, де Валиньи, явно довольный собой и своими словами, направился к выходу. Он совершенно не замечал, как радостно заулыбался Журден. Как и не знал, что ровно через минуту после его ухода около десятка слуг, сумевших подслушать разговор, сплотились возле Журдена и о чём-то зашептались приглушёнными голосами.
Де Валиньи не видел всего этого. Он пребывал в уверенности, что его слова дойдут до слуха герцогини и она сделает соответствующие выводы. Больше того, он пребывал в уверенности, что его друг получит отказ в ближайшее время. И почти видел, как Луи благодарит его. Поглощённый этой картиной, де Валиньи вышел из ворот дворца. Охрана, стоявшая у ворот, беспрепятственно выпустила его. Она вообще сделала вид, будто не замечает его.
Оказавшись на площади, де Валиньи оглянулся вокруг себя. Куда же мог направиться Луи? Учитывая то обстоятельство, что он находился в незнакомом городе, де Валиньи бодрым шагом направился в сторону близлежащих огней. Огни ярко отсвечивали в темноте, и де Валиньи предположил, что это может быть только харчевня. А если это харчевня, следовательно, весьма вероятно увидеть там Луи. Меньше чем через четверть часа де Валиньи сумел убедиться в верности первого предположения. А чуть позже, когда он уже стоял у дверей харчевни под вывеской «Кабан и Утка», — в верности второго. Ещё снаружи он услышал громкий голос, который, без всякого сомнения, мог принадлежать только графу деСансеру
Дверь харчевни отворилась. На пороге показался пьяный мужчина. Он остановился посередине. Не выходя наружу, но и не возвращаясь обратно. Так он и стоял на пороге харчевни, слегка раскачиваясь по сторонам. Пьяный снял шляпу и вытер ею лицо, а затем уставился на де Валпньп. Тот брезгливо поморщился, а затем вежливо обратился к незнакомцу:
— Не могли бы вы, любезный, отойти в сторону и дать мне возможность пройти?
— Здесь много места, — пьяный, качнувшись, показал на проход рядом с собой. Места хватало для того, чтобы боком протиснуться в дверь.
Де Валиньи счёл такой ответ оскорблением для себя. Не долго думая, он схватил за шиворот пьяницу и вытолкнул на улицу. Пьяница по инерции прошёл несколько шагов и грохнулся оземь. Де Валпньп уже вошёл внутрь, когда услышал вопль того пьяницы, которого отшвырнул от двери:
— Убивают, братья! Помогите!
Де Валиньи расхохотался было, но тут же осёкся и мгновенно выхватил шпагу. На него сквозь полутёмную обстановку харчевни наступала пара десятков пьяных мужчин. Оружия у них не было, однако лица… выглядели злобными и внушали серьёзное опасение. Де Валиньи быстро оглянулся в поисках своего друга. Луи нигде не было заметно, хотя де Валиньи мог поклясться, что слышал именно его голос. Вокруг него было несколько десятков деревянных столов. Все были забиты посетителями. Все как один смотрели в его сторону. И ни в одном из них де Валиньи не увидел сочувствия. Все взгляды, направленные на него, излучали открытую враждебность.
— Луи! — во всю силу своих лёгких воззвал де Валиньи.
Прошло несколько мгновений, в течение которых толпа приблизилась на весьма опасное расстояние. Де Валиньи напрягся, готовясь отразить атаку. Как назло, он не прихватил с собой кинжал. Хотя в данной обстановке кинжал мало чем поможет. Силы были слишком неравны.
«Неужто придётся умереть здесь, в этом богом забытом месте? От рук этих пьяниц?» — едва де Валиньи об этом подумал, как услышал печальный голос Луи.
— Твой друг мёртв, Антуан! Граф де Сансер скончался. И я справляю достойную мессу по этому несчастному!
Трудно описать облегчение, испытанное де Валиньи после этих слов.
— Если ты немедленно не придёшь на помощь, придётся заказать ещё одну мессу… по мне!
Сразу после этих слов воцарилась тишина. Толпа пьяных мужчин почему-то остановилась и все как один посмотрели наверх. Балкон, к которому вела видавшая виды лестница и который, по всей видимости, представлял собой холл второго этажа, был пуст. Однако все услышали поспешные шаги. А затем увидели нависшее сверху лицо. Рядом с лицом появились увесистые груди дородной женщины.
Антуан поразился внешнему облику своего друга настолько, что забыл об опасности, угрожавшей его жизни в данную минуту. На Луи из одежды были лишь рубашка и штаны. Сапоги, по всей видимости, куда-то делись. Штаны были испачканы чем-то непонятным и выглядели ужасно. Рубашка висела непонятно как. Один рукав почти по самое плечо был оторван. У изгиба локтя была рана, на которой была заметна засохшая кровь. Ворот рубашки был буквально отодран и свешивался за спину. На шее виднелись несколько глубоких царапин. На подбородке был заметен кровоподтёк. Черт лица своего друга де Валиньи не удалось хорошенько рассмотреть, но он не сомневался, что оно выглядит не лучше, чем одежда. Прежде чем де Валиньи снова заговорил, Луи с глубоким пафосом воскликнул с балкона:
— Умереть в бою за друга — что может быть прекрасней? Держитесь, мерзкое отребье… канальи… жертвы пьяных акушерок. Граф де Сансер идёт в последний бой. Он умрёт за друга!
Издав дикий рык, Луи неизвестно откуда выхватил шпагу и ринулся по лестнице вниз на толпу. Он не успел спуститься, как толпа мгновенно разошлась. На месте оставался лишь здоровенный мужчина. Он поднял обе руки вверх, как бы объявляя себя побеждённым и сдаваясь на милость победителя. На всю харчевню прогремел бас этого мужчины:
— Одного раза было достаточно, ваша светлость! Бог свидетель, такого хорошего человека, как вы, тут не видывали. И духом крепок, и кулаком, и выпить… силён. Одним словом, просим прощения, ваша светлость. Ваш друг, как и вы сами, желанный гость здесь.
Закончив, мужчина слегка повернулся, собираясь встретиться с Луи лицом к лицу, и тут… де Валиньи заметил здоровенный синяк у него под глазом. Сразу же пришло понимание, почему одежда его друга в таком состоянии. По-видимому, ему пришлось основательно повоевать в этой богом забытой харчевне.
