Никола Корник - Талисман для графа
В пивной было полно народу, но Джемайма нашла в углу столик и села сбоку на скамью. Робу осталось место лицом к посетителям. Воздух был спертый от дыма и запаха эля, и, хотя, когда они вошли, разговоры не прекратились, Джемайма знала – с них не сводят глаз. Роб тоже это почувствовал и еле заметно улыбнулся.
Его темные глаза смотрели настороженно.
Джемайму это не удивило – здесь нашлось бы с полдюжины молодчиков, которые не моргнув глазом вполне могли бы воткнуть при случае нож в бок.
– Вы сюда часто заходите? – спросил Роб и махнул рукой, подзывая подавальщицу.
Джемайма с удивлением и досадой наблюдала за тем, как сразу две девушки кинулись к их столу и начали пререкаться из-за того, кто будет обслуживать.
– Кувшин эля, пожалуйста, – сказал Роб и подал монету стоящей ближе девушке.
– Хорошо, сэр. – Девушка сделала книксен и, окинув Роба оценивающим взглядом, поправилась: – Хорошо, милорд. А если вам понадобится что-нибудь еще, милорд…
Роб улыбнулся ей, а Джемайма почувствовала прилив раздражения.
– Обязательно вас попрошу, – произнес он.
Джемайма поджала губы. Зачем только она привела его сюда? Ребячество с ее стороны, желание порисоваться и проверить, откажется он или нет. Пока что он выдерживает проверку лучше, чем она ожидала.
– Уже сожалеете о том, что привели меня сюда. – Роб жестом указал на публику. – Хотели меня испугать?
Их взгляды встретились.
– Разве это возможно? – спросила Джемайма.
Роб прислонился спиной к оштукатуренной стене и вытянул ноги. В убогой пивной он выглядел элегантным и спокойным, и – что особенно удивило Джемайму – окружение его нисколько не обескуражило.
– Сомневаюсь, – ответил он Джемайме. – Когда я служил на Пиренеях, мне приходилось выпивать и в худших заведениях.
– Могу себе представить, – сказала Джемайма. – Вас не легко испугать, лорд Селборн, но учтите: парень вон там в углу – так называемый «бездельник» – это разбойник с большой дороги, Нед Макейн. Он «работает» на Большой северной дороге.
Роб усмехнулся.
– Кажется, вы ему приглянулись, мисс Джуэлл.
Это было правдой. Высокий и поразительно красивый «разбойник» поднял стакан, приветствуя Джемайму, а она в отместку Робу мило улыбнулась в ответ.
Роб засмеялся.
– Я вижу, мы квиты. Но вы мне так и не ответили. Вы часто здесь бываете?
Джемайма отрицательно покачала головой.
– Не часто. Но это излюбленное место Джека, и от него я знаю, что здесь нам ничего не грозит.
– А ваш отец не заходит сюда выпить?
– Нет, – засмеялась Джемайма. – Теперь это ниже его достоинства. – Она огляделась. – Видите тех двух мужчин, что курят глиняные трубки и играют в крибидж?[8] Они – заправилы среди трубочистов. Но не волнуйтесь – они нас не выдадут.
– Я не волнуюсь, – ответил Роб. Он налил ей в кружку эля. – Я уверен, что вы защитите меня ото всех посетителей, мисс Джуэлл.
– А я уверена, вы можете сами за себя постоять, – сказала Джемайма. – Что нам еще следует обсудить?
– Например, бракосочетание. Оно произойдет через три дня в десять часов утра в церкви Христа Спасителя.
– В Боро?[9]
– Да. Из-за осторожности… – Роб хмуро уставился в кружку с элем.
– Не беспокойтесь – я бывала и в худших местах, чем Боро.
Роб бросил взгляд на посетителей пивной.
– Видите ли, мисс Джуэлл, я понимаю, что вы это переживете, но вас это недостойно.
– Вы очень добры, но уверяю, что это не имеет значения.
– Полагаю, ваш брат будет вас сопровождать?
– Да, будет.
– Мне бы порадоваться этому. Джемайма вздохнула.
– Вы не нравитесь друг другу.
– Ваш брат мне не доверяет. Понятно, почему.
– Мне тоже понятно, – нахмурившись, сказала Джемайма. – Как досадно.
Роб засмеялся.
– Между прочим, меня тоже будут сопровождать. Это кузен Ферди. Он – мой шафер.
Джемайма осушила кружку.
– Вы все ему рассказали?
– Да, но он поклялся молчать.
– Может быть, мы пойдем? – спросила Джемайма. – Ведь мы все обговорили?
– Подождите, – сказал Роб. – Мне очень приятно побыть с вами.
Джемайма внимательно на него посмотрела. Непринужденно расположившись на скамье, он оперся плечом о стену и действительно выглядел так, словно получал удовольствие. Полы плаща распахнулись, и под ними виднелись темно-желтые брюки и сюртук морского фасона. Все в нем выдавало аристократа, начиная от ткани рубашки и кончая высокими начищенными сапогами. Неудивительно, что девушки-служанки кинулись к нему, стараясь угодить.
– Надеюсь, что брат присмотрит за вами, когда вы переселитесь в Туикнем, – сказал Роб. – Черчуард, мой поверенный, займется всеми вашими делами, но мне будет спокойнее, если я буду знать, что к вам будет заходить еще кто– нибудь.
– С Джеком я буду видеться, – заверила Роба Джемайма. Она решила не сообщать ему о своих планах относительно школы, так как подумала, что он может не одобрить ее стремление работать. Пусть она лишь формально графиня Селборн – а вскоре перестанет называться таковой, но пока что он, вероятно, пожелает, чтобы она вела незаметный образ жизни.
– А чем вы собираетесь заниматься, когда обоснуетесь в Туикнеме? – спросил Роб. – Вы не производите впечатление леди, которая будет рада ничего не делать. Итак, что вы наметили?
Голубые и карие глаза встретились, и Джемайма сдалась.
– Ну что ж, хорошо! Если вам так хочется знать, то я собираюсь открыть школу. – Она увидела, как он изменился в лице, и поторопилась его успокоить: – Не бойтесь – я не использую свое имя!
Никто не узнает! Но я сойду с ума, если целыми днями буду бездельничать, да и дамы в Туикнеме тут же заподозрят неладное. Благородные дамы умеют распознавать пришельцев.
– О чем вы? – не понял Роб. Джемайма рассмеялась.
– Ну, неизвестно откуда взявшуюся леди, у которой явно нет никаких средств, заклеймят как женщину с сомнительной репутацией, и пойдут сплетни. А вот учительницу музыки посчитают бедной благородной леди, и я смогу спокойно заниматься своим делом. Конечно, меня немного пожалеют.
Роб покачал головой.
– Джемайма, вы на редкость циничны!
– Я в своей жизни повидала больше, чем любая дама высшего света. Я точно знаю, что дамы, живущие в Туикнеме, объявят меня либо опасной вдовушкой, готовой увести от них мужей, либо ушедшей на покой куртизанкой, изображающей из себя респектабельную женщину. А так они будут знать, что я всего лишь учительница музыки, и мы славно поладим. – Она взглянула на него. – Надеюсь, вы не возражаете?
– Разве мои возражения имеют значение?
– Конечно! Вы же распоряжаетесь деньгами! Роб засмеялся, но в его смехе послышалась горечь.
