Джой Дэйра - Сегодня или никогда
Здесь, в Англии, она выращивала множество ароматных цветов и трав: розы, мирт, жасмин и, разумеется, французскую лаванду.
Графиня также получала огромное удовольствие, собственноручно изготавливая ароматические масла и духи. На каменном полу оранжереи выстроились ряды маленьких флакончиков причудливой формы.
Хлое особенно нравились духи, которые бабушка придумала специально для нее: жасмин, тубероза, сирень и еще что-то экзотически-пряное. Джон тоже обожал этот аромат, в чем не раз признавался ей.
— Бабушка, мне нужно поговорить с тобой.
Графиня оторвала взгляд от красивого букета, который она составляла для внучки.
— Что случилось, малышка?
Хлоя прикусила губу. С чего начать?
— Ну… понимаешь… по поводу ночи.
Графиня отложила букет и ласково улыбнулась девушке.
— Тебя волнует первая брачная ночь, мой ангел?
Хлоя хотела отрицательно покачать головой, но графиня обняла ее за плечи.
— Тебе нечего бояться. Все будет хорошо. Я уверена, Джон прекрасно знает, что делать. — Она подмигнула внучке. — Даже несмотря на то что он не француз.
— Но…
— Думаешь, я отдала бы тебя кому попало? Никогда! Джон всегда заботился о своей Хлое, и сегодня ночью он не изменит себе — уж поверь бабушке.
— Я не знаю, что…
— Он научит тебя. Слушайся его.
Она так и собиралась поступить. Все это прекрасно, но ни в коей мере не решает ее проблему.
— Как мне… удержать его, бабушка?
— А-а, эта проблема стара как мир, — понимающе кивнула графиня. — Женщина, разумеется, должна держать ситуацию под контролем.
«Кажется, мы движемся в нужном направлении, — подумала Хлоя. — Бабушка хорошо изучила мужчин».
— А как мне этого добиться? — напрямик спросила она.
— Ты должна дать ему все, — убежденно заявила графиня.
— Все?
Это звучало пугающе.
— Все, — улыбнулась пожилая женщина. — Но…
— Что? — подалась вперед Хлоя, надеясь услышать что-то важное.
— Он должен пребывать в уверенности, что ты все еще что-то скрываешь.
Хлоя задумалась над смыслом бабушкиного совета.
— И какая от этого польза?
— Это сведет его с ума. Он будет все время думать о том, что еще ты не отдала ему. И если он настоящий мужчина, то всегда будет возвращаться за тем, что, как он считает, должно принадлежать ему.
— Даже если этого и не существует?
— Тем более. Мужчина стремится завоевать женщину, сделать ее своей. Заставляя его считать победу неполной, ты бросаешь ему вызов. Мужчины обожают поединки: это бодрит их.
Хлоя не была в этом убеждена. Джон и так выглядел достаточно бодрым.
— Ты уверена?
— Да! Абсолютно.
«Хм-м».
— Значит… именно так ты ведешь себя с Морисом?
— Да! Уже много лет я отказываюсь выйти за него замуж. Он у меня вот здесь. — Графиня сжала пальцы в кулак.
Хлоя склонила голову набок, как бы размышляя над разумностью такого поведения.
— Это может оказаться рискованным.
— Ничего не поделаешь, приходится идти на риск.
— Мне кажется…
— Не стоит слишком волноваться, милая. Обычно они ни о чем не догадываются. Мужчину нужно хорошенько стукнуть по голове, чтобы он обратил внимание на то, что творится у него под носом. Так уж они устроены.
Хлоя заморгала — ее осенило. Ну конечно! И как она раньше не сообразила? Блестящая мысль. Джон никогда ничего не узнает!
— О, бабушка, как я тебе благодарна! — Она порывисто обняла графиню и выбежала из комнаты.
Графиня ласково улыбнулась ей вслед и вернулась к своему букету.
У надежно спрятавшегося в густых зеленых зарослях Мориса бровь поползла вверх.
Маркиз от непрошеных гостей скрывался в оранжерее.
Под монотонное журчание фонтана он заснул среди пышной растительности еще до того, как в оранжерею пришла графиня.
Разговор двух женщин разбудил его.
Улыбка медленно расползалась по его все еще красивому лицу.
Джону пришлось пробивать себе дорогу к алтарю. Маленькая часовня на первом этаже была переполнена. Какой-то мужчина грубо толкнул его локтем в бок и крикнул:
— Полегче, старина! Мы пришли первыми! Найди себе другое место!
Джон смерил его уничтожающим взглядом.
— Да, но это моя собственная свадьба… старина.
Мужчина побагровел.
— Прошу прощения, — пробормотал он.
Джон проталкивался вперед. Возмутительно! Разве что Перси не сумеет пробиться… Черт!
Вот он. Прямо впереди. Вместе с Морисом, графиней и…
Джон споткнулся.
На Дейтере были его золотистый жилет и малиновый пояс. Даже на уродливой голове Шнапса красовалась серебристая шапочка. Собачонка оглядывала гостей, оскалив единственный зуб.
Первый раз в жизни Джон почувствовал, что солидарен с этим злобным животным.
Он поискал взглядом Хлою. Вот она. Его невеста.
Сердце замерло у него в груди. Она была прекрасна.
Одетая в простое платье из белого батиста, Хлоя показалась ему верхом совершенства. Голову ее украшал венок из крошечных желтых бутонов роз.
Джон подошел к ней и взял ее маленькие ладони в свои.
— Ты чудесно выглядишь, милая. — Он ласково коснулся нежной девичьей щеки. — Только слишком невинно для такого, как я.
Хлоя улыбнулась, глаза светились переполнявшим ее счастьем.
— Ничего подобного, Джон. Это ты у нас образец элегантности.
Действительно, в сером фраке, серебристом жилете и белой шелковой рубашке он выглядел великолепно. Его золотистые волосы были собраны на затылке и перевязаны тонкой черной ленточкой.
Хлое показалось, что он хочет сказать ей что-то еще, но в этот момент священник подвел их к алтарю. Когда Джон подал сигнал к началу церемонии, раздался громкий голос сэра Перси:
— Morituri te salutant! Идущие на смерть приветствуют тебя!
Все рассмеялись. Даже Хлоя вынуждена была подавить смешок.
Джон оглянулся и бросил на своего шафера грозный взгляд.
Служба началась. Время от времени Джон украдкой поглядывал на Хлою. Почему-то ему хотелось запомнить выражение ее лица в тот момент, когда она произносила клятву.
«Моя жена».
Сердце опять замерло у него в груди. Он мужественно взял себя в руки.
Церемония окончилась неожиданно для него. Ему предложили поцеловать жену. Джон наклонился и, чувствуя устремленные на них жадные взгляды, просто коснулся губами лба девушки.
Хлоя удивленно взглянула на него. Он сжал ее руку, отрицательно покачав головой. Джон не хотел, чтобы при их первом поцелуе присутствовали посторонние. Очевидно, она поняла его и в ответ сжала его руку.
Идя по проходу, они выслушивали сердечные поздравления и фривольные замечания.
Графиня всхлипывала, Дейтер казался абсолютно невозмутимым.
— Романтично, правда? — вздохнул Морис.
