Барбара Картленд - Сердце подскажет
Все эти качества привлекали принца, и друзья много времени проводили вместе, собирая коллекции художественных произведений, которым, как считал маркиз, в один прекрасный день суждено было стать национальным достоянием Англии.
Уэйн продолжал рассматривать список гостей, когда отворилась дверь и вошел майор Браунлоу.
Он совсем недавно отказался от костылей, с помощью которых передвигался после ранения, и теперь носил деревянный протез и опирался на палку.
Майор медленно подошел к креслу по другую сторону стола, на которое указал маркиз.
— Я надеюсь, Браунлоу, — начал разговор Уэйн, — что сегодняшний обед будет не хуже вчерашнего.
— Я тоже надеюсь на это, милорд.
— Вы сказали повару, что на обеде будет присутствовать его королевское высочество?
После краткого колебания Браунлоу ответил:
— Он знает об этом, милорд.
— И вы видели меню?
— Меню у меня, милорд, — сообщил секретарь. — Хенсон передал мне его полчаса назад, когда приехал повар.
Маркиз выглядел озадаченным.
— Когда приехал повар? — повторил он. — Вы хотите сказать, что его еще не было здесь рано утром?
— Я так понимаю, что Бувэ многие блюда привозит уже готовыми, милорд. Он предпочел такой образ действий, а поскольку он работает у нас только временно, я не видел необходимости вмешиваться.
— Вы поступили правильно, — одобрил маркиз. — Но все же это выглядит очень странно. Видимо, он сам покупает продукты и извлекает из этого всю возможную выгоду?
— Сомневаюсь в последнем, милорд, — ответил Браунлоу. — Вчера он прислал мне счет, а сегодня я получил еще один. Все было куплено на лучших рынках, и хотя он платил наличными, ему было бы трудно сделать приписки или изменения в счетах.
Маркиз удивленно поднял брови:
— Что ж, если он не наживается на этом, то весьма отличается от всех остальных поваров, с которыми я сталкивался в прошлом.
— Но это действительно так, милорд.
— Знаете ли, Браунлоу, — сказал маркиз, — я думаю, что, хотя этот человек и дорого стоит, нам нужно нанять его на постоянную работу.
— Я уже подумал об этом, милорд. Было бы разумно нанять его до конца сезона, пока вы не уедете в поместье, если только вы не отправитесь в Брайтон с его высочеством.
— Полагаю, отпустить его было бы ошибкой, — ответил маркиз. — Он может не захотеть уехать из Лондона. В этом случае он мог бы остаться здесь, ничего не делая. Это лучше, чем потерять его совсем.
— Именно так я и думал, милорд, — согласился Браунлоу.
— Что он за человек? — спросил Уэйн.
Майор снова заколебался, но, понимая, что маркиз ожидает ответа, откровенно сказал:
— Честно говоря, милорд, я его ни разу не видел!
— Не видели его! — Уэйн был поражен. — Но как это может быть?
— Я предложил ему прийти ко мне вчера перед обедом, после того как отправил ему плату за вечер и заплатил за продукты. Но Бувэ передал мне через Хенсона, что не может оставить кухню в данный момент.
— Ну, это вполне понятно, — признал маркиз.
— Затем, когда после первой перемены блюд вы прислали мне сказать, что хотите также дать обед завтра, — продолжал Браунлоу, — я сообщил Хенсону, что хочу поговорить с Бувэ перед тем, как он покинет дом. К сожалению, он, видимо, не понял мою просьбу и, когда я начал наводить справки, оказалось, что он уже покинул дом.
— Наверное, он очень темпераментный человек, — предположил маркиз. — Что ж, ради бога, Браунлоу, не раздражайте его перед обедом. Вы же знаете, каковы эти французы!
— Безусловно, милорд, — согласился майор.
— Если он не склонен к общению, не настаивайте на этом, — приказал Уэйн. — Но в то же время сообщите ему, что я хотел бы нанять его на постоянных условиях, если, конечно, сегодняшние блюда будут на том же уровне.
— Уверен, он будет очень доволен, милорд, но его гонорар просто абсурдно велик. Может быть, он согласится на более скромную сумму, если останется у нас на постоянную работу?
— Об этом не может быть и речи, — раздраженно сказал маркиз. — Если нам нужно лучшее, то, как мы с вами постоянно убеждаемся, за это следует платить.
— Безусловно, милорд, — согласился майор.
* * *В это время на кухне прислуга шумно восхищалась блюдами, привезенными Араминтой.
Накануне все были очарованы сделанной Каро сахарной корзиной, а этим вечером перед ними предстал огромный белый лебедь, который нес на спине засахаренные красные вишни.
Лебедь, окруженный золотыми кувшинками, плыл по озеру из зеленого желе. Это было прекрасно!
У Каро еще нашлось время, чтобы сделать маленькие пряничные домики с леденцовыми крышами, как у ведьмы из немецкой сказки.
Это было детское блюдо, но Араминта, помня, какое приятное впечатление накануне произвел на джентльменов ежик, надеялась, что домики из волшебной сказки тоже будут иметь успех.
Она опять выбрала любимые блюда отца. Особенно ему нравились соте из почек в шампанском и филе из палтуса с омаром, грибами и трюфелями.
Араминта очень волновалась, будет ли свежим палтус, но Ханну вид рыбы удовлетворил, а ее суждение в этом вопросе оспариваться не могло.
Остальные блюда также отличались изысканностью и нежностью вкуса, а соусы к ним, рецепты которых собирались по всей Европе, сами по себе являлись произведениями поварского искусства.
Большое значение имели и используемые при их приготовлении вина. Сэр Синклер всегда особо подчеркивал этот аспект хорошей кухни.
Вначале дворецкий был неприятно поражен, когда Араминта потребовала не только лучшее шампанское, но и самый выдержанный кларет, десятилетний коньяк и портвейн, который открывался только по торжественным поводам.
— Густав использовал только самые дешевые вина, мисс Бувэ, — неодобрительно сказал дворецкий.
— Я не Густав, — отрезала Араминта. — И для моих рецептов требуются самые лучшие вина.
Ворча про себя, мистер Хенсон вынужден был принести требуемое. Дворецкий поставил бутылки на стол со словами:
— По-моему, это просто расточительно. Вино нужно пить отдельно, а не смешивать его с пищей!
— Когда вы попробуете мои соусы, то сами подтвердите мою правоту, — улыбнулась Араминта.
Она прекрасно видела, что дворецкий, которого как огня боялась вся домашняя прислуга, полностью у нее под каблуком.
Девушка знала, что на самом деле он очень гордился, внося в столовую ее блюда, которые принимались этими важными чопорными джентльменами чуть ли не с аплодисментами.
Мистер Хенсон рассказал Араминте, что, когда он поставил перед маркизом сахарную корзинку, Уэйн, приветствуя генерала, поднял свой бокал со словами:
