Сильвия Соммерфильд - Любовная капитуляция
— Эндрю… — начала было Кэтрин, но он прочитал в ее глазах то, что она собиралась сказать.
— Нет, я не поеду, — быстро сказал он. — Вы ставите под угрозу жизнь Энн, а заодно лишаете своего брата надежды обрести свободу. Заговорщики слишком недальновидны, и королевский гнев с неотвратимостью молнии обрушится на их голову. Ваше предупреждение уже опоздало.
— Я подумаю над этим, — сказала Кэтрин, но Эндрю не сомневался, что девушка не воспользуется его советом.
Однако больше всего он боялся за Энн.
Кэтрин постояла, затем улыбнулась Крейтону. Улыбка была мягкой и приветливой, но тем более удручающе она подействовала на него.
— Спокойной ночи, Эндрю, — сказала она и, повернувшись, вышла.
Энн некоторое время хранила молчание, а когда подняла глаза, они были полны мольбы. Девушку можно было назвать тихой, мягкой, но глупой — никогда. За поступками мужчины, сидевшего напротив нее, скрывалось нечто гораздо большее, чем она ранее полагала, и это пугало ее. Эндрю почувствовал этот страх, и, когда он посмотрел на Энн, взгляд его был невозмутим и спокоен.
— Кто вы, Эндрю? — прошептала она, сама испугавшись своего вопроса.
Но Эндрю не собирался откровенничать. Он был раздражен и озадачен ее проницательностью, однако солгать Энн у него не было сил. Он выпрямился, вставая с неудобного сиденья.
— Спокойной ночи, леди Энн.
И, повернувшись, Крейтон вышел из комнаты, спиной ощущая пристальный взгляд девушки.
По приказу Донована, с ним осталось двадцать человек. Остальные узкими, труднопроходимыми стежками двинулись на север, в направлении Скона и Дайрлтона. Он специально дал им время, чтобы, успев расположиться неподалеку от Дайрлтона, они готовы были выполнить его приказ.
Мак-Адам подумал о Кэтрин. Она, вероятно, тоже уже выехала. Если он прав, девушка села на лошадь чуть свет. Она была исключительной наездницей и, насколько Доновану было известно, не хуже него могла вынести тяготы дальней поездки. Эта женщина могла свести с ума любого!
Отбросив мысли о ней, Донован махнул рукой в латной рукавице стражникам, охранявшим ворота. Сейчас судьба государства зависела от него, на его плечах лежала задача обеспечить безопасность в королевстве.
Донован не сомневался, что на коронации будут присутствовать немногие. Страна все еще находилась под гнетом страха. Предстояло упорядочить жизнь в ней, утвердив Якова на троне.
Кэтрин была одной из немногих аристократок, присутствующих на празднестве. Во время долгой и утомительной поездки верхом Донован позволил себе мысленно вернуться к ее персоне. Поразительно красивая девушка! Она затронула в его душе струну, как ему казалось, навсегда умолкнувшую, и это злило, но в то же время будоражило. Что будет дальше? Слово «капитуляция» не из его словаря… Впрочем, в ее словаре оно тоже отсутствует!..
Ему вспомнилась другая поездка — тогда он покинул дом в поисках службы, которая позволила бы достичь тех вершин власти, на которых он ныне пребывал. Он взял свое старанием, тяжким трудом и верностью королю, лишенному на тот момент возможности править.
В ту первую поездку он отправился в сапогах, которые сам стачал, и верхом на краденой лошади. Теперь его наряд мог ослепить самый искушенный глаз, и ехал он на великолепной черной кобыле с отменной родословной. Ныне он — пара Кэтрин Мак-Леод, и он желал в этом удостовериться, потому что всю жизнь неустанно рвался к границам возможного. Но для чего ему необходимо это испытание, он даже себе не желал признаться.
Донован добрался до Скона к десяти утра. Перед часовней он спешился, и слуги увели лошадь. Оставалось ждать, когда прибудет Яков, но раньше — Кэтрин.
Он увидел девушку издалека, но сразу ее узнал. Сверкание бело-золотого знамени на фоне деревьев странно смутило его. Она скакала навстречу опасности, и в этом он почувствовал вызов себе.
На ней было платье, отороченное белым горностаем, и народ оживился при ее появлении. Для Донована было очевидно, что люди любят и уважают ее семейство, и сейчас он ухватился за это обстоятельство как за главное оправдание своему намерению жениться на ней. Кэтрин — девушка с характером, но после того, как она угодит в дайрлтонскую ловушку, ее мнение перестанет что-либо значить.
За пазухой у него лежала бумага за подписью короля, где все было оговорено. После коронации леди Кэтрин Мак-Леод должна была стать его женой. Ее мнения на сей счет никто не собирался спрашивать; Донован желал показать, кто победитель, а кто — проигравший.
Он не спускал с девушки глаз. Солнце играло в ее пышных волосах, и лицо, казалось, пылало от возбуждения. Несмотря на то, что она старалась не глядеть в его сторону, Донован был убежден, что она думает о нем; он ощутил, как на него накатывается горячая волна желания, но, подавив в себе это чувство, зашагал в ее сторону. Кэтрин невольно залюбовалась этим красивым мужчиной. На лице Донована Мак-Адама, в каждом движении его рослого, мускулистого тела читалась решимость не считаться в своих поступках ни с кем и ни с чем.
Кэтрин хотела, чтобы слуги помогли ей спешиться и тем самым избавили от необходимости встречаться лицом к лицу с Донованом, но ни у кого не нашлось храбрости встать на пути этого могущественного человека с прищуренными недобрыми глазами.
Остановившись перед ней, он, к ее удивлению, вместо приветствия взял из ее рук хлыст.
— Я не привык недооценивать противостоящие мне силы, — с улыбкой сказал он и, потянувшись, обхватил ее за талию, собираясь снять с седла.
— А не переоцениваете ли вы свои способности? — хладнокровно спросила Кэтрин.
— Не думаю, — сказал Донован негромко.
— Тогда не тянитесь за тем, что вам не принадлежит, иначе моя рука заменит мне хлыст, который вы предусмотрительно забрали.
Донован почувствовал, что его терпение на пределе, но, вспомнив, где он, сдержался и молча предложил девушке руку.
Он стоял так близко и был так привлекателен, что Кэтрин растерялась, но только на секунду.
— Я, пожалуй, подожду. С лошади будет лучше видно прибытие короля.
Но Донован продолжал держать руку на весу, и она подчинилась. Кэтрин встала на пару ступенек позади него, и запах ее духов обволакивал Мак-Адама, мешая ему дышать. Солнце продолжало играть в волосах девушки, и он на расстоянии чувствовал, как бьется в ней жизнь. И ему так хотелось прикоснуться к Кэтрин!
Неужели она настолько глупа, чтобы и вправду поскакать в Дайрлтон? По-своему он уважал ее стремление предостеречь мятежных лордов, но в то же время благословлял день, когда узнал о ее планах, поскольку твердо знал — только при таком стечении обстоятельств он сможет сломить ее волю.
